Самым сдержанным оказался белобрысый эльф. Возможно, потому что родом он был из Фейтауна, и еще не забыл прозрачных нарядов эльфиек и их ритуальных танцев, которые эльфийский народ держал в глубокой тайне и никогда не показывал чужакам. Глядя на Златку, полностью отдавшуюся ритму барабанов, Дагрон невольно вспоминал другой день. Другую женщину, с волосами, подобными лунному сиянию, и нежными острыми ушками, которая двигалась так же красиво и соблазнительно, очаровывала, приковывала к себе взгляды двух молодых мужчин, младшим из которых был он, Даг. А старший… старшего больше нет — по вине той самой эльфийки.
Тряхнув головой, магистр темной магии задвинул болезненные воспоминания на задворки памяти. Дождался, когда отзвучит последний звук барабанной россыпи, а прекрасная танцовщица остановится, склонившись перед зрителями, заслонившись от них на пару мгновений каскадом золотистых волос. Выдохнул хрипло, догадываясь, что его разгоревшаяся страсть обречена остаться неудовлетворенной в лучшем случае до ночи, а может и дольше.
Златка выпрямилась, откинула за плечи чуть растрепанные пряди и обвела взглядом своих мужей и наставников. Они задвигались и заговорили все разом:
— Весьма необычно и очень женственно, я в восхищении! — мэтр Цисгрон.
— Обещайте, что не станете танцевать этот танец на королевском приеме, иначе к вам посватаются все мужчины, которые там будут, даже женатые! — сисса Флоксиния.
— Ты должна научить меня этому танцу, сестра! — Элизия.
— Лучик, ты гибкая, как лиана, и грациозная, как кошка! — поднимающийся с колен и полыхающий восторгом и желанием Ольгрон.
— Даже наши эльфийские женщины не сравнятся с тобой, Злата, — отчего-то хмурый и нерадостный Дагрон.
И только огненный воин продолжал подпирать спиной столбик павильона, молча и безотрывно следуя взглядом за своей женой, принимавшей восторги и похвалы.
— А ты что скажешь, Санд? — подошла к нему Златка.
— Ты… я… нет таких слов… огонь, — с трудом сумел ответить хоть что-то связное Сандгрон.
— И ты, похоже, вот-вот воспламенишься, — задумчиво покачала головой девушка, глядя на воина, который, кажется, утратил способность и говорить, и двигаться. — Урок закончен? — Обратилась она к мэтру Цисгрону, по-прежнему стоя возле среднего мужа.
— Да, альда Злата, — кивнул хореограф. — Думаю, на сегодня впечатлений достаточно.
— Тогда вы все ступайте, а мы с Сандгроном задержимся на пару слов, — девушка махнула рукой в сторону дома.
Дагрон и Ольгрон последовали ее просьбе не слишком охотно, и она это заметила. Но все же позволила им уйти и осталась с огненным воином наедине. Огляделась, заметила широкую скамью, очень удачно скрытую растущими позади павильона раскидистыми кустами.
— Идем, посидим на лавке, — потянула среднего мужа за руку.
Тот покорно двинулся следом.
Усадив мужчину на скамейку, Злата взобралась ему на колени, обняла за шею, прижалась к мощной груди, услышала бурное дыхание и бешеный ритм сердца воина.
— Это ведь ты принес лепестки розалиса в мою купальню, Санд? — спросила и игриво ущипнула мужа губами за мочку уха. — Их нежный запах все еще витает в моих покоях.
— Я… — выдохнул тот, смыкая на талии жены свои огромные ручищи. — Хотел порадовать.
— Тебе удалось, — сообщила Златка, продолжая ласкать мужчину. — Интересно, откуда в тебе столько романтизма?
— Я не мастер говорить. Так проще показать чувства, — отозвался Сандгрон и несмело потянулся к ее губам за поцелуем.
Златка не слишком раздумывала над тем, что толкнуло ее в объятия среднего мужа. Просто следовала своим ощущениям. Сначала она полдня тревожилась — где он, почему не спешит возвращаться. Потом узнала от лакея Фарагрона, как готовил Санд для нее ванну — и умилилась его заботе. Затем, танцуя, наблюдала, как борется огненный воин с собой, со своим желанием — и заводилась, загоралась сама. Сейчас, разгоряченная, взволнованная, она нуждалась в близости Сандгрона не меньше, чем он — в ее.
Со вздохом удовольствия приняла девушка поцелуй среднего мужа, позволила его губам играть со своим ротиком, а когда мужчина проник в него своим языком — принялась слегка посасывать его, отчего Санд глухо застонал.
Руки берсеркера — огромные, горячие — обхватили спину девушки, укрыли ее почти целиком. Мощные бедра, на которых она сидела, напряглись, раздвинулись немного, а потом резко сошлись вместе, выталкивая тело мужчины вверх, навстречу Златке.
— Хочу тебя, Лучик, — шепнул Санд, прижимая жену к низу живота, чтобы она смогла ощутить силу его желания.
— И я тебя хочу, муж, — отозвалась Злата.
Больше они не разговаривали: в словах не было нужды. Были только вздохи, стоны, вскрики и дыхание — хриплое, рваное — одно на двоих.
Сандгрон сдвинул лиф топа вверх и жадно ласкал груди жены, а она, задрав до пояса подол своей широкой юбки с разрезами и освободив из плена мощный таран мужа, уселась сверху, впустив его в свою крепость, и принялась покачиваться вперед-назад, чуть вверх и чуть вниз. С каждым движением сладкое томление, заполнившее низ ее живота, нарастало, плавилось и ширилось, поглощая все мысли и чувства, питаясь ими. А когда Санд опустил руку вниз, скользнул в створки влажной плоти и поймал двумя пальцами нежную жемчужинку — Златка охнула, выгнулась и задрожала, уносясь на волнах экстаза.
Дождавшись, когда жена немного отдохнет, Санд приподнял ее двумя руками, поддерживая под ягодицы, и задвигался уже сам — все быстрее, все глубже входя в желанное тело. Девушка положила ладошки на грудь мужчины, прихватила и сжала пальчиками твердые мужские соски — и это оказалось той последней каплей, которой не хватало воину, чтобы достичь разрядки. Он выгнулся со стоном, вжался бедрами в лоно жены, содрогнулся несколько раз, чувствуя, как выплескивается из него семя, и испытывая от этого невыразимое наслаждение.
— Лучик… мой Лучик… — произнесли беззвучно его губы — и он обмяк, опустился на скамью, по-прежнему прижимая к себе свою женщину — самое дорогое, что есть в его жизни.
Супруги замерли, не спеша разъединяться, наслаждаясь тесной близостью, ласковыми прикосновениями прохладного ветерка и поцелуями заходящего солнца.
— Пора в дом, ужин скоро, — через некоторое время проговорила мужу в плечо Злата.
— Пора, — согласился Сандгрон, неохотно размыкая объятия.
— Да, кстати, я хотела кое-что сказать тебе, Санд, — произнесла девушка таким серьезным тоном, что с воина мигом слетела вся его расслабленность.
— Говори, — настороженно поднял он глаза на жену, которая проворно соскочила с его колен и теперь стояла перед ним, и ее нежная кожа выглядела алой в свете закатных лучей.
— Еще в первый день нашего знакомства, — заговорила Златка, — я приняла одно важное решение, которое касается меня и вас, моих мужей… Я решила, что не откажусь ни от одного из вас. Никогда. Ни при каких условиях.
