Это короткое «да» прорвалось сквозь гул в его голове, чуть приглушило его — ровно настолько, чтобы он, собравшись с силами, смог произнести «прости, жена» и протянуть руки к источнику спасения — туда, откуда донесся голос Златы.
Его подхватили под руки с двух сторон, усадили куда-то, не позволив позорно рухнуть на пол. К его лбу прикоснулась мягкая ладошка, а затем — еще более мягкие губы. От этого прикосновения по многострадальной голове эльфа начало разливаться упоительно-нежное тепло. Оно каким-то чудесным образом изгоняло шум, растворяло боль, несло долгожданное облегчение.
Даг сумел поймать ускользающую руку жены, потянул девушку к себе: сейчас она была нужна ему больше воздуха. И она не ушла. Присела к нему на колени, положила ладошку на шею сзади, прикоснулась поцелуем к виску, даруя целительное тепло. Он обхватил руками стан девушки, вжался лбом в ее плечо, попросил вновь:
— Прости, жена.
— Я прощаю тебя, Дагрон, — услышал то, на что почти не надеялся и расслабился, обмяк в объятиях своего Лучика.
— Вот вода, — подошел к ним Ольгрон.
— Да, благодарю, — Златка забрала стакан из рук младшего мужа, поднесла его старшему: — Попей водички, Даг. Станет легче.
Темный эльф принял стакан, сделал несколько глотков. Ему действительно стало лучше, но не от воды — от прикосновений жены, от ее тепла и заботы.
Златка с первой ночи с Дагом поняла про старшего мужа одну важную вещь: с этим мужчиной главное — не спешить. По ее ощущениям, в нем каким-то странным образом умещалась настоящая бездна — темная, бескрайняя. И все, что происходило внутри него, проявлялось и проступало вовне далеко не сразу.
Вот и сейчас она не спешила тормошить мужа, задавать вопросы. Сидела, поглаживала напряженную шею и плечи, прислушивалась к тяжелому дыханию и наблюдала за бьющейся на виске синей жилкой. Мужчина понемногу успокаивался. Постепенно его плечи обмякли, дыхание выровнялось, пальцы, судорожно сжимающие ее бедро, расслабились.
Наконец, по-прежнему прижимая девушку к себе, Даг выпрямился, а затем откинулся на спинку кресла. Теперь уже не он опирался на плечо Златки, а она полулежала на широкой мужской груди, упираясь своим задиристым носом в твердый подбородок мужа. И только теперь Златка решилась заговорить:
— Что это было, Дагрон? Я тебя таким никогда не видела.
— Это был приступ головной боли, — нехотя признался эльф. — Третий за последний год.
— И… как ты справлялся с этим раньше?
— Никак. Лежал. Не надо об этом, Лучик. Когда ты рядом — ничего подобного со мной произойти не может.
— Но сегодня?..
— Сегодня… — руки мужчины на ее талии вновь напряглись, — я мог потерять тебя.
«Так это и есть то самое, что происходит с эльфами, которые лишились или не нашли своей любви? Вот так начинается их сумасшествие?» — сообразила Златка, припомнив рассказ Ольгрона.
— Я думал, что сойду с ума от этой боли, — невольно подтвердил ее догадки мужчина.
Злата взглянула на его измученное лицо с закрытыми глазами, с подрагивающими белесыми ресницами и искусанными до крови губами. И вдруг поняла: лучше ей не тянуть и объявить старшему мужу о своем решении никогда не отказываться от них, своих мужей, прямо сейчас. Кто знает, что еще может случиться? Будет лучше, чтобы мужчины не сомневались в ней, не ожидали отказа, как ждут удара в спину…
— Послушай, Даг, — тихо заговорила она, и черные глаза эльфа открылись, впились в ее лицо в немом ожидании. — Я знаю, что мы всего лишь третий день, как знакомы, но я успела подумать и принять одно важное решение, и хочу, чтобы ты… чтобы вы все трое знали о нем.
— Говори, Злата, — все так же напряженно вглядываясь в ее лицо, произнес Дагрон. — Скажи мне, что ты решила.
— Я решила, что никогда не откажусь ни от одного из вас. Даже если меня будут уговаривать или заставлять — не откажусь.
Взгляд старшего мужа смягчился, но оставался все таким же серьезным. Он не разулыбался от этих слов, как сделал когда-то Ольгрон, но, помолчав, проговорил чуть просевшим от волнения и сдерживаемой нежности голосом:
— Благодарю тебя, Лучик. Мне было важно услышать это. Я сделаю все, чтобы ты ни на миг не пожалела о своем решении.
И снова общение Златы с мужьями прервал стук в дверь!
— Войдите, — пригласила громко девушка, даже не пытаясь отстраниться от Дагрона.
В ее будуар степенным шагом прошествовал старший лакей Флангрон. «Явился, вредный старикашка», — подумала Златка. Но что-то случилось с немолодым слугой, когда он увидел, как ласково обнимает молодая жена своего старшего мужа. Лицо Флангрона дрогнуло, он моргнул, словно пытаясь прогнать с глаз непрошенную влагу.
— Альда Злата, ваша наставница, сисса Флоксиния, просила передать, что ждет вас на урок в малой гостиной, — сообщил он, и впервые в его голосе вместо холодности прозвучало что-то другое. Правда, девушке было немного не до слуги и его настроений.
— Хорошо, Флангрон, я сейчас спущусь. Ты можешь идти. — Кивнула она.
Лакей вышел. Златка вновь обернулась к старшему мужу.
— Я думаю, тебе надо прилечь, Даг, ты выглядишь усталым, — она провела подушечками пальцев по щеке мужчины.
Он прикрыл глаза, произнес через силу:
— Ты хочешь, чтобы я ушел, Злата?
— Нет, но мне надо идти…
— Я ненавижу свою спальню. Свою постель. Там все пропитано одиночеством. — Это признание далось эльфу непросто.
— Так отдохни на моей, — тут же предложила Злата.
— Хорошо, Лучик. Проводишь меня?
— Да, разумеется! — девушка соскользнула с колен старшего мужа, помогла ему подняться и повела в свою спальню. — Подожди меня здесь, Ол. Пойдем вниз вместе, — попросила она младшего мужа, который тихонько сидел в другом кресле — поближе к окошку.
— Жду, — кивнул рыжий.
Злата откинула покрывало со своей кровати, помогла Дагу скинуть штаны и рубаху, а когда он улегся — собственноручно укрыла тонкой простыней: все-таки в доме, да и на улице было очень тепло.
— Отдыхай, муж, — шепнула она, целуя подрагивающие веки. — Добрых снов тебе.
— Я счастлив, что ты у меня есть, жена, — отозвался эльф и, поймав ладонь Златы, прижал ее на мгновение к губам. — Ты — мой Лучик надежды…
13. Подарок для Лучика
Как выяснилось, сисса Флоксиния сочла необходимым познакомить свою ученицу с историей самых благородных семейств королевства Барбуерри, а также с главными представителями этих семейств. Точнее, не с самими представителями, а с их портретами.
Сэт Цисгрон и младший муж с энтузиазмом присоединились к занятию. Жена мэтра Габгрона излагала сухие факты, перечисляла имена и титулы, а мужчины дополняли эти сведения забавными байками, свежими (и не очень) сплетнями, собственными впечатлениями от общения с персонами, о которых шла речь. Благодаря помощи мужей лица с портретов оживали, обретали в глазах Златки объемность, характер, так что вскоре она воспринимала их почти как старых знакомцев.
