«Венчик, — сказала я, когда он лежал на заднем сиденье моего „Ситроена“, — тебя обязательно будут спрашивать, где ты пропадал после побега из Князево. Можешь врать им что угодно, но в одном наши с тобой показания должны сойтись. Скажи, что ты вспомнил женщину, которую видел в поселке. Соня наверняка подтвердит твои слова. Это ведь она сказала тебе, что при входе в магазин вам встретилась жена Арсения Валентиновича. Далее сошлись на Вику. Скажи, что от нее ты слышал, что супруга Цымбалова держит парфюмерный бутик в ТЦ „Бирюза“. Тебе захотелось посмотреть на свою бывшую жену, возможно, даже пообщаться с ней, поэтому ты и пошел туда. А со мной ты встретился в торговом центре случайно».
— Панютин сказал, что ты уговорила его прийти к нам. Но вот где он скрывался до того, так и не ясно. Он упорно твердил, что мыкался по заброшенным дачам, но ни одного адреса назвать не смог. Кстати, объясняя, как ему удалось выбраться из погреба, Сергей тоже что-то про физику говорил… — Кирьянов достал из кармана зазвонивший смартфон и приложил его к уху. — Да, слушаю! И что она сказала за эти три минуты? Понял.
Владимир Сергеевич убрал аппарат обратно в карман, но передавать мне содержание своего разговора не спешил.
— Это Филимонов звонил? — уточнила я.
— Он, — подтвердил Киря. — Лиза сказала, что не видела лица того, кто ее ранил. Он подошел сзади, закрыл ей одной рукой глаза, а другой ударил ножом в бок. Как убивали ее хозяйку, она тоже не видела, но обратила внимание на одну странность. Незадолго до того, как она спустилась вниз, она видела в окно, как Арсений Валентинович, прячась за кустами, пробирался от правого флигеля к воротам. Их взгляды встретились. Все, больше она пока ничего не успела сказать. Время, отведенное на посещение, вышло.
— Думаю, он там бросил рубашку Венчика, которую сознательно испачкал в крови. Аякс говорил вам, что она пропала примерно за неделю до убийства?
— Почему ты продолжаешь называть его так? Он — Панютин Сергей Викторович.
— Не могу пока привыкнуть к этому имени.
— Да, Сергей говорил про исчезновение рубашки. Цымбалов вполне мог стащить ее заранее. Слушай, какой же он наглый тип! Не испугался каждый день маячить перед глазами Панютина. А вдруг бы он его вспомнил?
— Хочешь спрятаться — будь на виду. Похоже, это его девиз. А сам-то он что говорит?
— Затребовал адвоката, без него давать показания отказывается. Ничего, мы и не таких обламывали! Таня, я вот никак не могу понять, — Киря откусил пирожное, прожевал и только потом продолжил: — почему Цымбалов задумал убить Викторию, а не Панютина?
— Он его уже однажды «убил», второй раз неинтересно. А если серьезно, то я не исключаю, что его об этом попросила Ирина. Возможно, отец ее старшего ребенка — Венчик, в смысле Сергей.
— Думаешь, она пожалела своего бывшего мужа, а он послушал жену? — не без скепсиса в голосе спросил Володька.
— Я не исключаю такого.
— Но почему именно Бусыгина стала его жертвой? — допытывался у меня Кирьянов, будто Арсений передо мной исповедовался.
— Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что Вика случайно попала под замес. То, что преступление было заранее спланировано, это — факт. Но жертвой, скорее всего, была выбрана Лиза или Соня. Цымбалов крутился в усадьбе, изучая распорядок дня ее обитателей, поджидая удобный момент. Часом X стали профилактические работы, когда поселковая система видеонаблюдения была отключена. С большой долей вероятности в столовой должна была оказаться прислуга, а не хозяйка. Цымбалов решил не отступать от своих планов и нанес свой фирменный удар тому, кто подвернулся ему под руку. Промокнул заранее подготовленной рубашкой Венчика ее кровь и подбросил эту улику к флигелю.
— Мы решили, что он по пути снял с себя рубаху и бросил ее, куда придется. Оказывается, ее подбросили, и сделал это тот, кто был вне подозрений. Мотива-то у Цымбалова убивать соседку вроде как не было. Таня, и как это тебе только удается такие узлы распутывать? — В ответ я лишь пожала плечами. Киря засунул в рот еще один профитроль, прожевал его, запил кофейком и стал прощаться. — Таня, спасибо тебе за помощь. Моя версия насчет того, что Венчик, в смысле Сергей, хотел отомстить Бусыгину за свои скитания, оказалась никуда не годной. Хорошо, что я с ней свое начальство не познакомил.
— Не бывает хороших и плохих версий. Работая над любой из них, мы узнаем что-то новое, и это помогает вскрыть истину, — философски изрекла я. — Плохо, когда совсем версий нет.
— С тобой, Танюша, трудно спорить. Спасибо за кофе, я пойду.
— Захлопни дверь сам, — сказала я, убирая со стола чашки.
Я дала возможность Кирьянову забрать «жучок», и он ею воспользовался.
Эпилог
Пообщавшись с адвокатом, Арсений Цымбалов выбрал тактику отрицания своей причастности к убийству Виктории и к покушению на убийство Лизы Коняхиной. Если в доме Бусыгиных преступление было тщательно спланировано, то нападение на свидетельницу на улице было совершено впопыхах. Цымбалов не заметил видеорегистратор на автомобиле, припаркованном рядом с Лизиным «Матизом». Да и старый приятель, к которому Арсений обращался с просьбой отследить этот автомобиль, дал против него показания. Факт их общения открылся из детализации звонков мобильного телефона Цымбалова. Из ведомства, в котором служили Цымбалов и Панютин, пришел ответ. Первого уволили из органов по статье «Утрата доверия», а второй пропал без вести в горячей точке.
Ирина Геннадиевна с детьми не вернулась из-за границы ни к началу учебного года, ни к суду над мужем. Теоретически отцом ее старшего сына Ивана мог быть Сергей, но наверняка это установить могла бы только экспертиза ДНК. Отсутствие мальчика в стране делало пока невозможным проведение такого анализа.
Суд присяжных признал Арсения Цымбалова виновным в убийстве Виктории Бусыгиной и в покушении на убийство Елизаветы Коняхиной. Снисхождения присяжных подсудимый не заслужил. Доказать причастность Цымбалова к исчезновению настоящего Аясова не удалось. Происхождение паспорта на имя Вениамина Руслановича Аясова с фотографией Панютина осталось загадкой. Скорее всего, Арсений купил эту высококачественную фальшивку, чтобы как-то облегчить жизнь бывшего мужа Ирины, потерявшего память. Кто ее изготовил и кто продал паспорт Цымбалову, по прошествии стольких лет выяснить не получилось. Возможно, Ирина Геннадиевна могла бы пролить свет на многое, но она предпочла не возвращаться в Тарасов. Вероятно, ей было на что жить за границей, недаром со счетов ООО «Ирен-парфюм» и ее мужа, индивидуального предпринимателя, деньги уходили в офшор. Отмывочная до поры до времени работала исправно. Все-таки Венчик не ошибался, подозревая своего бывшего сослуживца в организации канала поставок наркотиков из одной восточной страны.
Сергей Панютин был признан судом живым, но почему-то тянул с получением новых документов. Недавно я видела его из окна своей машины в компании Санька и Катюхи. Похоже, он не спешил расставаться со своим статусом бомжа-философа.
