В темных брюках и белой приталенной рубашке с узким галстуком, Джаред выглядел как настоящий бизнесмен, — собранный, властный, недосягаемый. Он совершенно не был похож на того мужчину, которого она видела прошлой ночью.
— Привет, как ты? — спросила она и тут же пожалела о своих словах.
Можно ли было сказать что-то более глупое после того, что произошло прошлой ночью?
— Нормально. Я ненадолго. Хотел убедиться, что у тебя нет возражений против организации поездки.
Кэти была удивлена его деловым тоном и даже не сразу поняла, о чем он спрашивал.
— Организации поездки?
Джаред ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу.
— Сегодня вечером я возвращаюсь в Нью-Йорк. Час назад из британского консульства был доставлен твой паспорт. Так что, если хочешь, можешь полететь со мной.
Кэти уже приняла решение вернуться домой. И сделала она это не из-за Джареда и не из-за того, что случилось между ними. Скорее это было связано с ее визитом на могилу матери. Она пришла к примирению с оставленным ей наследством, и все остальное перестало казаться столь драматичным и имеющим лишь один вариант решения. К тому же Меган и Дарио с нетерпением ждали ее возвращения. Но было в тоне Джареда и выражении его лица нечто такое, отчего все ее нервы сжались в один тугой комок.
— Думаю, — продолжал Джаред в той же безличной манере, словно разговаривая с одним из своих наемных работников, — мы с Дарио пришли к согласию, что, когда твой паспорт будет готов, ты вместе со мной вернешься в Нью-Йорк. Тем не менее окончательное решение остается за тобой.
Казалось, Кэти должна была остаться довольна таким сценарием, если бы не нотка нетерпения в его голосе и не отстраненное выражение лица. Но на самом деле это был удар. Смертельный удар по ее глупым надеждам, которыми она тешила себя с самого утра.
— Конечно, я полечу с тобой, — сказала она. — Сегодня я разговаривала с Меган и поняла, что так действительно будет лучше. Теперь я готова начать строить свою жизнь, не отрываясь при этом от своей семьи.
Джаред коротко кивнул:
— Хорошо. Тогда скажи горничной, что летишь со мной, и она соберет твои вещи. А теперь мне пора. Слишком много всего еще нужно решить. Короче, встретимся в аэропорту.
Он повернулся, чтобы уйти.
— Погоди, Джаред… — Кэти коснулась его руки.
— Да? — Он надменно приподнял брови, словно она позволила себе нечто неуместное.
— Разве нам не нужно поговорить? — Эти слова дались ей с трудом, ее горло словно сжимали стальные обручи.
Джаред тяжело вздохнул:
— Да, думаю, что нужно. Я полагал оставить это до Нью-Йорка, хотя, возможно, чем раньше, тем лучше.
Тон Джареда выдавал его раздражение, но Кэти продолжала цепляться за последнюю надежду. Ведь не придумала же она все, что было между ними!
Но потом он сказал:
— Вчера все вышло из-под контроля. Я даже не использовал презерватив. — Он смотрел на нее изучающе и отстраненно, словно на насекомого под микроскопом. — Это может стать проблемой?
Краска залила ее шею. Надежда исчезла, оставив знакомое чувство потерянности.
— Вряд ли, — пробормотала Кэти, сообразив, что ей самой нужно было об этом подумать.
— Но ты ведь не на таблетках?
— Нет, но… — Вопрос звучал не грубо или осуждающе, но до ужаса прагматично, напомнив Кэти то время, когда Ллойд Уиттейкер делал ей замечания насчет отсутствия у нее сообразительности и здравого смысла. — Месячные должны начаться через пару дней. Не думаю, что в этом случае могут быть какие-то последствия, — добавила она, чувствуя себя так, словно она стояла перед ним голой.
Джаред снова кивнул. Его плечи расслабились.
— Это хорошо. Но если все же возникнут какие-то осложнения, дай мне знать. Будем решать проблемы вместе.
— А разве мы не будем встречаться в Нью-Йорке? — спросила она, не в силах отказаться от последней ниточки надежды.
Джаред нахмурился.
— Не думаю, что это было бы разумно.
— Но я не понимаю… я полагала… Твои ночные кошмары… я… — Кэти прикусила язык, боясь, что может расплакаться и еще больше все испортить. Хотя куда уж больше.
— Извини, что тебе пришлось с этим столкнуться. И мне действительно жаль, что потом я был груб с тобой. Но ты чертовски привлекательная женщина, и ты сама себя мне предложила.
Это прозвучало как нечто само собой разумеющееся и даже немного грязное. Но что Кэти вообще могла знать о сексе? У нее совсем не было опыта.
Джаред прикоснулся пальцами к ее щеке.
— Я думал, ты поймешь. — Его голос был нежен. — Когда мы пошли на это, я не искал ничего большего, чем просто секс. — Он заложил выбившуюся прядь ей за ухо, и она снова почувствовала себя малышкой, искавшей внимания, которого она не заслужила.
Перелет через Атлантику стал для нее настоящей пыткой. Установившаяся между ними дистанция еще больше усугублялась подчеркнутой вежливостью Джареда. Хорошо еще, что с ними летел его секретарь, и большую часть времени, пока она спала в хвостовом отсеке, Джаред обсуждал с ним деловые вопросы. В аэропорту Кеннеди он еще раз напомнил Кэти, чтобы она позвонила ему, если возникнут какие-то проблемы.
И даже не оглянулся, когда машина Дарио забрала ее у терминала.
Глава 10
Кэти тщательно вытерла кисть и отправила ее в банку со скипидаром. Потом потянулась, чтобы снять накопившееся напряжение в мышцах, и внимательно посмотрела на холст.
Сегодня Кэти встала еще до рассвета, не в силах спать, пока не закончит портрет.
Это был уже четвертый портрет, который она написала за последние две недели. Джаред был единственной темой, над которой ей хотелось работать. Снова и снова она анализировала каждый миг их короткого пребывания на Капри.
Месячные начались у нее через три дня после возвращения в Нью-Йорк. С одной стороны, это было облегчением, но с другой — она чувствовала разочарование. У нее ушло целых два дня на то, чтобы собраться с силами и сообщить Джареду эту новость. Она несколько раз переписывала сообщение в надежде, что это поможет начать диалог между ними. И в результате получила ответ из трех слов:
«Благодарю за сообщение».
Она чувствовала, что становится одержимой Джаредом и их микророманом. Пора было остановиться. Он не мог высказаться яснее о своих чувствах. Или, скорее, об их отсутствии. Она застала Джареда в трудный для него момент, а потом, чтобы оправдать свои импульсивные действия, раздула их четырехдневный роман до совершенно непропорциональных размеров.
Тем не менее Кэти никак не удавалось сбросить с себя иссушающую летаргию последних дней и избавиться от глупых мыслей о том, что она может так никогда и не восполнить эту потерю.
