«Это новая волна засланцев из прошлого века. А ведь там сейчас против нас на артиллерийской дистанции может быть совсем не японский линкор!»
Наверное, только сейчас Вильям Джеймс проникся всей безумностью происходящего – некий призрак прошедшей войны, прорвавшийся не только в Атлантику, но и сквозь время.
«Мир сошел с ума, а эта невероятность происходящего мешает полноценно оценить всю опасность. А я… а мы были так непростительно самоуверенны… и беспечны».
Сирена тревоги не то чтобы прервала контр-адмирала – его мысли просто потонули в вое сигнализации, в криках профессионального сленга операторов, резких командах, репетовании – траектория следующей порции снарядов опасно пересекалась с курсом корабля.
Всех, кто стоял на своих двоих, ощутимо качнуло – «Илластриес» совершал маневр уклонения, занося корму с легким креном.
В корабельных службах начала сказываться нервозность и от того несогласованность… бегущий на взлет истребитель сошел с оси разбега. Несмотря на покрытие нескользящей абразивной краской, как оказалось, мокрая палуба все же имела слабое сцепление с резиной шасси.
Пилот, вжимаемый стартовой перегрузкой в кресло, увидел, как носовой транец корабля «поехал» вбок, дернул ручкой управления поворотом сопел – реактивная струя ударила вниз, меняя вектор тяги, вытягивая истребитель вверх, однако машина все ровно зацепилась крайним пилоном и законцовкой крыла за изогнутый вверх угол трамплина. От удара сломалась подкрыльевая стойка шасси и слетела с одного из захватов подвески противокорабельная ракета, свесившись хвостовой частью вниз.
«Харриер», не набрав нужной скорости, с резко изменившимся углом атаки просел вниз, зависнув в нескольких метрах над водой. С превеликим трудом летчик сохранял равновесие.
– Говорит «десятка». Прошу срочную посадку, – взывал он, борясь с болтанкой, едва удерживая самолет системой струйного управления.
Его незамедлительно предупредили о том, что одна из ракет при ударе, возможно, повреждена. Попытка сброса опасного груза ни к чему не привела – заел замок пилона.
Взлет остальных истребителей звена был временно приостановлен. Возможно, что и вовремя – два белопенных исполинских колосса при грохоте разрыва более двухсот килограммов взрывчатки в каждом снаряде, встали всего в пяти метрах от высокого борта авианосца!
Когда сошла бешеная волна, окатившая палубу и стоящие на ней истребители, «умытые» пилоты пялились на приборы, пытаясь определить повреждения. «Пегасы»
[67], скорей всего всосавшие десяток литров воды, на удивление выли на прежних нотах, ни одна контрольная тревожная лампочка не мигала
[68]. Сбитые водой, выползающие на палубу из неожиданных углов и полостей палубные техники, мокрые как мыши, кто смахнув капли с очков, кто вообще сдернув шлем, удивленно смотрели на уцелевшие самолеты. Еще два снаряда бухнули гораздо дальше справа за кормой – авианосец оказался быстр в маневрировании.
Однако гидроудар от накрытий натворил дел – корабль потерял килевую устойчивость, и как показало скорое выяснение неполадок, по всей вероятности, поврежденным оказался правый кормовой стабилизатор. Старший механик из утробы по телефонной связи кратко обрисовал ситуацию, а потом и сам поднялся на мостик.
– Господи! У нас повреждения в корпусе? – побелел командир корабля, увидев мокрого с головы до пят офицера инженерной службы.
Тот лишь не по-уставному отмахнулся:
– Еще бы после такого удара не потекли сальники. Это не проблема. Проблема в том, что этот чертов стабилизатор болтается на каких-то там соплях и не хочет отрываться. На трех мы бы смогли удерживать горизонталь, но этого суку «четвертого» мотает из стороны в сторону совершенно непредсказуемо. И очевидно, компьютер не в состоянии просчитать эту болтанку.
И главмех взглянул на офицера-технаря за подтверждением:
– Так?
Тот затряс головой, выдав предположение, что у летчиков при такой качке, если не при отрыве от палубы, то уж при посадке, сложности возникнут обязательно.
– А еще у нас незначительная потеря хода. Радует, что солнце поднялось выше облачности и видимость упала, а так бы мы стабильно были на прицеле для его канониров.
– Командуйте – всем взлет! – вмешался контр-адмирал Джеймс… теперь окончательно мрачный после сеанса связи со штабом, где пришлось доложить обо всех неприятностях.
Там же в узле связи дежурный офицер уведомил его, что вблизи пеленгуется мощная радиостанция, вещающая в эфир чистым «дойчем». Что только подтвердило недавние подозрения… разницы (самураи… тевтонцы) Вильям Джеймс особой не видел.
– Пусть хоть к машинам дополнительные баки подвесят, – предложил командир авианосца, – в этом случае у парней будет шанс дотянуть до материка.
– Черт меня побери, – побагровел командир соединения, – я приказываю срочный взлет!
* * *
Погодные условия для применения ракет с оптическим или лазерным наведением были не самыми приемлемыми. Чтобы траектория планирования бомбы закончилась на цели, пилотам следовало выдержать оптимальный высотный режим и необходимую дистанцию.
Два «Харриера», воя на высокой ноте форсированных двигателей, шли под нависшими серыми тучами, заходя на контркурсе прямо в нос линкору.
Издалека казалось, что облачность висит плотно и однородно, и пилоты, удерживая истребители-бомбардировщики под самой нижней кромкой, будут хвостами словно ножом взрезать серую массу.
– Ноль-один-пять, ты посмотри на этого динозавра, – услышал в наушниках пилот – однофамилец одного известного футбольного британца.
Опустив на глаза надшлемные, увеличивающие изображение окуляры, лейтенант Оливер Бекхэм достаточно холодно и расчетливо оценивал, при известной удаленности до корабля противника, его размеры и угрозу, которую он представлял.
Сразу после взлета пришло сообщение от командира полетной группы, что посадка на палубу будет проблемной. Это его крайне расстроило, перспектива жесткого приземления и, не дай бог, катастрофы в некоторой степени даже отвлекала от основной задачи. Поэтому лейтенанта совершенно не впечатлили грозные формы и мощь стремительно приближающегося линкора.
– Американский авианосец типа «Нимиц» покрупнее будет, – буркнул он в ответ.
Для Бекхэма это был враг, его надо было уничтожить или как минимум основательно повредить. Было там, в эфире, еще что-то от «штабных» из подразделения связи по проводу дешифровки радиосообщений, с параллельными вздохами и ахами «ведомого» в эфире.
