— Никаких новостей, — словно прочитав мои мысли, сказал Сапсанов. — Люди, к которым я обратился за помощью, видно, не имеют возможности сейчас мне ее оказать. Жаль. Очень жаль, — повысил он голос. — Мне жаль, твою мать!
Пролетевший через весь кабинет графин, который он сорвал с журнального столика и метнул через весь кабинет, погиб на месте, чуть не пробив стену над креслом за письменным столом. По кожаной спинке кресла тут же потекла вода, на пол и стол с громким стуком обрушились осколки толстого стекла.
Я перевела взгляд с места трагедии на Сапсанова, лицо которого уже и лицом-то было нельзя назвать.
— Игорь Дмитриевич…
Дверь кабинета распахнулась так резко, что ударилась о стену. На пороге стоял Константин Щеглов. В три секунды он осмотрел меня с ног до головы и медленно зашел в помещение. Остановился, глядя в спину шефа.
— Шеф? — едва слышно позвал он.
— Все в порядке, Костя, — спокойно ответил Сапсанов. — Можешь забрать поднос, мы закончили. А потом позови уборщицу.
— Конечно.
Костя быстро собрал на поднос чашки и ушел. Сапсанов посмотрел ему вслед, а потом протянул мне руку:
— Вы свободны, Женя. До завтра.
Я схватилась за протянутую руку и поднялась из кресла. Подобрала с пола сумку. Подошла к двери.
— Секунду, — остановил меня Сапсанов, вернулся к письменному столу и достал из верхнего ящика тонкую серую папку.
— Здесь фото тех, кто следил за Ксенией. Не очень хорошего качества, но я пометил объекты маркером. Все фото датированы, на них же указаны места, где все это происходило.
— Спасибо, изучу, — я поместила папку в сумку.
— Извините, сорвался, — выдавил из себя Сапсанов.
— Я все понимаю.
— Дорогу-то найдете? Или проводить?
— Уж как-нибудь справлюсь, — ответила я. — До свидания.
Оказавшись за воротами, я вдавила педаль газа в пол. И только тогда, когда отъехала от особняка Сапсанова на приличное расстояние, активировала подслушивающее устройство, которое установила у него в кабинете. Теперь пусть оно работает там без меня. Главное, чтобы его никто не обнаружил.
По пути домой я позвонила тете Миле.
— Как дома, теть Мил?
— Порядок. Тебя чего-то долго не было.
— Уже еду. По пути заверну на заправку.
— Аккуратнее там.
На заправке я заметила, что у машины почти спустило колесо. Пока нашла механика, пока договорились, пока поправили… время упорно не желало останавливаться. Я все делала механически, из головы не выходили слова Сапсанова о том, что на его дочь могла вестись серьезная охота. В результате она увенчалась успехом. Как же страшно не знать, что произошло с твоим родным человеком!
Взять тетю Милу. Пару раз она выходила из дома «за хлебушком, пока теплый привезли», и могла пропасть часа на полтора или два. На днях вообще провалилась куда-то. Не отвечала на звонки, не сидела у соседей. Не стояла на улице, беседуя с кем-то, кого встретила случайно. Когда я пробежала по всем местам, где она могла быть, тетя вдруг проявилась из ниоткуда.
— Тетя Мила! Какого лешего, где ты?
— На выставке, — спокойно ответила тетя Мила. — Тут попросили телефоны поставить на беззвучный режим.
— На какой выставке, ты же за хлебом вышла?!
— А попала на выставку, — раздраженно ответила тетя Мила. — Выездная выставка в трех автобусных остановках. Афиши на каждой стене. Слушай, Жень, там так красиво. Нас такие интересные вещи окружают, а мы и не знаем!
— Что за выставка-то?
— «Матрешка как символ развития мужской сексуальности в ряде стран Африканского континента». Так на рекламке написано.
— Страшно представить, что ты увидела на той выставке, — бесилась я.
— Всякое, — ответила тетя. И добавила, подумав: — Не каждому дано понять.
— Дуй домой, — разозлилась я тогда. — И про хлеб не забудь. Нет! Я сама куплю.
Приведя «Фольксваген» в порядок, я поехала восвояси. Тетя Мила, как мне представлялось, наливала воду в чайник, раздумывая, что и в каком количестве сможет запихнуть в мой желудок во время ужина. И она наверняка снова заведет разговор о том, что где-то какой-то мужчина страдает по мне, не спит, не ест и теряет в весе.
Я ошиблась. Тетя открыла мне дверь, сияя, словно натертая до блеска лампа Аладдина.
— Это что же такое с тобой случилось? — поинтересовалась я.
— Познакомилась на выставке с мужчиной, — расплылась тетя еще больше.
— На той самой выставке? — оборвала я ее. — Я не ошибаюсь?
— Совершенно верно.
— Я сейчас очень устала, родная моя, — обняла я ее за плечи. — Но завтра ты мне все расскажешь, хорошо?
Я была уверена, что тетя Мила снова нашла мне спутника жизни. Того самого, единственного.
Приняв душ, я сразу отправилась в постель. Тетя Мила ходила вокруг меня кругами. То какие-то вещи взять, то положить их обратно, то вдруг занавески поправить.
— Так, — обратила я на нее внимание. — Говори.
Она тут же радостно села на край кровати.
— Он замечательный, Женя. Сам подошел ко мне, сам разговорился. Умный. Веселый. Симпатичный очень. Пригласил на свидание, короче, — выпалила тетя и замолчала, ожидая моей реакции.
— Так это ты про своего мужчину говорила? — облегченно улыбнулась я. — А я-то…
— Тебя я поставила на паузу. Оказывается, что и я еще могу вызывать интерес у мужского пола.
— Мужик на выставке африканских матрешек — это аргумент, теть Мил. Когда свиданка?
— Я раздумываю, — приподняла бровь тетя.
Дома я всячески стараюсь откреститься от работы, если это получается. В конце концов я просто должна иметь возможность заснуть, не гоняя мысли. Если честно, получается не всегда. Сегодня как раз был такой случай.
— Если решишься, то смело можешь брать мои шмотки, сумки или что там тебе еще понадобится.
— Женя, — мудро улыбнулась тетя Мила и накрыла своей ладонью мою. — Зря ты думаешь, что я в чем-то не догоняю или вообще не шарю. Тебе тяжело, что-то случилось, это было слышно еще по твоему голосу, когда ты мне звонила. И я тебе со своими рассказами сейчас вообще не упала.
— Что за сленг, тетя Мила? — не поверила я своим ушам.
— Не первый год на этом свете живу. Возьму твою синюю сумку. Спасибо.
Она вышла из моей комнаты с легкой улыбкой на губах.
Я достала мобильный, прослушала запись, которую мне прислал мой «шпион» из кабинета Сапсанова. Она была короткой и не содержала никакой важной информации. Судя по звукам, в кабинете произошла уборка, потом Сапсанов кому-то что-то стал рассказывать о каких-то инвестициях. При этом он использовал отдельные слова, которые воедино я никак не могла связать в силу того, что была не сильна в вопросах, касающихся инвестиций и всего, что с этим связано. Но чуть позже Сапсанов поговорил с другим человеком. Это явно была женщина. Он спросил, как у нее дела, все ли нормально и все ли тихо вокруг. Попросил потерпеть. Пообещал вскоре все уладить. На этом все закончилось, что означало одно — кабинет Сапсанова опустел.
