В коридоре появились врачи. Они вышли из операционной и теперь двигались в сторону ординаторской. Знакомый хирург, Златко, подошел с улыбкой на лице к девушке.
Ребекка взволнованно посмотрела на него. Но он идет с улыбкой, значит, все не так уж плохо. Он приблизился к ней:
– Хочу Вас обрадовать. Две пули прошлись по краям легких. Мы их зашили. Он быстро поправится. Но если не Вы, он бы не выжил. Кровотечение массивное и средостение сместилось до критического угла. В общем, его в реанимацию на один день положат. Так положено. Вас к нему допустят. Я дал уже распоряжение.
Ребекка так обрадовалась этому исходу, что обняла молодого врача и поцеловала в щеку. Все повернулись и рассмеялись.
– Спасибо тебе, Златко! Вы и мне подарили жизнь! Боже, спасибо!
Златко повернулся с улыбкой и пошел к своим коллегам. Он вновь обернулся и кинул:
– И я скоро подойду к нему в реанимацию. Так положено.
Через примерно час девушка стояла у кровати своего раненого телохранителя. За него еще дышал аппарат искусственной вентиляции легких, и он был еще под искусственным сном.
Ребекка села на стул, рядом с кроватью, положила свою голову рядом с ним, взявшись за его руку. Она гладила его ладонь и тихо плакала:
– Прости меня, милый. Я во всем виновата. Медвежонок ты мой. Знал бы ты, как сильно я тебя полюбила. Ты мой родной. Поправляйся быстрее. Я не позволю тебе больше лезть под пули. Я не переживу, если с тобой что-то случится.
– Вас, кажется, Ребекка звать?
За спиной ее появился Златко. Он по-прежнему улыбался. Он был на целую голову короче Ребекки, но такой милый и симпатичный.
– Да, доктор, меня так зовут. А он скоро поправится?
– Рано еще говорить. Так положено. Но, думаю, скоро. Тем более такие парни, как Адем, сделаны из стали.
– Простите, кто?
Доктор замешкался:
– Ребекка, Догус когда-то был Адемом.
– Доктор, Вы давно знаете его?
– Давно. Мы с ним в одной школе-интернате учились. Он Догусом стал после службы в иностранном легионе. Мне все равно, как его теперь зовут по паспорту. Он всегда был моим героем. Хорошо, Ребекка, я Вас покину. Если Вам понадоблюсь, то ищите меня в моем кабинете. Там есть указатель.
Ребекка попрощалась со Златко, подав ему руку.
На утро Ребекку разбудили врачи. Она приподняла голову от кровати рядом с Догусом. Доктора собирались отключить аппарат искусственного дыхания и дообследовать его.
Ее попросили выйти из палаты интенсивной терапии. Она нервно ждала, пока выйдут медики и вновь она увидит его.
Спустя почти час Митко пригласил ее в палату. Когда она вошла вновь к Догусу, он уже лежал с открытыми глазами и вяло и полусонно смотрел на окружающих. Увидев Ребекку, нервно зашевелился. Его взгляд сосредоточился на ней, с его глаз покатились слезы. Она упала на колени и прижалась лицом к его ладони и заплакала.
Митко улыбнулся и обратился громко на хорватском к своему старшему по возрасту коллеге:
– Не понимаю их. Вместо того чтобы радоваться, они плачут.
Старший коллега грустно посмотрел на него и сказал:
– Значит, не было у тебя такой любви. Пойдем отсюда.
Ребекка и Догус ничего не говорили. Она продолжала, прижавшись к ладони его, громко плакать. А он – смотреть в потолок, тихо роняя слезы.
Глава 29
Ребекке сильно хотелось услышать голос Догуса, но он был еще слаб для разговоров.
У нее вновь зазвенел телефон.
– Здравствуй, Ребекка. Это вновь я, господин Шульц. Вашего отца положили все же в больницу. Готовят к операции по шунтированию сосудов сердца. Так решили врачи. За тобой он отправил самолет. Он ждет тебя в больнице, Ребекка.
Она заплакала.
– Ребекка, ты постоянно плачешь. Я понимаю тебя: времена сложные. Но возьми себя в руки. Все не так уж плохо. А будет еще лучше. Так что перестань лить слезы и борись за своих мужчин дальше.
– Я Вас поняла, господин Шульц. Сейчас же еду в аэропорт.
Она обняла лежащего медведя, погладила его щеку. Старалась не расплакаться и выдавливала из себя улыбку:
– Мне надо лететь, милый. Скоро мы вновь встретимся. Поправляйся.
Она бросила прощальный взгляд перед выходом на своего теперь уже бывшего телохранителя. Тот безмолвно лежал в постели и смотрел вслед Ребекки, которая вскоре покинула больницу, поспешив в аэропорт.
Через некоторое время ее встретили в VIP-отделе аэропорта, затем сопроводили машиной к трапу самолета.
Она села на широкое кресло маленького реактивного самолета, по ее щекам покатились слезы. На душе было неспокойно.
Стюардесса хотела уже сервировать стол на обед, но, увидев, что девушка заснула на диване, покинула салон. Ребекка была уставшей и вымотанной последние дни. И все три часа полета она проспала.
В аэропорту ее встретила машина. Водитель доставил в больницу города Гамбург, куда и был госпитализирован сегодня ее отец.
Когда она зашла в палату, папа лежал в постели, рядом с ним стоял господин Шульц и еще два юриста, которых она раньше видела. Они рассматривали документы и бумаги.
Когда отец увидел свою дочь, он все бросил и позвал ее в свои объятия.
– Мы Вас оставим на некоторое время, господин Отт, – сказал адвокат и кивком позвал следом собой двух других юристов.
– Папа, с тобой все в порядке?
– В делах да, а в здоровье пока еще нет. Меня завтра на операцию берут. Я здесь застряну минимум на неделю. Мне нужна будет твоя помощь.
– Какая помощь папа? Я готова.
– Сейчас я оформляю нотариальные заверения. Все полномочия перейдут временно тебе, пока я буду тут валяться. Ты вовремя успела. Нужно эти бумаги сейчас подписать.
– Что я должна делать, папа?
– В принципе ничего, только подписывать фактуры, которые тебе будут давать наши менеджеры. Не бойся. Это формальная работа. Они знают свое дело. Ты только будь там временно боссом.
– Хорошо, папа. А это надолго?
– Я же сказал, где-то на недельку, пока я здесь буду.
Папа улыбнулся и погладил ладонью щеку своей дочери.
– Что такое, Ребекка. Ты загрустила? Я знаю о твоих бедах. Мне все докладывал Шульц. Но все же идет хорошо. Не правда ли?
– Да. Папа. Я просто…
Она застеснялась…
– Говори, что ты просто?
– Я просто уже сильно скучаю по нему.
Отец улыбнулся:
– Кто-то из великих говорил: «Разлука для любви, что ветер для огня. Слабый он тушит. Сильный, наоборот, раздувает». Испытайте ваши чувства.
