Пашка охотно мое пожелание выполнил, но лопату в руки брать не торопился.
– Зачем его закапывать?
– Затем, что гроб в таком виде, безусловно, привлечет внимание.
– Но ты ведь этого и хотела?
– Чего я хотела, я тебе потом скажу. Ты давай работай, время не ждет.
Лопату он все-таки взял и стал заваливать гроб землей.
– Ты очень странная девушка, – вынес он вердикт.
– Я мудрая. Если мы сейчас позвоним ментам, нам…
– Тебе.
– Хорошо, мне предстоит отвечать на очень неприятные вопросы и нести ответственность за содеянное. На такие вещи, по-научному то, что мы сейчас провернули, эксгумацией называется, нужна санкция. У тебя она есть? Нет. И у меня тоже. О том, что здесь творится, мне рассказал бомж, и для прокурора это не аргумент. Так что в лучшем случае я схлопочу по шее, а в худшем скажут, что голову мы ему сами оттяпали. За осквернение трупа срок еще накинут.
– Какому придурку понадобилось отрубать у жмурика голову? – покачал головой Пашка. – Хотя ее не отрубили, а скорее отделили от тела чем-то очень острым. Возможно, мачете или саблей.
– Ты так думаешь? – заинтересовалась я.
– Если бы орудовали топором, такого аккуратного среза не получилось бы.
– Потрясена твоими познаниями.
– Не одна ты у нас умная.
Пашка вновь сосредоточился на работе, а я поглядывала по сторонам с возросшим беспокойством. Итак, бомж не соврал, кто-то действительно развлекается здесь со свежими трупами. Что ж за ритуал-то такой? Надеюсь, наш губернатор не лишится головы в ближайшее время. Я вспомнила Берлиоза и незабвенную Аннушку с пролитым маслом и невольно поежилась. Вдруг во всей этой чертовщине что-то есть? Ведь увидела же я Светку в стекле гостиничной двери. Мало того, по сути, именно она указала мне на Верхнее кладбище. Да, дела… Если я сохраню здравомыслие до конца своего расследования, сие явится для меня приятным сюрпризом.
– Все, – сказал Пашка, оглядывая холмик.
– Хорошо бы дождя, – вслух подумала я.
– Надеюсь, родственники не решат навестить усопшего уже на днях, – поддакнул Пашка. – Если всерьез забеспокоятся и разроют могилу… Вот это шум будет в городе!
– Шум все равно будет, – утешила я. – Но желательно не сразу. Надеюсь, что нам повезет, как и тем психам, которые тут потрудились.
– А им повезло?
– Ну, если родственники на их бурную деятельность внимания не обратили, выходит, что повезло.
– Они наверняка его отрыли через несколько дней после похорон. Земля еще рыхлая. А сейчас здорово заметно. – Паша подхватил лом и лопату и зашагал к сторожке. – Идем. Дрожь берет от этого места.
Лопату и лом он спрятал за сторожкой, тщательно вытерев их тряпкой, которая валялась тут же и которую он наверняка принес с собой. Затем устроился на разбитом памятнике и сказал:
– Объясни, на кой черт тебе все это?
Я взглянула на него, прикидывая, стоит объяснить или перебьется? И без энтузиазма заговорила:
– Убитая журналистка была моей подругой.
– Та, которую искромсал какой-то маньяк?
– Да. А потом и ее знакомую. То самое убийство, о котором сейчас гудит весь город.
– А покойники здесь при чем?
– Пытаюсь понять. Но уверена – все это как-то связано.
– Сатанисты? – усмехнулся Пашка и сплюнул. – А чего от тебя хочет Гризли?
– Ему, точнее, его хозяевам они почему-то очень интересны.
– Не смеши меня. Гризли сам псих, но дурацкие обряды вряд ли его заинтересуют.
– Я не сказала обряды, я сказала, что их интересуют психи, которые этим занимаются.
– С какой стати Гризли интересоваться психами?
– Ты задаешь очень много вопросов. Держи бабки. – Я протянула ему доллары, надеясь, что они смогут поднять ему настроение.
Пашка сунул доллары в карман штанов, но особого счастья на его физиономии не наблюдалось.
– Тот, кто напал на тебя, один из этих психов?
– Наверное, – флегматично ответила я.
– Нормальная девка стучала бы зубами от страха…
– Я стучу, просто ты сидишь далеко и не слышишь.
– Вкручивай! Кто ты такая, а?
– Мы знакомились.
– Нет, серьезно. К ментам в объятия ты не спешишь, трупы тебя не особенно пугают… Еще и деньгами швыряешься.
– Швыряюсь кровными. Жалко до слез, но не обманывать же тебя. Отдашь долг, и Гризли тебе уже будет не страшен.
Пашка усмехнулся:
– Как бы не так…
– Значит, про долг ты врал? А еще хочешь, чтобы я тебе душу открыла. Чем ты ему не угодил?
С минуту парень сверлил меня взглядом. Не очень-то я надеялась, что он ответит на мой вопрос. Но он все же заговорил:
– Раз уж у нас общий враг, так и быть, скажу. Хуже все равно не будет. Я – тот самый ненужный свидетель, которому вообще-то положено скончаться еще в начале фильма.
– Звучит впечатляюще. А нельзя ли поподробнее?
– Я видел, как дружки Гризли запихнули в машину мужика. А потом его нашли изрезанным на куски. К сожалению, меня они тоже видели.
Вот это да! Поверить в такое совпадение было почти так же трудно, как в то, что Светка руководит моим расследованием с того света.
– Какого мужика? – нахмурилась я.
– Да… алкаша одного. Хрен знает, чем он им помешал.
– Ты его знал?
– Видел несколько раз. Он на Пирогова, возле гастронома, любил отираться. Здоровый такой дядя, но сильно пьющий.
– А сам ты на Пирогова с какой стати отирался?
– У меня в соседнем доме дружок живет.
Улица Пирогова как раз выходит к общаге, где обитал Петров, но с выводами я все-таки не спешила.
– Мне из тебя клещами все вытягивать? – цыкнула я на Пашку.
– Я не ожидал такого бурного интереса, – съязвил он. – Пожалуйста, расскажу в деталях. Иду от дружка. Днем, после трех, точнее время не помню. Решил сократить путь к бассейну и свернул в Колокольный переулок. Там гаражи какого-то предприятия. Смотрю, стоит джип, а в него ребята Гризли упаковывают алкаша. Тот не рыпался и вроде даже признаков жизни не подавал. Я притормозил, но было поздно, один из ребят меня увидел. Как назло, мы с ним хорошо знакомы, и он не числился в моих друзьях. Я смылся на приличной скорости, после чего мне передали: то, что видел, лучше поскорей забыть. А потом нашли труп того алкаша…
– Пойти в милицию тебе даже в голову не пришло?
– Как и тебе сегодня, – усмехнулся он. – Мы не очень дружим, – добавил он со вздохом.
