— А в планах тех, на кого ты работаешь?
— Исключено, — скривил губы Андрей. — Они таким не занимаются. Пока что остаются людьми, если ты понимаешь, о чем я.
— Нет, ну представь себе, — перебила я его. — Ты убил человека, так?
— Я никого не убивал, — вскинулся Андрей. — И не собирался даже.
— Ну, тише. Я говорю «представь», — повысила я голос, — что ты убил человека. А мне говоришь, что не убивал. И все. Только твои слова. С чего бы мне тебе верить?
— Я не похищал его дочь, — настойчиво повторил Андрей. — И никто из тех, кто со мной работает, этого не делал. Доказательств у меня нет, да и не нужно мне алиби. «КонтрАКТ» всего лишь пытается вернуть себе то, что у них было украдено. Я это нахожу и возвращаю истинным владельцам. Такая вот у меня работа. Между тем «КонтрАКТ» и без этих сапсановских секретов прекрасно справляется и пашет на износ — новый микрорайон около парка вовсе не дело рук Сапсанова. Да он бы и не потянул.
— Думаю, потянул бы, — возразила я. — Вон сколько новостроя отгрохал в городе…
— Он почти разорился, — усмехнулся Андрей и, присев, аккуратно загасил окурок об асфальт. — И я смогу это подтвердить. Как бы тщательно он ни скрывал этот факт под своим невозмутимым видом, под всем своим лоском, но он практически банкрот. И знаешь… — Андрей снова улыбнулся, — я думаю, что этого стоило ожидать. Но к похищению его дочери я или «КонтрАКТ» отношения не имеем.
— Ты, может, и не имеешь, а вот твои подельники… Ты можешь не быть в курсе их намерений.
— Ты не знаешь этих людей, — отрезал Андрей. — Защищая их, я подставляю и себя. Если бы они замышляли подобное, то прежде всего воспользовались бы мной. Кто, как не я, будет ближе всего к жертве? Я мог бы втереться в доверие к шефу, узнать, какими дорогами ходит его дочь, разжиться номерами телефонов и в конце концов легко ее похитить. Но мне это неинтересно и не нужно.
И добавил, помолчав:
— У Сапсанова много врагов, полагаю. Ты обнаружила самых неопасных.
Андрей не соврал — кухня в обеденный перерыв напоминала муравейник. Одному богу известно, как сотрудники могли оставаться целыми и невредимыми с таким обилием кружек с горячими напитками в руках.
Как только мы вернулись в офис, а Андрей направился к своему рабочему месту, меня сразу же нашла Лера:
— Игорь Дмитриевич обыскался. Злится. Я вас уже пятнадцать минут ищу. Бегом к нему, вызывает!
Игорь Дмитриевич источал раздражение. Когда я вошла в его кабинет, он тут же отложил телефонную трубку.
— Где вы были? — задал он вопрос в лоб.
— На улице, — сказала я правду.
— Я понял, что вы покинули офис без моего разрешения. Вы выходили с моим аналитиком.
Его тоже не было на месте. Вас видели вдвоем несколько человек.
Глупо было отпираться. Нас заметили и доложили Игорю Дмитриевичу.
— Спускались на улицу, да, — пожала я плечами. — Не сговариваясь, вместе очутились в лифте. Приехали вниз, оказалось, что нам в одну сторону. Все вышло случайно.
— В какую сторону? — повысил голос Сапсанов.
— Я к своей машине ходила, — с вызовом ответила я. — Это запрещено?
— Нет, конечно. О чем вы разговаривали?
— Не знала, что должна передавать вам каждое слово из приватного разговора, — заметила я.
— Извините… схожу с ума. Просто надо было предупредить, — устало заметил Сапсанов. — Присаживайтесь. Прошу прощения за резкость. Скоро перерыв закончится, и нам снова нужно будет работать. Как успехи?
Перед ним на столе стояла бутылка минеральной воды. Тут же лежал мобильный телефон. Пачка сигарет, пепельница. Не обедал, что ли?
— Если честно, то из тех, с кем удалось поговорить, я бы никого подозревать не стала, — смягчилась я. — Многие специально оторвались от дел, чтобы уделить мне время. Все довольны, претензий никаких.
Сапсанов посмотрел на экран телефона.
— Меня не волнуют их претензии… До конца перерыва еще десять минут. Дайте-ка я послушаю, что вам там наговорили, — протянул он руку.
Я достала из сумки его диктофон и отдала его хозяину.
— Игорь Дмитриевич, я должна вас предупредить…
— Что такое? — он поднял на меня тяжелый взгляд.
— Я записала не все. Просто забывала нажать на нужную копку. Но и интервью эти были, знаете… ни о чем.
— Это правда? Там не было ничего серьезного?
— Абсолютно, — кивнула я. — А теперь могу я перекусить, пока вы будете заняты?
— Да, Женя, конечно, — Сапсанов включил запись на обратную перемотку. — И не пропадайте больше. Ждите меня в приемной, пока не позову.
Я спокойно вышла из кабинета. Последнюю запись разговора с Андреем я предварительно стерла, заскочив в женский туалет. Что-то мне подсказывало, что этот диалог Сапсанов услышать не должен.
Вторая половина дня прошла быстрее — опрашиваемые были по уши в работе, словоохотливых среди них больше не нашлось. Рассказывать Сапсанову о разговоре с Андреем я не спешила. Просто исправно делала вид, что тружусь на благо. В конце рабочего дня вручила ему диктофон, распрощалась, но пообещала быть на связи, если вдруг понадоблюсь.
Успев проскочить многочисленные перекрестки до часа-пик, я поймала себя на мысли, что тетя Мила ни разу за день не дала о себе знать, что было очень на нее не похоже. Да и у меня из головы вылетело… Паркуясь возле дома, я вдруг увидела ее, красивую и стройную, выплывающую из подъезда в моем сером пальто, которое я обожала больше других шмоток. Тетушка, завидев мой «Фольксваген», царственно двинулась наперерез.
— Ты как торт с вишенкой, — не удержалась я, вылезая из машины. — Сладкий и дорогой. Кому-то может оказаться не по карману.
— Или не по зубам. Я так волнуюсь, — сообщила тетя Мила, порылась в моей же синей сумке, висящей на плече, и достала оттуда мятную карамельку. — Будешь?
— Ты почему не позвонила? — спросила я.
— Дел было много, — ответила тетя Мила. — То одно, то другое.
— То ресницы, то начес? Не замерзнешь в пальтишке-то?
— Ты разрешила его взять, — сдвинула брови тетя Мила. — Не порть мне настроение, Евгения.
— Так куда вы там идете, напомни? — несло меня.
— В ресторан. Жень, не надо ехидничать.
— Ресторан «Матрешка», — вспомнила я. — Никакого ехидства, родная. Ты часто на свидания ходишь? Не избалована ты этим. За тебя кто-то должен заступиться, если что-то пойдет не так? Должен. Доверяю ли я этому волшебному кавалеру? Не доверяю я ему, тетя Мила! Вывод один: иду в ресторан с вами.
— Это… это… возможно, тот самый редкий момент, когда я могу почувствовать себя женщиной! — глаза тети готовы были наполниться слезами, чего я очень не хотела. А так как палку я уже не просто перегнула, а сломала, то обняла тетушку за плечи и поцеловала в щечку.
