— Подруга еще называется… — та всхлипнула.
Астафьева подала ей чистые салфетки:
— Если бы ты мне сразу про письмо рассказала, я бы придумала, что делать!
Лина вскинула на нее возмущенный взгляд:
— Как же я могла рассказать, если Наташка меня просила этого не делать!
— Но потом-то все равно пришлось рассказывать.
— Ага… твоей Осколовой попробуй не рассказать… Кать, неужели Наташу правда убили? Не может быть… — хотя Лина уже не была так уверена, как утром.
— Ее сестра опознала по фотографии.
Пока Лина растерянно полчала, подыскивая в уме аргументы против, Катя решилась спросить:
— Объясни, зачем ты сказала, что Черных была в ссоре с сестрой, и что она жила у нее до того, как переехала к тебе?
Линка моргнула и на ее глазах тут же выступили слезы:
— Я не хотела плохо говорить про Веру Борисовну, честное слово – мне до сих пор стыдно… Но разве твоя Осколова поверила бы мне, если бы я сказала правду – что я просто так позвала Наташку пожить у меня. Без всяких причин.
— Просто так? — Признаться, Катя и сама в это не очень-то верила. А Линка, не дав ей времени подумать, разрыдалась уже по—настоящему:
— Господи, бедная Наташа… — она закрыла лицо руками, а Катя поспешила ее приобнять и утешить. — Кать, ты только не отдавай меня больше этой своей грымзе – я так ее боюсь…
— Я сама ее боюсь, — призналась Астафьева.
ГЛАВА 6. СУББОТА
Катерина никогда не хотела быть следователем. Да, на юрфаке она выбрала специализацию «Правоохранительные органы», и даже какое-то время после учебы стажировалась в следствии. Но едва ли можно было это решение назвать обдуманным, потому, как и на юридический вуз, и на практику в прокуратуре она решилась из детского и наивного желания быть замеченной красавцем-соседом Сережей Салтыковым – полицейским по профессии и образу жизни. Однако роман с Сережей закончился ничем, а потом Салтыков и вовсе женился на Катиной сестре. Впрочем, с ней у него тоже не сложилось, да бог с ним…
В прокуратуре тогда Катя задержалась ненадолго: коллеги, а главное начальство, надолго отбили всякое желание работать по специальности. Но в Старогорске Астафьева к удивлению своему обнаружила, что ей нравится следствие. Сама себя Катя уверяла, что только безвыходное положение и желание разобраться с историей, в которую влипла подруга, заставляет ее ежедневно ездить в морг, уважительно общаться с хамоватыми гопниками-подследственными и выслушивать сомнительные нравоучения Осколовой. Но в глубине души она уже чувствовала, что что-то еще держит ее здесь.
Когда на следующее утро Катя приехала к городскому Бюро СМЭ, Токарева уже дожидалась ее. Под локоть ее поддерживал мужчина, видимо супруг, и негромко что-то ей говорил. В Блондинке Токарева действительно опознала сестру. Во время опознания она вела себя спокойно, будто давно уже смирилась со смертью Черных, и сама пожелала скорее ехать в СК и давать показания. Следователю она отвечала коротко, почти односложно, так что Осколовой приходилось задавать множество уточняющих вопросов. Катя же молча сидела в своем углу и все пыталась найти доказательство, что свидетель лишь притворяется мягкой и доброжелательной. Верить, что обманывает ее именно Лина, она не хотела.
Вера была старше Натальи на десять лет, но, по словам Токаревой, они всегда оставались очень дружны – Вера была кем-то вроде старшей подруги. В 1991 году она окончила университет в Москве и по распределению попала в Старогорск. Здесь вышла замуж, родила сына – устроилась. В Москву так и не вернулась. С Наташей они в то время встречались редко. Черных приезжала всего раз или два, но они часто перезванивались и, в принципе, Вера была в курсе всех Наташиных новостей.
В 2005 году Наташа приехала в Старогорск надолго, задержалась почти на месяц. У неё тогда в очередной раз появились какие-то неприятности с руководством её редакции, а в Старогорске ей предложили место штатного корреспондента в какой-то газете. Вера не помнила в какой. Но потом что-то пошло не так: то ли сама Наташа отказалась от места, то ли газета ей отказала…Одним словом, через месяц Наталья уехала. Потом она опять долго не приезжала и появилась здесь только в 2009 году.
В Москве у Натальи всегда были напряжённые отношения с родителями – Наташа вообще была сложным человеком, плохо сходилась с людьми. Да и у Наташиной матери характер не лучше. Родители Черных давно развелись, оба создали новые семьи. Отец практически живет в США, а мать была полностью поглощена своей профессией – она актриса. В общем, Наталья чувствовала себя никому не нужной. Замуж вышла рано, просто чтобы «приткнуться» к кому-нибудь. Но с мужем у них сразу не сложилось, и они десять лет жили практически на грани развода. В 2009 году, наконец, развелись – как раз поле этого Наталья приехала погостить к Вере, а осталась навсегда.
Работы на тот момент у Черных не было, зато была ученая степень – кандидат филологических наук – так что Вере с ее знакомствами в Старогорском вузе удалось пристроить ее на кафедру.
— Вы говорили, Черных снимала квартиру, у вас есть запасные ключи?
— Нет, зачем они мне... А вы хотите туда поехать?
— Скорее всего, убийство произошло именно там, нам нужно будет все осмотреть. И ваше присутствие обязательно. Вы, надеюсь, ничего в квартире не меняли после смерти Натальи? – уточнила Осколова.
— Нет, конечно! – испуганно ответила Вера. — Я там давно уже не была… вы что меня проверяете?
— Вера Борисовна, — ушла от ответа Галина, — когда вы в последний раз видели Черных?
— В день перед ее отъездом… — голос Токаревой снова дрогнул, — я имею в виду, как я думала, что перед отъездом. Мы встретились в университете и как всегда пошли обедать вместе. Наталья вела себя обыкновенно, о Новосибирске не упоминала даже. А на следующий день – это было семнадцатое апреля, я точно помню – позвонила мне на работу и сказала, что вечером у нее самолет. И попросила, чтобы я не волновалась, если ее долго не будет.
Токарева закрыла лицо руками, пытаясь унять слезы, а Галина Дмитриевна, скрипя ручкой, записала ее показания, потом снова задала вопрос:
— Черных ведь занималась журналистикой, так?..
— Да, но это было очень давно, — поспешила заверить Вера.
— Три года не такой уж срок, — возразила Осколова, — как вы думаете, Вера Борисовна, мог ли предполагаемый отъезд Натальи в Новосибирск быть связан с ее журналистской деятельностью?
Токарева решительно покачала головой:
— Нет, что вы… В своей первой профессии Наташа давно разочаровалась. Еще до того, как ушла из газеты. Да, когда-то она очень активно занималась журналистикой, причем расследовательской журналистикой. Но ничего кроме неприятностей это ей не принесло. Вы думаете, Наташу убили из-за ее старых статей?
