Его пальцы выстукивали нервную дробь на руле. Он и сам не знал, откуда пришел к нему этот импульс. Возможно, просто из-за лояльности к Дарио. Это правда, что он не смог забыть Кэтрин Уиттейкер, но он никогда не был особенно сентиментальным с женщинами. Тем более с такими, как она.
— Как случилось, что вы потерялись в Кампании, да еще без обуви? — поинтересовался он, пытаясь разрядить обстановку. Ответ ему и так был известен.
Побережье Амальфи было меккой для миллионеров — элитная собственность, перворазрядный туризм. Но стоило попасть в трущобы Неаполя, которые находились лишь в тридцати милях оттуда, как от воровства уже никто не был застрахован.
— Я не потерялась, — пробормотала Кэти. — Я знаю, где я, и знаю, куда мне нужно попасть. И это точно не Нью-Йорк.
Так. Значит, в аэропорту у них могут возникнуть проблемы. Но сначала нужно заехать туда, где она остановилась, чтобы забрать ее багаж и паспорт. А потом, когда Кэтрин будет уже на пути домой, он свяжется с полицией. Даже если она не пострадала физически, Джаред хотел, чтобы эти мелкие воришки были наказаны.
— Итак, куда же вы направлялись, не имея ни транспорта, ни обуви?
— В Сорренто. Если бы вы меня туда подбросили, было бы здорово.
— Вы остановились в Сорренто?
Кэти откашлялась:
— Не совсем.
Джаред посмотрел на нее. На ее щеках появился подозрительный румянец.
— Ну и где же тогда ваши остальные вещи?
— Вероятно, на пути во Францию на заднем сиденье украденной «Веспы».
Пальцы Джареда с силой стиснули руль.
— Надеюсь, ваш паспорт избежал этой участи? Брошенный на него взгляд дал ответ, который ему совсем не понравился.
Глава 2
Последние лучи заходящего солнца, отражаясь от капота, отбрасывали резкие блики на лицо Джареда Кейна, делая его еще более неприступным.
Кэти не нужно было видеть его глаза, скрытые за темными очками, чтобы знать, как он недоволен последним поворотом событий.
Ну что ж, добро пожаловать в Клуб.
Она посмотрела на горизонт и закрыла глаза, позволяя хорошо отлаженному механизму кабриолета убаюкать ее, заглушив этим знакомый гул в животе, который начался в ту самую минуту, когда Джаред Кейн вышел на проселочную дорогу из своей дорогой машины.
Кроме яркой внешности, этот мужчина обладал тем, что обычно называют харизмой. Такие легко очаровывают, особенно если у вас есть слабость к плечистым, авторитарным мужланам, которые демонстрируют столько же эмпатии и сострадания, что и острые камни на морском побережье.
По крайней мере, Джаред больше не заговаривал о том, чтобы посадить ее в самолет. Кэти могла бы испытать своего рода удовлетворение от осознания того, что она сорвала его планы, если бы не болезненная пульсация в голове.
Резкий звонок мобильного оказался для нее настоящей пыткой.
— Привет, Дарио, — сказал Джаред и включил конференц-связь.
— Скажи, ты нашел ее?
Сердце Кэти дрогнуло, когда она услышала требовательный и взволнованный голос Дарио.
— Она со мной. Я подобрал ее на проселочной дороге в пяти милях от Сорренто. Мы на громкой связи.
Дарио с облегчением выругался:
— Кэти, ты в порядке? Что случилось?
— Все нормально. Честно. Ничего серьезного. Меня ограбили, но я не пострадала. Я не хотела, чтобы вы с Мег беспокоились.
— С ней действительно все в порядке, Джаред? — спросил Дарио.
Зоркий взгляд почти осязаемо прощупал ее с головы до ног.
Гудение в животе возобновилось.
Кэти прижала руку ко лбу, помня о шишке, спрятанной под волосами. Ей не хотелось, чтобы Джаред и Дарио знали об этом. Это лишь даст им лишний повод обращаться с ней как с ребенком.
— Да, в порядке. За исключением разве что сбитых ног, — произнес Джаред после тщательного осмотра.
— Я сижу прямо здесь, Дарио, — язвительно напомнила Кэти, стараясь не терять самообладания. Она помнила то время, когда ей было девятнадцать. Тогда именно Дарио и Кейн всегда решали, что будет лучше для нее.
Вспышка возмущения померкла, когда она услышала голос Меган.
— Кэти, слава богу, с тобой все в порядке! Я ужасно беспокоилась.
Кэти почувствовала себя виноватой.
— У меня разрядился телефон, — начала оправдываться она, жалея, что поддалась панике и отправила сообщение. — Со мной все в порядке. Честное слово!
— Ты сейчас где? — спросила сестра.
— С Кейном, в его машине. — Слава богу, направляющейся в Сорренто, а не в аэропорт.
— Мы можем перевести деньги. Сколько тебе нужно?
Кэти ужасно хотелось отказаться от этого предложения, особенно сейчас, когда рядом был Джаред.
— Две сотни евро будет достаточно, — пробормотала она.
Достаточно на пару ночей в хостеле, чтобы за это время связаться со страховой компанией и продолжать рисовать. Как только Кэти сделает несколько акварелей, она может отправиться с ними на Пьяцца Тассо. Главная площадь Сорренто с его бурной артистической жизнью и нескончаемым потоком туристов была превосходным местом, чтобы продать работы.
— Не говори глупостей. Этого мало. Тебе ведь еще нужно будет заплатить за билет домой.
— Я не собираюсь сейчас домой, Мег, — сказала Кэти, стараясь, чтобы ее голос звучал твердо.
Она еще не готова вернуться домой. Не сейчас.
— Не собираешься? После всего, что случилось?
— Я скоро приеду, Мег. Обещаю, — заверила Кэти сестру, помня о том, что их слушают. Она просто кожей чувствовала, как Джаред хмурится от злости, ведь она снова расстраивала жену его дорогого друга Дарио.
— Тебя уже нет дома несколько месяцев, — начала причитать Меган. — Я просто не вынесу…
На линии что-то щелкнуло, послышались приглушенные голоса, хлопнула дверь, и из динамика снова раздался голос Дарио:
— Меган надо отдохнуть.
— С ней все в порядке? — спросила Кэти. Чувство вины нахлынуло с новой силой, угрожая поглотить ее. Она знала, что Меган будет беспокоиться, но не до такой же степени!.. — Мне ужасно жаль, что я оказалась причиной…
— Не стоит говорить того, что не думаешь, дорогая, — прервал ее Дарио. — Если тебе действительно жаль Меган, есть простой способ решить проблему. — Его обычно спокойный голос стал отрывистым — верный признак того, что он с трудом сдерживается. — Все, что тебе нужно, — это вернуться домой.
— Я не могу сейчас этого сделать, Дарио. Пожалуйста, пойми, я еще не готова.
Одна мысль о необходимости вернуться в Нью-Йорк казалась Кэти невыносимой. Она просто не может вернуться, пока не докажет, что ее поездка была чем-то большим, нежели пустая декларация независимости.
