— Ты такая красивая, Злата! Я наблюдал за тем, как ты примеряешь наряды, и… ну, в общем, моя страсть к тебе все росла и росла… а потом я понял, что еще чуть-чуть — и ходить мне котом пару месяцев…
— Страсть, говоришь, росла? — хмыкнула Златка. — А ну-ка, повернись на спину, покажи мне свою страсть!
Ол послушно перекатился на спину. Полы его килта с разрезом разошлись в стороны, ничего не скрывая.
— М-да. Страсть действительно велика и горяча, — захихикала девушка, глядя на то, что у мужчин ниже пояса.
«А ведь Ол — единственный, кто остался не обласканным», — напомнила Златке совесть.
«Что ж. Пора исправить эту несправедливость», — решила Златка и забралась на кровать с ногами.
— Раздевайся, муж, — скомандовала парню.
Тот не заставил себя просить дважды. Выпрямился, опираясь на согнутые в коленях ноги, расстегнул пару пуговок на поясе и отбросил в сторону килт. Стянул через голову рубаху — и предстал перед девушкой во всей своей обнаженной красе.
— Ум-м-м… — протянула Златка, чувствуя, что ее умиротворенное довольство тает и улетучивается, словно клочок тумана в погожий день. — Кстати: без рук! Меня не лапать, пока сама не разрешу!
Подсела поближе и протянула свои загребущие ручки к бедрам мужа. Начала их поглаживать — медленно, плавно, с легким нажимом. От колен — вверх до самых тазовых косточек. Там — переход на крепкие, напряженные полупопия, которые так и просили, чтобы их пожмякали. Потом — по задней стороне бедер — обратно вниз, к коленям. И так — несколько раз.
Ольгрон от ее прикосновений откровенно сходил с ума. Шипел сквозь зубы. Сжимал кулаки. А Златка продолжила терзать его самообладание, перейдя к следующей забаве. Придерживая мужчину за бедра чуть выше колен, она высунула язычок и принялась все так же медленно водить им по самым чувствительным местечкам: по напряженным, подтянувшимся вверх яичкам, по тонкой коже чуть выше паховых складок, по твердому, перевитому синими набухшими венками члену. По его бархатистой головке.
Последнего Ольгрон уже не выдержал: колени его подогнулись, и он с громким стоном завалился на спину.
Златка хихикнула: уж больно растерянной выглядела в этот момент его симпатичная треугольная мордашка.
— Лежи-лежи, — разрешила девушка. — Мне так даже удобней.
Златка давно подумывала о том, чтобы как-нибудь при случае попробовать ласкать мужчину с помощью губ и языка. Но с Тимом, бывшим бойфрендом, она этот фокус проделывать не стала: дулась на него за собственную неудовлетворенность.
На Ольгрона ей дуться было не за что, а сам он казался таким сладким, что Злата уже не раз ловила себя на мысли, что порой ей хочется откусить от парня кусочек.
Переступив так, что ее ноги оказались между бедер мужа, Златка вернулась к исследованию интересующего ее предмета. Изучала она этот предмет очень тщательно: ощупала и попробовала на вкус и на упругость каждый миллиметр. Сжимала, поглаживала, пощипывала пальчиками и губами, посасывала, как леденец и облизывала, как мороженое.
Бедный Ол ерзал по скользкому атласному покрывалу, захлебывался, теряясь в волнах безумного, ни разу еще не испытанного наслаждения. То забывал дышать, то хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.
Его темперамент и какая-то невероятная отзывчивость заводили Златку лучше, чем самые изысканные ласки. Чем ярче отвечал мужчина на ее прикосновения, тем сильнее ей хотелось завести и распалить его еще больше.
Это была какая-то безумная гонка. Кровать поскрипывала и ходила ходуном от того, как метался, выгибался и вздрагивал лежащий на ней Ол.
— Я… сейчас… всё… — срывающимся голосом простонал он в какой-то момент.
— Угу, — согласилась Златка и быстрее заработала язычком, лаская самую чувствительную точку у края головки.
— Мма… ххоо-ох… у-ум-мм… — замычал Ол, выгибаясь, выплескивая из себя толчками мужское семя.
Любознательная Златка собирала его губами и языком, невольно продляя удовольствие мужа. Раньше девушка только читала о том, какова на вкус эта белесоватая жидкость, а теперь вот и сама решилась попробовать. Вкус был довольно приятным: сладковатым и чуть пряным.
— А ты и правда сладкий, котик, — промурлыкала девушка, поглаживая своего третьего мужа по нижней части живота. — Оправдал мои ожидания.
— Я тебе нравлюсь? — обрадовался парень.
— Нравишься, рыжий, — не стала скрывать Златка.
— Ты мне тоже очень нравишься, Лучик! И… я ведь больше уже не девственник, да? Меня уже можно считать мужчиной?
4.1 Признания рыжего
— Меня уже можно считать мужчиной? — спросил Ол.
— Еще как можно! — заверила его Златка. — Считай, боевое крещение состоялось!
Златка улеглась, прижалась к боку мужа и пристроила голову на его плечо. Но долго сохранять спокойствие ей не удалось: во-первых, она сама завелась, лаская мужа. Во-вторых, девушку не оставляло любопытство: чему же учат будущих мужей в храмах Сиятельной Праматери?
— Ол? — мурлыкнула Златка, как самая настоящая кошка. — А расскажи-ка мне, будь другом, чему тебя научили в Храме Сиятельной?
— Давай я лучше покажу тебе, Лучик? — тут же зашевелился парень. — Позволишь мне тебя порадовать?
— А почему бы и нет? — не стала отказываться Злата.
Очень скоро ее халатик оказался где-то на полу, а мурчащий даже в человеческом облике Ольгрон раздвинул бедра Златки пошире и проник своим шустрым шершавым языком в самые интимные уголки девичьего тела. Его руки тоже не бездействовали, а гуляли по плавным изгибам, изучали их, то чувствительно сжимая налившиеся тяжестью груди, то поглаживая животик, то помогая языку…
Надо сказать, что ни один из двух Златкиных бойфрендов не ласкал ее языком там и так, как делал это сейчас Ол. Девушка охала, ойкала, ерзала бедрами и постанывала, прикусывая ребро ладони, чтобы не закричать. Наконец, короткая вспышка первой разрядки окатила ее живот и ноги жаркой волной. За первой волной последовала вторая, третья…
Наконец, пронзительные молнии разрядов утихли, и Златка, вконец обессиленная, вдохнула глубоко и томно.
Ольгрон улыбнулся ей своей самой солнечной улыбкой, повозился, улегся так, чтобы чувствовать девушку не только плечом и боком, но даже ногами. Прижался щекой к ее маковке. Помолчал немного. А потом вдруг вздохнул и выдал:
— А знаешь, Лучик, я ведь тоже больше не смогу без тебя…
— Это еще почему?! — Злата приподнялась на локте, заглянула в зеленые глаза, опушенные длинными медно-рыжими ресницами.
— Мой зверь, иргуар, признал в тебе свою пару, Злата. А пара у оборотней одна на всю жизнь.
Ольгрон был абсолютно серьезен, произнося эти слова, так что Златка ему сразу поверила.
