– Вряд ли… Он имитатор, изменить привычки мог бы Стрекоза, а этому остается следовать заведенной традиции.
– Согласен. Так что же ему понадобилось в нашем городе?
– У нас полно трупов, – невесело усмехнулась я.
– Петрова увез Гризли, если верить твоему источнику. Значит, скорее всего, он его и убил.
– А зачем ему понадобилось вырезать стрекозу на теле жертвы?
– Возможно, у него была причина. Парень в Питере и Светлана – дело рук Стрекозы № 2, а остальные…
– Ты хочешь сказать, что имитатор…
– Хочу, – кивнул Ковалев. – Он появился здесь отнюдь не случайно. Он приехал за ней. И этому должна быть причина.
– Тут только твои догадки.
– Предположим, его привело сюда некое дело. Что за дела у киллеров, известно, но Светлана каким-то образом узнала о нем, и киллер расправился с ней. В таком случае должен быть еще труп.
– Может, он и есть, просто мы о нем не знаем, – усмехнулась я.
– И все-таки я уверен: целью была она сама.
– Светка? Кому нужна ее смерть? Чокнутая девица, которая писала дрянные статейки.
– Ты права. Кандидатура не самая подходящая, – усмехнулся Ковалев, продолжая смотреть мне в глаза. Под его взглядом я почувствовала себя крайне неуютно. – Она сделала пластическую операцию. Зачем?
– Хотела быть похожей на меня. Я же сказала, она чокнутая.
– И у нее были твое имя, твоя фамилия, даже даты рождения у вас совпадают. Ведь так?
– Куда ты клонишь?
– Ты солгала старику и лжешь мне. Откуда ты знаешь о Стрекозе?
– Хочешь сказать, его цель вовсе не Светка, а…
– Ведь это очевидно! Разве нет? – Он поднялся и прошелся по кухне, подошел сзади и наклонился ко мне. – Так откуда ты узнала о Стрекозе?
– Стрекоза мертв. – Я чувствовала его за своей спиной. Он стоял очень близко, я чувствовала его дыхание на своей шее и невольно поежилась. – Терпеть не могу, когда кто-то стоит за спиной, – сказала я.
– Терпеть не могу, когда мне врут, – ответил он, а мне стоило большого труда усидеть на месте.
– Хорошо, – подумав, согласилась я. – Допустим, я догадываюсь, кто такой имитатор. – Ковалев резко выпрямился. – Сядь, – попросила я. – Сядь так, чтобы я тебя видела.
Он вернулся за стол. Теперь в нем не было и намека на обычное добродушие – суровое лицо и взгляд, который меня пугал.
– О Стрекозе мне рассказал знакомый. Тот самый парень, что в один непрекрасный момент исчез из моей жизни. И люди Меченого ищут именно его.
– Откуда такая уверенность?
– Фотография, – вздохнула я. – Чтобы объяснить, в чем дело, мне придется рассказать историю своей жизни.
– Внимательно слушаю.
– Она длинная и скучная.
– Ничего, потерплю.
И я рассказала ему о Светке, о наших странных отношениях, о моем бегстве в Питер и о встрече с Валеркой.
– И он рассказал тебе о Стрекозе? – с сомнением спросил Алексей Дмитриевич.
– Да. Как-то мы гуляли в парке, дети рисовали мелом на асфальте, – я говорила не торопясь, очень надеясь, что звучит все это убедительно, – и одна девочка нарисовала стрекозу. Не очень похоже, по-моему, как обычно рисуют дети ее возраста. Я спросила, что она нарисовала, и она ответила. Валерка присел на корточки и долго разглядывал рисунок.
– А потом поведал тебе эту историю?
– Точно. Он сказал, что читал рассказ о парне, который стал наемным убийцей и оставлял метки на телах своих жертв. Мне было странно его слушать. Хотя почему бы и не быть такому рассказу? Люди обожают подобные истории. Странность была в том, как он это рассказывал.
– И ты заподозрила, что он говорит о себе? – усмехнулся Ковалев.
Я чувствовала, что он мне не верит.
– Нет. Не заподозрила. Герой рассказа почему-то очень занимал его, он еще несколько раз возвращался к разговору о нем. А потом Валерка внезапно исчез. Я пыталась его найти. И тогда вспомнила рассказ о Стрекозе. У меня много знакомых в Питере, я ведь работала в крупной газете. Есть среди них и фээсбэшники.
– И ты отправилась к ним?
– Да. Согласна, звучит довольно глупо. Но я его любила. Очень любила. И когда он исчез… В общем, в тот момент трудно было ожидать от меня разумных поступков. Приятель заинтересовался моим рассказом и навел кое-какие справки. Валерка не мог быть Стрекозой, потому что тот к тому моменту был уже убит. – Я помедлила и сказала то, о чем думала все это время и чего боялась: – Он – тот самый имитатор, которого мы ищем.
– Откуда такая уверенность?
– Фотография. Светка жила в Питере, когда мы с ним познакомились, и, скорее всего, следила за нами, это на нее очень похоже. В общем, однажды я увидела на ее столе фотографию.
– Твоего Валерки?
– Мы были вдвоем, он и я. И она поставила ее на свой рабочий стол. И даже поместила в Интернет.
Ковалев присвистнул.
– Теперь ясно, как на нее вышли. Все до смешного просто. Фотография, ваше сходство, фамилии… Но зачем твоему Валерке тебя убивать?
– Возможно, он решил, что я слишком много знаю.
– Чепуха, – покачал головой Алексей Дмитриевич. – Он бы вас не перепутал. Ты сменила свой питерский адрес после его исчезновения?
– Нет.
– Вот видишь. И он знал тебя как Лану Алексееву. Он не может быть человеком, которого ты называешь имитатором.
– Главное, что так считают люди Строева.
– С чего ты взяла? – насторожился Ковалев.
– У меня были гости, – пожала я плечами. – Явились в гостиницу, сунули под нос фотографию. Именно ту, которая пропала со Светкиного рабочего стола незадолго до ее смерти.
– Что? – Алексей Дмитриевич даже вскочил с места. – И ты мне ничего не сказала?
– Тогда я еще не прониклась к тебе доверием и не торопилась раскрывать все свои тайны.
– Разумеется, в милиции тоже не знают? – Я в ответ вновь пожала плечами. – Вот что. Тебе надо немедленно уезжать отсюда.
– Разве мы уже не обсуждали данный вопрос? Я хочу разобраться в этой истории. Ты прав, в ней много противоречий… а для меня очень важно понять. К тому же, – усмехнулась я, – все заинтересованные стороны рассчитывают на то, что я останусь. Должно быть, уверены, что имитатор непременно тут появится и не откажет себе в удовольствии встретиться со мной.
– Глупости. Если у него есть мозги, он давно за тысячу километров отсюда.
– Но люди Строева думают иначе. Наверняка у них есть сведения, которые отсутствуют у нас. Они надеются, оттого за мной и приглядывают. Очень бы хотелось знать, что это за сведения, а заодно прояснить кое-какие неточности.
