– Что у вас тут? – спросил молоденький лейтенант.
– Машину хотели угнать, вот на девушку напали…
Одно было хорошо – лейтенант не горел желанием проторчать здесь всю ночь, вопросов было немного. В основном отвечал охранник, а я поддакивала.
– Куда вы собрались так поздно? – Этот вопрос мне не понравился, и я ответила первое, что пришло в голову:
– К подруге.
– Довольно странно, – все-таки заметил лейтенант под конец нашей беседы. Завтра на свежую голову у него наверняка появятся вопросы, но это будет завтра. К тому моменту я смогу решить, что делать дальше. А сейчас он еще поинтересовался: – Из машины ничего не пропало?
– Магнитофон на месте, а больше в ней ничего ценного нет…
– Из-за паршивого магнитофона чуть девчонку не придушили! Совсем чокнулись, – пробормотал лейтенант.
– Я думаю, он тачку хотел угнать, – подсказал охранник. – Машина дорогая… а тут девушка…
– А где парень-то, что вам помог?
– Побежал за этим типом.
– Черт, у него же оружие… Давай прокатимся, может, кого увидим, – сказал лейтенант напарнику.
Я устроилась в своей машине.
– Вы куда? – удивился охранник.
– К подруге.
– Может, не стоит…
– Она беспокоится.
Я выждала, когда милицейская машина скроется за углом, и выехала со стоянки. Набрала номер домашнего телефона Ковалева. Четыре гудка, пять… Я набрала номер мобильного. Ответил сразу:
– Что случилось?
– Где вас носит, участковый? – спросила я. Голос все еще был хриплым, и особого веселья в нем не слышалось.
– Дома сплю. А тебе что не спится?
– Я только что тебе звонила.
– Пока вскочил спросонья и добежал до телефона, ты уже бросила трубку. Что случилось?
– Да как сказать… Мне вдруг стало одиноко…
– Приезжай ко мне, – помедлив, предложил он. – Или лучше я сам приеду.
– Это приглашение к бурной ночи?
– Ты дурака валяешь или в самом деле что-то произошло?
– Дурака валяю. Извини, бессонница замучила.
Я сунула телефон в карман, и тут свет фар вырвал из темноты одинокую мужскую фигуру. Парень размахивал руками, предлагая остановиться. Я притормозила, и Пашка юркнул в салон.
– Чуть на ментов не нарвался, – пожаловался он, взглянул на меня с печалью и спросил: – Ты как?
– Отлично.
– Шутишь?
– Шучу. Едва не лишилась чувств от страха. Все силы ушли на то, чтобы публично не описаться.
– Вроде дело говоришь, но почему-то не верится.
– Зря. Ну что, спаситель? Рассказывай, каким тебя ветром надуло, да так вовремя.
– Вот только не надо… – скривился он.
– Чего не надо?
– Иронии. Ветром надуло… Я полдня бродил возле гостиницы. Ждал, когда ты появишься. По телефону ты мне отказала, но я надеялся, что при личной встрече ты станешь добрее. Но ты не стала. И даже разговаривать со мной не захотела.
– И ты устроился у меня под окнами, ожидая, когда у меня настроение изменится?
– Во-первых, идти мне особо некуда, во-вторых, ты меня заинтриговала. Я все думал, зачем ты понадобилась Гризли?
– И чего надумал?
– Много чего. Я подождал, когда ты ляжешь спать, то есть когда выключишь свет, и потопал к дружку. Он тут, неподалеку…
– Ты же сказал, что идти тебе некуда, и вдруг дружок?
– У дружков ищут в первую очередь, так что это был шаг отчаяния. Надоело по чердакам ошиваться, я уже воняю.
– Вот это правда.
– Да пошла ты! – зло фыркнул Пашка, но тут же спросил заинтересованно: – А куда мы едем?
– На улицу Писемского.
– Зачем тебе ночью в этот бомжатник?
– Почему бомжатник?
– Там дорогу делают, дома под снос. Осталось, может, домов пять.
– Мне нужен пятьдесят шестой.
Пашка присвистнул.
– Их там и в доброе время было не больше тридцати.
– Уверен?
– Конечно. Я вырос по соседству.
Через несколько минут я убедилась, что он был прав. Домов осталось девять, и нумерация начиналась с первого дома. Дома успели снести, правда, кое-где еще оставались сараи и металлические гаражи, судя по всему, пустующие. Вряд ли человек в здравом уме оставит здесь машину.
– Ну, что? – спросил Пашка. – Убедилась? Теперь ты мне объяснишь, что происходит?
– Ты еще свою интересную историю не рассказал, – напомнила я.
– Пришел к дружку, а у него предки дома. Короче, непруха, пришлось искать себе ночлег. А у тебя свет в окошке.
– Ты знаешь, какое из окон мое?
– Я даже знаю, что у вас на этаже всего шесть номеров заняты. Пятиминутная трепотня с горничной… Короче, увидел я свет, и стало мне интересно. Тем более что делать-то все равно нечего. Устроился в кустах. Вдруг, думаю, ты куда отправишься и захочешь взять меня с собой. – Пашка хитро улыбнулся. – На самом деле разбирало любопытство. Вдруг вижу, возле твоей тачки какой-то хмырь отирается. Пока я соображал, что за хмырь и чего ему понадобилось, он вдруг чудесным образом исчез. Должен тебе сказать, что он исключительно ловок. В этом я смог убедиться лично, – добавил он с печалью, машинально потрогав челюсть, и продолжил: – Потом у тебя свет погас, а вскоре и ты возникла. Сначала я подумал, что у тебя встреча с этим мужиком, но он не появлялся, и мне это не понравилось. И я пошел к охраннику, решил его взбодрить на всякий случай. Я видел, как ты села в машину, но тачку не завела и вообще… Короче, меня это насторожило, потому что я помнил большой интерес Гризли к тебе, ну и поспешил на помощь. Охранник отвлек внимание этого типа, и я был уверен, что разделаюсь с ним в два счета и удовлетворю свое любопытство: раз ты молчишь, может, он что поведает. Но он просто выскользнул из рук, точно маслом намазанный, и припустился бегом. Я за ним, но этот гад пальнул из пушки, и я счел за благо залечь в кустах.
– Так это он стрелял? – спросила я.
– У тебя есть сомнения? – удивился Пашка. – Блин, хоть бы спасибо сказала.
– Спасибо, – кивнула я.
– Пожалуйста, – буркнул он и обиженно отвернулся.
Я притормозила на площади. До гостиницы оставалось всего несколько кварталов, но я предпочитала разговаривать в машине.
– Объясни, что происходит, – требовательно сказал Пашка.
– Понятия не имею, – честно ответила я.
– Кончай, а?
– Завтра мне предстоит разговор в милиции.
