— Это все из-за той статьи, да? – не умолкала тем временем Лина. — От тебя требуют денег? Игорь, если бы я хоть чем-то могла помочь…
— А ты можешь, — резко прервал ее Маликов.
Лина от неожиданности даже прекратила вздыхать и с любопытством приоткрыла рот:
— Как? Ты хочешь, чтобы я еще раз поговорила Катасоновым?
— Нет, Линочка, Катасонов мне не нужен. Мне нужны деньги.
— Деньги? Оттуда у меня деньги?. Или… ты хочешь, чтобы я у мужа попросила? – глаза ее беспокойно забегали. – Я могу, конечно, но…
Игорь раздраженно ее перебил:
— Я говорю не о твоем муже!
— Но чем я еще могу помочь? – заволновалась она. – Если ты думаешь, что у меня такие уж крепкие связи с Катасоновым или еще кем, то ты ошибаешься… По правде сказать, я вообще видела тогда Катасонова первый раз в жизни…
«А может, все-таки она не притворяется и действительно ничего не знает, — думал, слушая ее излияния, Игорь, — уж больно убедительно она изображает дурочку». И, перебив ее на полуслове, решил пойти ва-банк:
— Лина, мне нужна кассета.
Сухарева два раза хлопнула ресницами – выглядела она при этом так же глупо, как моргающая кукла советского производства:
— Какая кассета? – шепотом спросила она.
Маликов терпеливо передвинул свой стул вплотную к Сухаревой и вполголоса принялся ее убеждать:
— Линочка, понимаешь, эти люди не шутят. Они вчера приходили ко мне домой, угрожали… И они обязательно придут снова.
Лина побледнела еще больше и через несколько секунд осторожно спросила:
— Игорь, а может быть, лучше отдать им редакцию?
— Мне так и придется поступить, если ты не вернешь кассету.
— Но какую кассету? – лепетала Лина. — Запись интервью Катасонова? Так у меня диктофон цифровой… кто вообще сейчас кассетами пользуется?
Лина, кажется, была напугана не на шутку. Быстрее допив заказанный сок, она сослалась на дела и убежала – даже не захотела, чтобы Игорь ее отвез. Напрасно он сказал ей о кассете, она, похоже, действительно была не в курсе, зато теперь начнет задумываться… Сам Игорь не спешил покидать кафе: он заказал еще кофе и, вглядываясь в мутные воды реки, начал обдумывать, как ему из этой ситуации выпутываться.
***
Лина сидела в гостиной, прямо на ковре посреди чудовищного беспорядка и плакала навзрыд, как рыдают люди, которых настигло огромное непоправимое горе. Первая мысль, которая пришла Кате в голову – подлая Галина все—таки устроила обыск в Линкиной квартире. Только после обысков в квартирах появлялся такой разгром. Но почему вдруг Лина так плачет?
— Нас что ограбили? – Уже вслух выразила она вторую догадку.
Лина же, едва завидев Катерину, прекратила убиваться, подпрыгнула на месте и кинулась к ней. Взгляд ее при этом никак нельзя было назвать нормальным, а через тонкую, как у всех природных блондинок кожу, просвечивали ярко—красные пятна.
— Катя! Катенька, вспомни, пожалуйста… — Лина клещами вцепилась в ее руку. — У меня в лоджии под плетеным креслом стоит большой ящик! А в нем банки с клубничным вареньем – ты в него заглядывала?
— Заглядывала… Лин, я твое варенье не трогала, честное слово.
— Да я не про варенье, ешь на здоровье. Ты там, в ящике, ничего… — она сделала неопределенный жест рукой, — подозрительного такого не нашла?
Катя расслабилась и даже усмехнулась. Она-то решила, что и впрямь что-то случилось:
— Подозрительного ничего. Это ведь абсолютно нормально хранить видеокамеру на балконе в ящике с вареньем.
Лина иронии не разделила. Всхлипнув, она задумчиво посмотрела на Катерину и подвела итог:
— Значит, видела. Ну ладно. А сейчас-то она где?
Камеру Катерина нашла в лоджии еще когда сидела без работы и от безделья решила провести генеральную уборку в Лининой квартире. В ящике с вареньем аппаратуре явно было не место, потому Катя и переложила ее на антресоли в гостиной, где моментально и нашла сейчас. Лина, словно великую ценность, рассматривала старенькую видеокамеру:
— А кассета где? – Еще более обеспокоено спросила она, и у нее даже голос сорвался. – Здесь кассета была вставлена!
Кассету они нашли в том же шкафу, в коробке, где хранилась большая коллекция других видеокассет, о которых, благодаря фильмам на DVD, Лина уже много лет не вспоминала. Найдя свою драгоценную кассету, она взяла ее в руки с явным желанием перепрятать и подозрительно оглянулась на Астафьеву:
— Ты ее смотрела?
Катя пожала плечами:
— На записи двое мужчин в пиджаках беседуют в какой-то квартире. Было б что смотреть… А что там что-то важное?
Лина, прижимая кассету к груди, поспешила в свою комнату:
— Катя, хотя ты на меня не дави… Мне нужно подумать!
Перешагивая через кучки барахла, вытащенного из шкафов, она заглянула на кухню, взяла кусок кекса и с теми же словами, что ей нужно подумать, скрылась у себя.
ГЛАВА 7. ОСМОТР МЕСТА ПРЕСТУПЛЕНИЯ
— Агата, — задумчиво пробормотал Миша Дорофеев, — по-моему, нам все-таки нужно взять за правило спрашивать у клиентов документы, подтверждающие личность.
— Да брось… — та даже не удостоила его взглядом. Она последние дни все больше просиживала в офисе, над бумагами, – личность установить при желании не проблема, зато клиенты охотнее идут на контакт, если думают, что мы о них ничего не знаем.
Дорофеев не ответил, хотя не был с нею согласен. На столе перед ним лежал ворох фотографий по делу Капустницы. Большинство из них Миша прежде не рассматривал – не глядя упаковывал их в конверт и передавал Виктору. По правилам, установленным Агатой, в архиве все равно оставляли копии, а иногда и негативы, но Миша этим раньше не интересовался – к чему?
Большинство фотографий делал не он. В самом начале операции он сам таскал Капустницу, а к тому времени, как она окончила университет и ежедневно стала ездить на Чайковского, 8, Агата перевела его дежурить на Суворова. Потому лицо объекта под кодовым именем Журналист Миша увидел в первый раз. Он долго смотрел на это фото и раздумывал – сказать ли Агате? Решил пока промолчать.
Уже через несколько часов Миша знал, что редакция газеты «Чайковского, 8» принадлежит Маликову Дмитрию Даниловичу. Он родился в Москве, с девяносто девятого года работал в различных столичных изданиях, а в 2005 основал в Старогорске редакцию газеты, которая на сегодняшний момент является одной из популярнейших в городе – Миша и сам почитывал эту газету. Женат, примерный семьянин.
Дорофеев опять дежурил на Суворова, 10. Как ни странно, утром в понедельник объект Капустница из квартиры так и не вышла. Не вышла она и к двенадцати, и даже во второй половине дня. Зато ее подружка – Соседка – последние дни в одно и то же время выходила из дома и спешила на остановку маршрутного такси. Миша как раз раздумывал, откуда она вообще взялась, когда позвонил заказчик и назначил встречу. Он предложил поговорить сегодня вечером, но Дорофеев ждать был не согласен. Он набрал номер напарника:
