Плам сыто срыгнул:
— Призовут и призовут, а я выпью чего-нибудь да и спать лягу. Неохота мне на кой-то там зов бегать…
— Не ляжешь, — сумрачно заверил его зулус.
— Что значит «не ляжешь», а пяткой в ухо не хочешь?!
— Успокойся! Можешь доесть мой кусок, только выслушай. Старики утверждают, что перед рассветом Лунгма и Джама начнут призывать всякого находящегося здесь молодого человека.
— А ничего, что я белый, что я не местный и вообще в это не верю? — поинтересовался Пламен, с удовольствием принимая добавку.
— О да! Ты и остальные — первые белые на острове за всю историю жизни племени. Но, поверь моему опыту, ваш брат переносит магию куда хуже тех, кого солнце тщательно прожарило. Не обижайся, Плам, но в зулусских сказаниях о происхождении белого человека говорится, что однажды один храбрый зулус-путешественник, выносливый, как верблюд, и сильный, как слон, поднялся в горы. На пути появился большой камень. Путник поплевал на ладони и сдвинул преграду. Что же увидел? В углублении под камнем лежал не видевший света, плоский и отвратительно бледный человек. Твой далёкий предок, Плам…
— Сам эту чушь придумал? — хмыкнул викинг, не скрывая обиды.
— Что ты! Древнее сказание, говорю. — Зулус всё-таки пересел подальше. — Итак, нам обещают весёлую ночь и предусмотрительно советуют если и ложиться спать, то при полном вооружении. К твоим услугам весь их нехитрый арсенал.
— Спасибо, обойдусь своими игрушками. — Плам похлопал по рукояти меча. — Мой верный друг всегда рядом. Значит, мы при любом раскладе в ловушке и смерть снова где-то поблизости?! Я правильно понял змеелюбов?
— Невероятная сообразительность для белого варвара! — с восхищением признал Чака. — Ну что, предупредим Стилета?
— Разумеется, предупредим! — Крашеный викинг вскочил, — Здесь ещё барон Фиорены, наш наниматель. Нельзя допустить его гибели, он должен остаться в посёлке, а ещё лучше — на «Бёдрах Беатриче». Женские бёдра он любит…
И хитроумный Славянин вступил в оживлённую беседу с местным населением. По поручению старших детишки приволокли добрый моток проверенных верёвок из сухих лиан. Пламен кивнул, потрогал, одобрил и решительно направился к барону:
— Нам нужно кое о чём поговорить.
— Дело настолько срочное?
— Да, — ответил сын Торна. — Господин барон, где бы вы хотели провести ночь — здесь на суше или у себя на корабле?
— Вопрос поставлен неправильно, не где, а с кем, — зевая, пошутил венецианец. — А что, собственно, случилось?
— Тут есть проблема… Ну вроде сегодня ожидается что-то необычное. Туземцы уверены, что все мы под влиянием вулканов покинем посёлок перед восходом солнца и уйдём в пасть вулкана. Избежать этого можно, только крепко связав человека по рукам и ногам.
— Начинается, — раздражённо отреагировал барон. — Нанюхались сладкого дыма? Захотелось игр со связыванием, да?
— Это сущая правда, — с поклоном подошёл зулус. — Господин дель Сико, не ради игры, а ради вашей же безопасности…
— Стилет, твоё мнение?
Чёрный прыщ взглянул на диск луны:
— Я доверяю моим людям. Боюсь, вам придётся провести эту ночь, прижавшись к стволу пальмы, а утром старики по-любому развяжут.
— Дьявол! Тогда уж лучше на галеру.
— Слишком поздно и темно, давайте не будем рисковать, — попросил Плам, ему ни капли не улыбалось опять превращаться в гребца. — Никто не знает, как далеко распространяется сила зова.
— Тогда тем более надо на галеру! Не желаю терять ни себя, ни вас, ни остатки команды.
Витторио дель Сико сорвался с места и помчался к берегу — туда, где бросили лодку.
— Эй, лейтенант!! — крикнул он из темноты. — Да помогите же мне!
Все бросились туда, где предположительно оставили шлюпку, но даже объединёнными усилиями найти её не смогли.
— Дева Мария! Чтоб они подавились со своим многоголовым крокодилом! — Барона посетили плохие предчувствия. — Кто-нибудь вернитесь к кострам и спросите, где наша посудина!
Зулус в три прыжка вновь оказался в кругу жующих. Те долго кивали и показывали на огонь.
Гонец почесал курчавую голову и вернулся на берег.
— Втихую разобрали и сожгли, — доложил он. Чтоб нам было теплей и чтоб мы не сбежали.
— А я дал им слово! — вспылил дель Сико. — Сейчас пойду и сам всех поубиваю!
— Вы ведь его уже нарушили, — чуток охладил его пыл Славянин.
— А заберите у них пирогу, — осенило барона, — Я где-то одну точно видел.
— Сир! — втроём запротестовали Стилет, Плам и Шакарра.
— Чего?!
— Они ясно дали понять, что от нас требуется, — сказал чёрный прыщ. — И вспомните о туземках. Если вы покажете, что струсили, отцы из вредности подсунут дефективных, а самых красивых припрячут в джунглях. Помяните моё слово…
— Совсем дефективных?
— Да, могут подсунуть, запросто, — легко подыграл зулус, — Например, хромых, косоглазых, скользких или, если хватит наглости, без чувства ритма!
— О ужас…
[65]
— Такие и доводят нашего брата до полного мужского расстройства, — подключился Пламен. — Потом аритмию заработаете, а на галере качка сильная…
— Ай, чёрт с вами! — Барон зашёл по щиколотку в пенистую воду и вгляделся в очертания корабля. — Надо было отправить вместо себя Будулая. Идиот! Какой же я идиот…
[66]
* * *
— Под финиковой, скажу вам, конечно, интереснее, — вслух рассуждал зулус, профессионально затягивая узлы. — Подойдёшь, бывало, господин барон, рот откроешь, а они сами туда и падают. Лучше и полезнее плода, чем финик, поверьте, на всём свете не встречается!
Витторио дель Сико крепко привязали к кокосовой пальме, и теперь каждый по-своему пытался приподнять сникшему венецианцу настроение.
— Пальма дум-дум тоже хороша, но её плоды не особо вкусные, — продолжал Чака. — А об драконово дерево любит тереться скотина — подходит к стволу и трётся чем попало, представляете?
— Теперь да, — не глядя на африканца, ответил барон.
— Всё будет отлично, мой господин, — поспешил заступиться Стилет, — к вам приставят двух мальчиков-дежурных. Они будут смотреть за вами, отгонять кусачих комаров, озабоченных обезьян и собак, метящих свою территорию
[67]
. Потом мальчиков сменят девочки. Эти просто станцуют и споют, если вы заскучаете. Утром, как встанет солнце, вас развяжут. На самом деле потерпеть полночи — не так уж и много…
