– В детстве ты не знал, что у тебя буду я, – поправила Оля.
– Ку-ку! – сказал папа. – Может, и не знал наверняка, но мечтал очень сильно, ясно? Каждый нормальный мальчик мечтает, чтобы у него была своя собственная родная девочка, которая его понимает. Сестренка. Или, когда он вырастет, дочка. Просто он никому об этом не говорит. Даже самому себе – не всегда.
2
С котятами было весело, но человеческих друзей все равно не хватало. Новый дом стоял на краю деревни, и вся деревенская жизнь шла в стороне – там тренькали велосипедные звонки, иногда сигналили машины, слышалась музыка и взвизги со стороны озера или колокольный звон из церкви. К тому же папа и мама уехали в Москву на целых десять дней, а бабушка никуда не отпускала Олю (кругом маньяки!) и не разрешала брать в руки котят (глисты-лишаи-блохи!). А ведь смотреть на целых пятерых котят и не брать их в руки, не чесать за ушками и не трогать своим носом их розовые или серые носики – настоящее мученье, а не жизнь. Поэтому, как только вернулись мама и папа, Оля пристала к ним, что хочет с кем-нибудь подружиться.
– Да! – согласился папа. – Надо тебе завести здешних друзей. Сейчас займемся.
– Только через мой труп! – Бабушка на всякий случай схватилась за сердце и побелела, словно собиралась прямо сейчас превратиться в труп. – Деревенские, они научат.
– Мам, ты что? – удивилась Олина мама. – У тебя у самой бабушка была деревенская. Прабабушка Фрося. И чему плохому она тебя научила? Пироги, что ли, печь?
– Друзья вообще должны быть разные, – решил папа. – Если они все как ты и родители у них такие же, как твои, это не интересно. Вот у моих одноклассников родители были, это да! У кого артисты, у кого ученые, у кого пьяницы, у кого продавцы в угловом. И ничего, нормально все дружили. А мои самые лучшие друзья были Вера Лобанова и Вовка Бузько! Вовкин папа был академик. Кстати, сын деревенского учителя. – Папа строго посмотрел на бабушку. – А у Веры вообще никакого папы не было, а была только мама – медсестра. Мы с ними втроем в театральном кружке занимались. Однажды мы ехали в троллейбусе, в разных концах, народу полно, скучно… И мы стали строить друг другу страшные рожи. И таких рож настроили, что все вышли. Мы одни остались в троллейбусе и ехали дальше, как цари.
– Митя, вы бы рассказали ребенку что-нибудь положительное из своего детства, – посоветовала бабушка. – Дали бы хороший пример. Что вы про всякое хулиганье…
– Все ты выдумываешь, – решила мама. – Не бывает таких рож, которых все пассажиры испугаются. Или там одни слабонервные бабульки ехали? Небось объявили, что троллейбус в парк идет, а вы прослушали и остались одни, драмкружок лопоухий…
– А где они сейчас? – заволновалась Оля.
– В канаве очутились, – подсказала бабушка.
– А у них дети есть? А как с ними познакомиться?
– Не знаю, – сказал папа. – Верин маленький домик снесли, она переехала куда-то в новый район, телефон изменился, а мобов тогда не было. Вовка после восьмого пошел в математическую школу. Потерялись как-то. Надо на фейсбуке посмотреть.
Издалека послышался колокольный звон. Начиналась вечерняя служба.
– Опять, – простонала бабушка.
В Москве тоже была церковь совсем рядом с домом, и это ужасно не нравилось бабушке.
– Спать не дают! – всегда возмущалась она в Москве. – Вчера еле уснула – сперва передачу смотрела интересную, про микробы в колбасе, потом фильм про маньяков, потом ток-шоу про то, что кругом враги… прямо разнервничалась вся… Еле уснула… А с утра пораньше эти звонить начинают…
– Вот! – обрадовался папа. – Идем в церковь! За друзьями! У священников всегда полно детей! Оля, надевай юбку, причешись и найди подходящие тряпочки для заворачивания котят.
– Мы что, идем с котятами? – не поверила Оля.
– Конечно! Можно даже без тряпочек, понесем их прямо в чемодане. Так с нами лучше подружатся. В любой церкви обожают людей с детьми и полными чемоданами котят, я про это читал на сайте «Правмир. ру».
– Папа, давай все-таки сначала без котят, – попросила Оля. – Потому что с чемоданом и пешком через поле – это долго и тяжело, и котята разбегутся и потеряются. Давай лучше на великах?
– Вместо котят возьмите конфеты, – подсказала мама. – Тоже помогает для начала дружбы.
И Оля с папой выкатили велосипеды на поросшую подорожником, пыльную и розоватую деревенскую дорогу.
3
Аня, Даша и Тимофей сидели на скамейке около автобусной остановки, где уже давно не останавливался никакой автобус, и делали вид, что разговаривают, а на самом деле вели наблюдение за домом напротив. В этом доме никто никогда не жил и окна были заколочены. Двор зарос травой, сарай рухнул, и от старой кривой березы отломилась большая ветка и висела. Листья на березе были зеленые, и только на отломленной ветке уже пожелтели, как осенью. Аня, Даша и Тимофей решили, что в заброшенном доме водятся вампиры, шпионы, маньяки или привидение чокнутого барина Маслодудского. Тимофею рассказывала бабушка, а ей – ее прабабушка, что раньше в деревне была дача барина Маслодудского, который верил в пришельцев и даже построил у себя в саду что-то вроде площадки, куда они могли бы приземлиться. Дача Маслодудского давно сгорела, так что вполне возможно, что его привидение переселилось в заброшенный деревенский дом и встречается там с пришельцами. Но совсем недавно, просто на днях, траву вокруг заброшенного дома выкосили, отломленную ветку спилили, во дворе стояла теперь красная машина, сушилось белье, а из открытых свежевымытых окон то и дело вкусно пахло картошкой или оладьями. Ясное дело, что вампиры не едят картошку, да и пришельцы не ездят на красных машинах, но Аня, Даша и Тимофей решили приглядывать за домом и каждый вечер садились на скамейку напротив.
Даша и Тимофей грызли крупные жареные семечки, а Аня им завидовала.
– Ничего мне нельзя – ни семечки, ни орехи, ни шоколад… Разве это жизнь? Человек же не виноват, что у него – голос и что он обязан стать знаменитой певицей! Только и слышу от родителей: «Аня, береги голос! Ты должна прославиться! Ты – наша пенсия!» Да, у меня голос. Однажды, когда мы были на море, я просто тихо и спокойно сказала маме, что не хочу рыбный суп, так вокруг у всех машин сигнализация сработала…
– Врешь, – спокойно заметил Тимофей и сплюнул шелуху.
– А вот и не вру! – вдруг голосом настоящей певицы пропела Аня.
С березы, крича, взлетели галки. Где-то вдалеке бешено залаяли собаки. У красной машины сработала сигнализация.
А Тимофей подскочил на месте:
