— Ужас, — сочувственно подтвердила какая-то женщина, проходящая мимо. Из солидарности с тетей Милой она даже остановилась, чтобы поделиться небольшим фрагментом своей автобиографии.
— Я вас так понимаю! Сегодня утром стою на остановке, а мимо какой-то козел на машине пролетает. Ну и что вы думаете? Все, кто был ближе к проезжей части, спереди окрасились в грязные разводы. А я, как на работу пришла, первым делом не в кабинет, а в туалет, ага. И там все отстирала, пока не присохло. Смылось легко, но ощущения в душе остались неприятные. Не переживайте, на вас смотреть больно.
— Спасибо вам, — прониклась тетя Мила. Женщина пошла дальше, а мы все-таки двинулись в сторону магазина.
— Стой, — попросила тетя Мила. — Какая хорошая женщина. Надо спросить у нее, а чем она застирывала-то пятна? Простой водой смыла или как?
Мы обернулись, но тетя Мила ничего спрашивать не стала. Женщина спешила по своим делам, не зная того, что вся задняя часть ее куртки была в грязевых разводах.
Глава 6
Думаю, многим знакомо ощущение психологического дискомфорта. Вроде бы все у тебя более-менее, если есть проблемы, то они решаемы, и ничего страшного не произошло… а душа не на месте. Особенно сильно это ощущается сразу после пробуждения. Этакий синдром «принцессы на горошине».
В шесть утра весеннее солнце довольно неохотно выполняет свои обязанности. Это летом деваться уже некуда, светило пашет по полной, и то — при отсутствии облачности. Сегодняшнее пробуждение далось мне воистину нелегко, и когда я выглянула в окно и увидела, что никаким солнечным светом и не пахнет, а с неба сыплется бог знает что типа мокрого снега, то стало понятно, что и день будет не из легких.
Сегодня Игорь Дмитриевич Сапсанов должен провернуть одно дело. Сложное, опасное. И на кону стоит жизнь его родной дочери.
Мысли потихоньку обретали какой-то порядок. Вчера Сапсанов, накачавшись вискарем, проболтался мне о многом. Практически выложил все подробности сегодняшней операции по освобождению дочери и обеззараживанию преступников. Слово «обеззараживание» очень подходило к данной ситуации, несмотря на то, что относилось совсем к другой области. И я прекрасно знала причину, почему это слово появилось вместо того, которое было бы более уместным — «обезвреживание».
Причина, к которой я подошла на цыпочках, спала так сладко и дышала так чисто, что стало понятно — тетя Мила раздумала дружить с простудой. На всякий случай приложив ладонь к ее лбу, я убедилась и в том, что тетя не температурит.
С завтраком не срослось — аппетит резко ушел в загул. На нервах и не такое случается, организм все равно активирует все свои резервы даже на голодный желудок. Но от чая я отказываться не стала. Села за стол, обняла чашку ладонями и стала вспоминать услышанное вчера.
Вчера Сапсанов сказал, что операция по освобождению его дочери состоится на Пятницкой. Сегодня. Начало в два часа дня. Пока что все идет так, как захотели похитители. Плохую погоду заказывали? Получите. Требуется сумма в пятнадцать «лимонов» евро? Да не вопрос, отец готов раскошелиться. Правда, нехороших людей будет ждать сюрприз в виде вооруженных мужиков в масках, но это же сюрприз, заранее о нем не сообщают, чтобы он состоялся. Вот так вчера Сапсанов со мной и разговаривал.
Взволнованный, но не сломленный. И пил так, словно это ему поможет сегодня. И ведь не под пытками все выложил.
Меня все еще доставал вопрос: почему он отказался от помощи полицейских? Ведь нет логики в его поступке. У тебя украли ребенка — куда побежишь? Разумеется, туда, куда и все в этом случае понеслись бы, ломая ноги. Но бизнесмен наотрез отказался обращаться в органы внутренних дел. Сам, все сам. Если вспомнить, то за эти несколько дней, прошедших после похищения Ксении, мысль о том, что Сапсанов проворачивает какие-то свои тайные дела, посещала меня раз, наверное, несколько. И как я ни пыталась отбросить ее в сторону или разобраться в поступках работодателя, у меня ничего не выходило. В каком-то месте что-то не срасталось. Но попытаться вправить ему мозги в последний раз я, разумеется, попробую. Пошлет меня — пойду. В конце концов нас с ним ничто не связывает.
Помня о том, что Сапсанов недавно позвонил мне с первым лучом солнца, я без сомнений сделала то же самое в его отношении. Попробую воззвать к здравому смыслу. Попробую.
— Слушаю, — прозвучал его голос после всего лишь пары гудков.
— Это Женя, — бодро начала я.
— Узнал, — перебил меня Игорь Дмитриевич. — Доброе утро.
— Бывало и добрее, — ответила я. — Я на пару слов, выслушайте меня, пожалуйста.
— Слушаю, — повторил он.
— Я вот-вот выйду на похитителей, — сказала я.
Это было ложью. Я и понятия не имела, кто мог позариться на его дочь и на его же деньги.
— И кто же это? — поинтересовался Игорь Дмитриевич.
— Буду знать очень скоро, — продолжала блефовать я. — Почти подобралась. Есть пара задумок, но нужно немного времени.
— Женя, — задумчиво произнес Сапсанов. — Я давно живу на свете.
— Это вы к чему?
— Не к тому, что за это время научился читать мысли. И не к тому, что мудрый, как древний индеец. Но ваш слишком фальшивый тон заставил меня понять, что вы ни на шаг не приблизились к тому, чтобы узнать, кто похитил мою дочь.
— Игорь Дмитриевич, позвоните в полицию, очень вас прошу, — быстро заговорила я. — Верю в ваш спецназ, как в звездный десант, но когда речь идет о ребенке, то лучше бы им постоять в стороне. Надо будет — их позовут. Простите за то, что я не в свое дело лезу, но из головы не выходит вся эта история. Вы уверены, что сегодня все пройдет гладко? Что ничего непредвиденного не случится?
— Уверен.
— Почему вы так в этом уверены, почему?
— Вы абсолютно правы, — спокойно ответил Сапсанов.
— Спасибо, — выдохнула я. — Полиция — то, что надо. Я уверена, что они-то уж точно разберутся.
— Вы абсолютно правы в том, что лезете не в свое дело, — вернул меня на землю Сапсанов.
Я моментально «сдулась». Через пару секунд захотелось выругаться.
— Вы, Женя, плохо вчера меня слушали, — продолжал Сапсанов. — Я все решил и дал вам понять — и делал это неоднократно за все время нашего общения, — что свои решения я тщательно обдумываю и редко вношу в них коррективы. Разумеется, что-то может измениться и пойти не так, как я планирую — я не бог, не колдун и не умею отматывать время назад. Но именно поэтому я планирую что-то, просчитывая все риски, которые могут возникнуть. Это все, что я могу сейчас вам ответить на ваше настойчивое предложение обратиться в полицию. Я благодарен вам за то, что вы пытались… но не смогли помочь мне разобраться в ситуации — я не сумел бы провернуть это в одиночку, а других помощников, кроме вас, я к поискам дочери не привлекал. Но время идет, и тот, у кого находится Ксения, сам дал о себе знать — и это определило ход развития дальнейших событий, которые должны произойти сегодня. Добавлю еще, что не имею на данный момент ни времени, ни желания разговаривать на эту тему. Ваши услуги будут оплачены, я об этом вчера говорил, помните?
