— Эдик, ты занят? Подменить меня на Суворова сможешь?
— Когда?
— Сейчас!
— Ну ладно… — протянул тот неохотно.
— Все, я тебя не дождусь, а ты приезжай быстрее. Птичка пока в гнездышке. Агате, если что, скажешь, что я поехал на встречу с заказчиком.
При входе в редакцию «Чайковского, 8» возникли проблемы – охранник наотрез отказался впускать Михаила без пропуска. Разрешил войти только после того, как он предъявил удостоверение сотрудника МВД – купленное, правда, на толкучке, но с виду вполне настоящее. Дорофеев знал, что Капустницы здесь нет, так что провалить задание не опасался. Дверей в офисе было не так много, и кабинет главного редактора Миша нашел сразу. Секретаря в приемной не оказалось, так что никто не помешал Дорофееву войти.
Заказчик оперативного наблюдения, он же связь Журналист, нахмурившись, читал какие-то документы, и не сразу отреагировал на появление Дорофеева.
— Вы?! – Заказчик даже бумагу уронил на стол. Но очень быстро собрался и даже усмехнулся. – Поняли, значит, наконец… И как давно вы в курсе?
— По правде сказать, только сегодня все понял, — признался Дорофеев и выразительно добавил: — Игорь Данилович.
Про себя он подумал с досадой, что если бы ему не пришло в голову посмотреть фотографии, на которых Капустница была запечатлена со связью Журналист, то настоящего имени заказчика он не знал бы до сих пор. Просто связь Журналист оказался ни кем иным, как подручным пресловутого Владимира Андреевича. А вскоре Миша понял и то, что нет никакого Владимира Андреевича. То есть, он, конечно, есть, но не имеет к слежке за женой никакого отношения – это Виктор-Журналист, прикрываясь его именем, инициировал заказ.
Вопрос – зачем?
— Надеюсь, это не означает разрыв договора? Потому что ваши услуги мне еще понадобятся.
Вообще заказчики, особенно женщины, очень любили представляться вымышленными именами, наивно полагая, что тупоголовые детективы никогда не узнают правды. Да, по большому счету, для финансового состояния агентства не так важно, кто заказывает слежку – Мария Ивановна, или Анна Семеновна. Но сейчас случай был особый. Клиент всеми способами пытался убедить, что причина слежки бытовая и сугубо личная, но чем дальше, тем более непонятным становилось это дело. Поступки Лжемарьи Ивановны, по крайней мере, были предсказуемы, а от Лжевиктора-Маликова Миша не знал чего ждать.
Игорь Данилович, между тем, обошел стол и сел в кресло напротив Дорофеева, собравшись с мыслями, заговорил:
— Эта девушка… Капустница… я с ней познакомился в начале апреля этого года. Это был фуршет по поводу юбилея какой-то фирмы, она была со своим последним мужем, а я представлял прессу – к нам в редакцию такие приглашения приходят тоннами. Я с ней познакомился, и с этого момента все пошло наперекосяк. Сначала я получил эту проклятую кассету… От нее получил, — быстро добавил Маликов.
— Какую кассету?
Игорь зло усмехнулся:
— О, какая это кассета! Если попытаться продать эту запись компетентным людям, можно безбедно прожить до старости. А можно быть найденным где—нибудь в леске Подмосковья слегка присыпанным землей… Как в русской рулетке.
— И что вы выбрали?
— Я журналист, Михаил, — сухо ответил Маликов, — честный журналист. Я написал об этом большую статью и опубликовал ее в своей газете.
Михаил не поверил:
— Да бросьте! Честный журналист это почти такой же каламбур как честный политик. Что вы сделали с кассетой?
Маликов встал и снова прошелся по кабинету:
— Я вам уже сказал. Не верите – ваше право. Тем более что мои действия меня не уберегли: тот, кто запечатлен на пленке, подал на меня в суд за клевету и потребовал немалого возмещения ущерба.
— Вы хотите сказать, что кассета оказалась подделкой? Неужели вы не догадались убедиться в ее подлинности, прежде чем публиковать статью?
— Конечно, я убедился… Причем, разным экспертам ее показывал, но все они утверждали, что запись настоящая. Только это было до выхода статьи. Во время суда я предоставил кассету как доказательство. Провели экспертизу, а она показала, что запись – некачественная подделка. Суд признал меня обязанным возместить ущерб. Мне нужна эта кассета, понимаете – нужна! Я любые деньги за нее заплачу!
— Постойте-постойте, — прервал его Дорофеев, — вы хотите сказать, что запись подменили эксперты?
Игорь покачал головой:
— Нет, ее заменили немного раньше. Ангелина Сухарева ее заменила, — негромко, но отчетливо произнес он.
— Каким образом она могла это сделать?
— Просто поверьте мне! – почти выкрикнул Маликов.
Михаил замолчал. У него больше не было оснований верить Маликову на слово. Он не сказал и доли правды в прошлый раз, что мешало навешать лапши на уши и сейчас?
— Вы в своем уме? – спросил Миша. – Вы хотите, чтобы наши детективы совершили кражу со взломом? Вы об этом меня хотели попросить? А вы знаете, что это уголовное преступление! Что в случае чего вы будете проходить организатором, а я – соучастником. Извините, но у меня на ближайшие лет пять другие планы.
Дорофеев поднялся из кресла, а Маликов попытался его задержать и торопливо заговорил:
— Михаил, послушайте, мне не к кому больше обратиться! Я заплачу любые деньги… и в агентство об этом вообще можно не сообщать!
— Лучше потратьте свои деньги с умом. И выбросьте эту затею из головы – вы понимаете, что сядете за это?! Договор с вами мы расторгаем, все финансовые вопросы будет решать наш бухгалтер. Всего доброго.
Дорофеев быстро покинул здание, хотя мысленно все еще обдумывал беседу с Маликовым. Ему было жаль этого журналиста, но то, что он затеял, не вписывалось ни в какие рамки. Оставалось только надеяться, что Маликов так никого и не найдет для реализации своего плана и успокоится на этом. Погруженный в мысли, Миша не заметил автомобиль агентства, который временно отдали в пользование Эдику. Напарник даже окрикнул Дорофеева, но тот не расслышал.
***
Следователь Осколова без зазрения совести перекинула на Катерину работу не столько сложную, сколько рутинную: разноску повесток свидетелям и подследственным, добычу разного рода справок и прочую изматывающую беготню по городу. Сегодня было велено забрать из кримлаборатории результаты почерковедческой экспертизы по делу Черных, чем Катерина и занималась. Криминалистическая лаборатория города Старогорска находилась в здании Бюро судебно-медицинской экспертизы. Девушка-секретарь долго щелкала по клавиатуре и, наконец, с сожалением ответила:
— Что-то не могу найти… Когда, говорите, была оставлена заявка?
— Одиннадцатого.
— Так это в прошлую пятницу! Конечно, еще не готово. На следующей недельке попробуйте позвонить, — и уже потянулась стрелочкой мыши к закрытой вкладке с недоразложенным пасьянсом.
