Арталлис мягко остановила опасное движение и рассмеялась:
— Та! Та! Остынь! Провожу социологическое исследование! Понимаешь?
— Нет! — буркнул Гуннар и впился зубами в сочную баранину.
Ливийка пару раз стукнула длинным ногтем по свитку и лукаво подмигнула:
— Я задам тебе кое-какие личные вопросы…
— Ты у меня не первая, но я здоров, недавно проверялся, — невнятной скороговоркой ответил жующий викинг. — Ещё вопросы будут?
— Будут, — кивнула жрица любви.
По её знаку девушка из обслуги поставила на стол писчие принадлежности — воронье перо и глиняную чернильницу.
— Вопрос второй. Как часто ты испытываешь оргазм?
— Так часто, как сам того хочу, — гордо ответил варвар.
— Вид обнажённого человека противоположного пола вызывает у тебя возбуждение?
— Эй! — Гуннар нахмурился. — У меня нормальная ориентация, попрошу без намёков!
— Ты испытываешь оргазм со случайными партнерами-женщинами?
— Все случайные… Много ещё вопросов?
Девица в последний раз обмакнула перо и качнула головой:
— Всё.
— Тогда у меня вопрос, — сказал викинг. — С какого северного мха тебе это?
Куртизанка выдала грустную мину:
— Хозяйка требует… Говорит, надо постоянно повышать квалификацию, заниматься самосовершенствованием и подходить к делу научно. Для курсовой работы опрос провожу.
— А… — задумчиво отреагировал викинг. — Понятно, студентка, значит. Тема хоть какая?
— Ой, длинная, щас прочту… Вот, — она перевернула свиток, — «Психосоциологические аспекты подбора клиентской базы в пунктах общественного питания Северной Африки на примере Аль-Бенгази».
— Серьёзно, — тупо кивнул Гуннар, пытаясь осознать слово «психосоциологические» и напрочь забывая все остальные.
Арака закончилась, можно было приступать к маруловой браге. Девица кивнула и подлила ему горячительного.
За их весельем следили стройные и хмурые вышибалы-суданцы. Массивный кинжал, метательный топор и раскованность неизвестного не нравились им.
Рослый викинг раздражал глубоким, гортанным смехом, похожим на сытый рокот льва, и в паре со смуглой красавицей привлекал больше внимания, чем следовало.
— Налей-ка ещё! — громко попросил варвар. — Хороша марула, как твои поцелуи.
— Кстати о поцелуях, — глаза той, что дала обет доступности, сверкнули, — в пристрое нас ждёт широкая кровать.
— Подождёт. Не для того я одолел пустыню, чтобы с разбегу хлопнуться в твои груди. Наливай, девочка, без монет не останешься.
Бесстыжие карие глаза округлились.
— Одолел пустыню?
— И наказал жадных туарегов, худших её сынов, — прихлёбывая, добавил Гуннар и быстро заткнулся.
В трактире появились гарнизонные офицеры-наёмники из разных стран. Вместе с ними вошла женщина-воин с длинным прямым мечом на округлом бедре и ятаганом в златотканом поясе. Фигурка, дави её снег, умопомрачительная. Гость из Скандинавии не удержался, присвистнул. Полумрак усиливал впечатление. Молодая женщина, стройная, ростом под стать викингу, с высокой грудью. В шёлковой рубашке с широким воротником и пышными рукавами, коротких штанах и в сапогах из тонкой кожи. Волосы буйные, золотистые, подстрижены до плеч. А вот походка… Длинные, с округлыми бёдрами ноги ступали как по раскачанной бурей палубе корабля.
— Эй, котяра, глаза вылезут, а ресницы я сама выдерну! — неожиданно для самой себя ревниво процедила темнокожая ливийка.
— Да уж, там есть на что посмотреть, — честно откликнулся варвар и всыпал горсть монет в дрожащее декольте. — Да прибудет с тобой дарующий богатство Ньёрд, а теперь оставь меня, женщина.
Гуннар благородно выложил за одну болтовню приличную для провинциальной куртизанки сумму, но из лучшего места «награда» мигом отправилась в лицо северянина.
— Бамбук, помеченный крокодилом и примятый бегемотом! Я Арталлис и ложусь только с тем, кто мне понравится!
— Остынь, — зарычал варвар, ввязываться в ссору с женщиной не хотелось.
— Увидел гарнизонную шлюху и растаял, да?! — Ливийка локтем задела кувшин, и брага залила свиток. — Дрянь! Дрянь! Дрянь! Моя курсовая!
— Вот, вот, — между делом бросил викинг, пожирая глазами белую женщину, — о науке надо думать, девочка, о науке…
— Я могла открыть тебе врата рая, дурень! — Арталлис возвышалась над викингом, размахивая свитком и звеня браслетами. — Дикарь! Импотент! Скотоложец!
— Врата твоего рая давно раскрыты, милая. Найди другого, а меня оставь…
Скандал заинтересовал посетителей больше, чем явление белокурой воительницы. Конфликт привычно раскручивался по спирали.
— Вонючий евнух! Огнепоклонник! От Арталлис не отказываются! — Куртизанка сорвалась на истеричный крик, закатывая рукава. — Ты ответишь за всё!
В порыве гнева она размахнулась, чтобы влепить Гуннару пощёчину. Бывший гладиатор вовремя нагнулся, и девушка, потеряв равновесие, полетела вперёд, к радости скифских скототорговцев. Под грохот посуды жрица любви приземлилась прямо на их стол. Блюдо, поданное самим Аллахом! Туника Арталлис раскрылась, показав то, до чего нельзя было дотрагиваться бесплатно. Три пары смуглых рук, как по команде, потянулись к выпуклостям и округлостям…
Маленький сексуальный скандальчик закончился бы славным весельем, но суданские стражи изъявили желание присоединиться. По правилам трактирного братства кошелёк клиента, выброшенного на улицу, доставался охранникам. Имея повод вмешаться (как же — обида женщине!), они единодушно набросились на дерзкого варвара.
Гуннар сразу понял истинные мотивы хмурых парней, вспомнил туарегов и мигом взбесился. Первый страж словил в челюсть, второй кувыркнулся в воздухе и разнёс полку с посудой, третий попался на подсечку, а четвёртый сделал вид, что ошибся адресом. Дабы совсем расслабиться, сын Торна догнал труса и всё равно забросил подальше. Несчастный имел глупость снести с ног офицера, пришедшего вместе с блондинкой. Оба, матерясь, укатились под стол для игры в кости. Теперь уже и пограничники ввязались в потасовку. Вопли Арталлис и проблемы её интимных взаимоотношений со скифскими скототорговцами уже никого не волновали. Даже самих скифов (подумав, они тоже решили сначала подраться, а женщину всегда приятнее получить в качестве законной добычи)…
Примерно час спустя, когда всё помещение было разгромлено, побитые скифы, арабы, шемиты, гости, официанты, хозяин и бармен валялись в разных углах некогда самого приличного заведения, усталый Гуннар остановился. Собственно, он мог бы и продолжить, но, во-первых, уже не было с кем, а во-вторых, к его голой груди (от рубахи ничего не осталось) прижались острые наконечники арбалетных болтов…
