– Понятия не имею, – пожала я плечами. – К сожалению, она не объяснила.
Ричард доел буженину, подошел ко мне и вспрыгнул на колени.
– Рич?
Этьен удивленно воззрился на своего кота.
– Ты ничего не попутал?
– Похоже, Лера ему понравилась, – усмехнулся Лекс.
Кошарик потерся о мою руку, требуя ласки.
– У нас с ним взаимная симпатия, – поглаживая Рича, улыбнулась я.
– Уже поздно, – поднялся из-за стола Стахов. – Спасибо за чай, Лерочка, – поблагодарил он. – Все было очень вкусно.
– Да, я, наверное, тоже пойду, – подхватился Этьен. – Ричард, ты со мной?
Кот даже ухом не повел.
– Рич!
Кошарик прижмурил глаза и сделал вид, что спит.
– Да ладно, оставь его. Пусть побудет со мной.
Этьен только головой покачал.
– Он должен спать в своей корзине, – уперся «родственник». – Идем, Ричард! – строго приказал он коту.
Тот неохотно спрыгнул на пол, задрал хвост трубой и потрусил к выходу.
– Доброй ночи, Лерочка, – со значением посмотрел на меня Стахов.
– Спокойной ночи, – слегка заикаясь, попрощался Этьен.
***
После того как мужчины ушли, я убрала со стола, навела на кухне порядок и отправилась к себе. Ждать. Мне было интересно, решится Лекс на любовную атаку или нет? Судя по всему, он не привык к долгим ухаживаниям и хождению вокруг да около. Впрочем, мне это было только на руку.
– Полгода без секса, – вслух посетовала я. – Это уже вообще ни в какие ворота! Прямо чувствую, как превращаюсь в старую деву. Нет, нужно срочно налаживать личную жизнь, если не хочу стать такой, как тетя Лека.
В спальне неспешно тикали старинные часы. На стене тускло горел ночник. Легкий отблеск света падал на лакированную поверхность стола, расползаясь по ней светлой лужицей. Я остановилась у открытого окна и уставилась на освещаемый фонарями двор. Природа молчала. Ни ветерка, ни шороха, ни звука.
– Леокадия Серафимовна, вы уверены, что поступаете правильно? – неожиданно послышался знакомый тенорок.
Я резко обернулась и увидела сидящую в кресле тетушку и заискивающе изогнувшегося перед ней Григория. Так-так-так. Видение. Да еще и такое отчетливое!
– У меня нет другого выхода, – устало произнесла тетя Лека. Голос ее звучал слабо и надтреснуто. – Если оставить все как есть, девчонка может наломать дров. Слишком порывистая, слишком самоуверенная и хорошенькая. Нет, нужно ее защитить от нее же самой, иначе поздно будет.
– Но это жестоко, – тихо заметил Григорий.
– Ничего. Переживет. Зато не станет легкой добычей для всяких проходимцев. Уже, вон, вьются вокруг нее, а что будет, когда она подрастет?
Леокадия Серафимовна потянулась и потушила горящие на старинном канделябре свечи. Только сейчас я обратила внимание на то, что на столике лежит какая-то книга в потертом переплете, а рядом с ней разложены непонятные корешки и камни.
– Как бы девочка не сломалась, – еле слышно пробормотал Григорий. – Проклятие третьего уровня – это вам не шутки.
– Хватит бухтеть, – недовольно шикнула на него тетушка. – Думаешь, мне ее не жалко? Но так будет лучше и для нее, и для дела. И потом, когда условие выполнит, заклятие само спадет.
Она поморщилась, достала из кармана батистовый платок, отерла им лоб и, немного задыхаясь, произнесла:
– Я Азе позвонила, она Лерку предупредит.
– Что, все прямо и расскажет?
– Прямо нельзя. Карты раскинет, погадает, сделает так, чтобы Валерия поверила. Не сейчас, конечно. Годика через два.
Я вспомнила цыганку, что иногда захаживала к тетушке, словно воочию увидела ее цветастую шаль и лежащие на ней карты, услышала низкий прокуренный голос…
«Счастье твое к тебе придет, красавица. Ты только его дождись. Много пустых и проходящих будет, не жалей о них. Главное, запомни одно – кто с тобой три ночи любви подряд проведет и не сбежит, тот и судьба твоя» – сказала тогда Аза.
М-да. Значит, и тут без тетушки не обошлось. Интересно, что она такое провернула? Уж не по ее ли милости от меня мужики бегут? Как там Григорий сказал? Проклятье третьего уровня? Я покачала головой. Капец.
Выходит, прав был дядя Каша, когда называл свою супругу ведьмой сушеной!
– Гриша, помоги мне подняться, – чуть слышно произнесла Леокадия Серафимовна. – Совсем сил после ритуала не осталось.
Она прерывисто вздохнула и надсадно закашлялась.
– А я говорил, не стоило вам такое сильное проклятие применять, – подхватился Григорий. Он суетливо подал тетушке руку и добавил: – Не жалеете вы себя, Леокадия Серафимовна, ради дела готовы последнее здоровье отдать.
– Меньше слов, Григорий, – сурово посмотрела на него тетя Лека. – Помоги до кровати дойти, устала я.
Тетушка с трудом поднялась с кресла, медленно дошла до постели и легла.
– Иди, – отпустила она своего помощника. – Ты мне больше не нужен.
– Может, Нинку кликнуть? – робко предложил тот.
– Нет, – твердо ответила Леокадия Серафимовна. – Никого не хочу видеть. Все, сгинь. Завтра с утра придешь, скажу, что дальше делать.
Она прикрыла глаза, Григорий низко поклонился и тихо вышел за дверь. И в ту же секунду видение исчезло, словно его и не было, а я опустилась в кресло и уставилась на стену напротив. Бородатый гоблин! Неужели тетя Лека и правда была ведьмой? Разум отказывался в это верить. Но как тогда объяснить то, что все мои мужчины сбегали от меня со скоростью света? Ни один не задержался. И все эти странные видения. Наверняка и тут без тетушки не обошлось. Скорее всего, это она что-то нашаманила, раз я их вижу.
По крайней мере, это было самым разумным объяснением происходящего. Точнее, мне хотелось бы так думать, потому что сомневаться в своем здравом рассудке – последнее дело.
Шорох, долетевший из коридора, заставил насторожиться. Неужели Стахов все-таки решился?
Я поднялась и осторожно подошла к двери. За ней послышалась какая-то возня, еле различимое чертыхание и громкое возмущенное мяуканье.
– Что здесь происходит?
Я рывком распахнула дверь и уставилась на представшую моим глазам картину.
С одной стороны проема застыл Лекс, с другой – Этьен. А между ними сидел взъерошенный Ричард и с несчастным видом глядел мне в глаза.
– Мя-а-а, – жалобно протянул кот.
– Что случилось? – не дождавшись от мужчин ответа, еще раз спросила я. – Вы что тут делаете?
– Я шел на кухню, выпить воды, – скривив губы в ироничной усмешке, ответил Лекс. – А тут – эти.
