– Не отвлекайся, – нахмурился Ковалев.
– Их светлые умы дали маху. Или разведка подвела. Короче, дважды они были уверены, что вышли на убийцу, и оба раза промахнулись. Вот тебе и следы пыток…
– Он что, так прямо и сказал? – справедливо не поверил Ковалев.
– Это я сказала, а он не стал возражать. Слушай дальше. Они обнаружили фотографию на сайте и заинтересовались Светкой.
– Почему, собственно, их заинтересовала фотография?
– Потому что у них был набросок физиономии нужного парня.
– Откуда?
– Тебя это удивляет? Меня тоже. Парень дважды прокололся: оставил в живых свидетелей. Один оказался художником, а второй, то есть вторая… Конечно, не я его сфотографировала, а Светка, но все равно вышло так, что он прокололся. Вот на таких мелочах и заваливаются чокнутые гении.
– Ты по-прежнему убеждена, что Стрекоза и твой Валерка не могут быть одним и тем же человеком?
– Я убеждена, что Стрекоза мертв. А Валерка имитатор. Милый, интеллигентный парень, который развлекается тем, что вспарывает людям животы.
– Ты веришь в такое? – помедлив, спросил Алексей Дмитриевич. По неизвестной причине его это очень волновало.
– Главное, что верит Строев и Ко.
– Я не о том спросил. Ты знала этого парня, ты была с ним рядом какое-то время. Достаточно, чтобы узнать человека. Ты веришь, что он мог вспороть женщине живот и вырвать сердце?
Я закусила губу. Мне нелегко было ответить.
– Не знаю, – наконец сказала я. – То есть мне бы и в голову не пришло такое… но теперь я не знаю. Что можно узнать о человеке за несколько дней? Что он классный любовник, что он обожает варенье из ежевики и фильмы про Джеймса Бонда. Но ведь все это может быть враньем, талантливым притворством, а на самом деле он терпеть не может баб, варенье и кино.
– Здорово, – зло кивнул Ковалев и покачал головой. Потом заговорил, глядя куда-то поверх моего плеча: – Мрачную картинку ты нарисовала. Я не очень верю, что твой Валерка имитатор, как ты его называешь. Будь он тем, за кого его принимает Строев, он не оставил бы тебя в живых.
– Возможно, у него просто не было времени разделаться со мной. Мне тогда пришлось отправиться в командировку, а когда я вернулась, его уже не застала. Если ему срочно пришлось покинуть Питер…
– Странно, что он продолжал там оставаться еще месяц после своей последней акции, хотя должен был знать, что папаша убитого всех на уши поставит.
– На их месте логично было предположить, что он сразу же покинет город. Так что… В Питере его стали бы искать в последнюю очередь.
– Допустим, тогда ты была в командировке. Допустим, он вынужден был уехать, не дождавшись тебя. Но потом… Он ведь мог вернуться и все равно убить тебя. Он был просто обязан тебя убить! – Ковалев посмотрел мне в глаза, а я вздохнула.
– Вместо этого он убил Светку.
– Зачем? Из-за того, что она сделала фотографию?
– Неизвестно, что она еще успела, – пожала я плечами. – Зато Строев почему-то решил, что он в этом городе и что у него другое лицо.
– Они не знают, как он выглядит, и поэтому…
– И потому дважды лопухнулись. У обоих мужчин биографии самые подходящие. Ни родных, ни друзей, в городе появились чуть больше двух лет назад плюс пластические операции. Какие-то совпадения, которые Строеву показались существенными, и их судьба была решена.
– А если действительно кто-то из них?
– Человек под пытками обычно признается, хотя бы для того, чтобы побыстрее умереть. Говорят, есть чудаки, желающие перед смертью облегчить душу. В любом случае, если Строев продолжает его искать, значит, он уверен в своей ошибке. Я сказала ему, что Стрекоза погиб, – подумав, добавила я. – И привела те же аргументы, что и ты сейчас. Валерка бы не оставил меня в живых.
– Почему ты это сделала?
– У нас разные цели со Строевым. Он собирается вырвать ему сердце, а я…
– А ты? – нахмурился Ковалев.
– А я собираюсь засадить его в тюрьму до конца дней.
– И чем твой вариант лучше?
– Странный вопрос, – покачала я головой, глядя на него.
– Мне все равно, кто остановит этого психа, – продолжил Ковалев. – Так что устраивать гонки я не намерен. Если первым будет Строев… что ж, меня такой исход вполне устроит.
Я кивнула и принялась разглядывать скатерть. Я не хотела это говорить, но все-таки сказала:
– Знаешь, на самом деле мне трудно поверить, что имитатор – Валерка.
– Тогда, может, и не стоит? Строев ошибся уже дважды, вполне возможно, что ошибается и теперь.
– Надежда умирает последней, – невесело усмехнулась я. И неожиданно для себя самой добавила: – Я все еще люблю его.
– Зачем ты мне это говоришь? – разозлился Ковалев.
– Не знаю, – пожала я плечами.
Строев покинул ресторан довольно рано. Нам же торопиться было некуда, и я предложила Алексею Дмитриевичу получать удовольствие дальше. Я даже потащила его танцевать. Сопротивлялся он слабо, что позволило мне в конце концов приникнуть к его широкой груди.
– Участковый, я вас когда-нибудь соблазню?
– Непременно, – кивнул он. – Только… Вроде бы ты не так давно признавалась в любви к другому?
– Он же меня бросил. В твоих объятиях я его быстренько забуду. Между прочим, я практически на грани нервного срыва, и все из-за твоей неприступности.
– Девушке следует быть скромнее и ждать предложения от мужчины.
– От тебя дождешься! – присвистнула я. – Даже странно, обычно мне не приходится так долго напрашиваться на приглашение.
– Значит, я останусь в твоей памяти как один-единственный.
– Ага. Неприступная крепость. Ладно, поехали домой. Возможно, когда мы останемся вдвоем…
Он широко улыбнулся в ответ на мои слова, и я справедливо заподозрила, что в интимной обстановке мне тоже ничего не обломится. Но вечер был богат неожиданностями. Мы вышли из ресторана, по дороге к машине я начала жаловаться:
– Строев разбил все мои надежды. Мне очень приглянулся Авдотьев на роль имитатора. И что теперь? Даже имея в виду пластическую операцию, я не в состоянии вообразить, что Авдотьев и Валерка одно и то же лицо. К тому же брат просто обязан был заметить подмену. Разве не так?
– Я же сказал, Строев может ошибаться. Имитатор как раз Авдотьев и есть. Или кто-то еще, кого мы пока не знаем. Кстати, тип, который тебя едва не убил в машине, не показался тебе чем-то знакомым?
– Это в маске-то?
– Ну… голос, манеры…
– Не показался. Я так перепугалась…
Чтобы выехать на проспект, надо было для начала свернуть в переулок, так как прямо висел «кирпич», и, хоть бдительных стражей дороги не наблюдалось, я не стала рисковать, зная, как они любят появляться внезапно. А из-за моей машины с меня они всегда норовят содрать побольше, выручают только моя красота и обаяние. Ну, и светлый ум, конечно.
