U-211 ложилась на атакующий курс, электромоторы, отбирая энергию у аккумуляторов, раскручивали винты до полных оборотов. Набрав скорость, лодка пошла на глубине 30 метров устойчивым ходом.
– Делай поправку на дистанцию 800 метров, – приказал командир Хансену.
Штурман кропотливо счислял дистанцию до цели, скорость лодки и время подхода на дистанцию пуска торпед.
– Вессель?
– Они там же, герр капитан. Я слышу, как они чем-то гремят, не иначе топчутся по палубе, будто молотками колотят.
– Ага, ирландский степ, – взъерошенная борода Хаузе растянулась в улыбке, – приготовить аппараты три и четыре. Дистанция?
– Тысяча пятьсот метров.
– Перископ! Скорость средняя.
По мере подъема лодку стало легко качать – наверху было весьма неспокойно. Сбавив скорость, U-211 вновь обрела некоторую устойчивость, тем не менее все схватились за что можно удержаться – сохранить равновесие.
Где-то звякнуло, стукнуло, внизу хлюпала вода. Штурман громко прихлопнул ладонью покатившийся по столу карандаш. Зажужжал мотор перископа.
Хаузе прилип лицом к резиновой подушке окуляра перископа, совершая круговые движения, выбирал позицию для атаки. У него что-то не ладилось, он двигал перископ вверх, вниз в промежутках между подъемом и спадом волны.
– Угол перекладки руля влево 10 градусов. Глубина двадцать. Держать курс! Аппараты, товсь! Глубина хода торпеды – десять.
– Курс выставлен, – доложил стармех.
– Он прямо по носу! – Командир одним толчком втянул перископ внутрь лодки, убрал ручки и отключил мотор.
Лодка погружалась в более спокойные воды.
– Глубина 20 метров!
– Пли!
– Аппарат три – пли! – подтвердил помощник. – Четвертый – пли!
Произведя два толчка, торпеды помчались к цели. Штурман, замерев, одними губами отсчитывал секунды. Почти точно, раньше на три секунды расчетного времени, подводники услышали взрыв. Следом прогремел второй.
Хаузе удовлетворенно крякнул.
«Сент-Альбанс»
Командир фрегата понимал, что неподвижный корабль является прекрасной мишенью для немецких канониров. Вокруг израненного фрегата вспухало облако дымовой завесы, чтобы через несколько минут быть сдутым сильным ветром. И снова постановщики дымовой завесы отстреливали заряды, в попытках укрыться от дальномеров противника. Английский офицер надеялся, что не услышит кошмарного звука прорывающихся сквозь воздух снарядов.
Корабль уже начал восстанавливать свою боевую функциональность.
В головки самонаведения торпед вгоняли новые данные о пеленге корабля противника. Старший офицер пытался связаться с командующими.
Оператору поста гидроакустической станции никак не удавалось подсоединить новый модуль-экран к консоли. Бесплодно провозившись минут двадцать, он подсоединил блок аппаратуры целиком, на специальный ремонтный кабель. Выданная картинка была пугающей. Он не стал уповать на автоматическую, и, возможно, неадекватную загрузку системы, а сразу забил тревогу, предупредив командира, попробовал согласовать вручную.
Не успел.
Сработавшая под днищем торпеда выбросила сноп воды и пламени, вскрыв «Сент-Альбанс» как консервную банку.
Он стал медленно переламываться пополам, задирая нос и корму, его средней части уже не было видно, когда у кормы прогремел второй взрыв. Магнитный детонатор сработал с некоторым запозданием, торпеда не причинила никакого ущерба, но и первой было достаточно.
Выплыть удалось только четверым членам экипажа. Забравшись в спасительный мирок надувного плотика, полузамерзшие, грязные, покрытые маслянистой соляркой, они, закрывшись надежной «молнией» от морских брызг, установили дополнительный тревожный радиомаячок, трясущимися руками распечатывая согревающие пакеты.
Теперь им оставалось только ждать.
U-211
Хаузе, поздравив экипаж с одержанной победой, посмотрел на присутствующих в центральном посту.
– Тоннаж не бог весть какой, зато боевой корабль. Посмотрим, господа офицеры? Думаю, этот маленький успех заслуживает раскупорки части «бутылок с лекарством»!
– Главмех! Продуть балласты, поднять оба горизонтальных руля – всплытие! Провентилировать лодку.
После череды команд и исполнений почувствовался дифферент на корму – U-211 поднималась, задирая нос. Сразу стала проявляться усиливающаяся болтанка. Через минуту стармех, не отрывая глаза от глубиномера, доложил:
– Лодка всплыла на поверхность!
С протяжным свистом в корпус субмарины устремился «свежий глоток». Заработал один из дизелей. Воздух высокого давления с ревом рванулся на запуск второго дизеля.
– Матросов с оружием на мостик!
Напялив прорезиненный плащ, вооружившись биноклем, Хаузе стал легко взбираться по скобтрапу.
Было слышно, как с легким свистом открывается рубочный люк.
Лодка, дрожа всем телом от работы дизелей, разбивая волны на пену и брызги, карабкалась на волны, переваливалась через гребни, срываясь вниз, зарывалась в подошвы водяных накатов.
Водяные валы перекатывались через легкий корпус. За погруженной в океан рубкой вился бурлящий водоворот. Подымающаяся корма то и дело обнажала вращающиеся винты, вспенивающие воду. Порывистый ветер холодил кожу и взъерошил бороды, открытый мостик нещадно забрызгивало водой, и командир то и дело протирал линзы бинокля.
На севере и северо-востоке скорее угадывались надстройки больших кораблей, слышались глухие раскаты стрельбы.
U-211
Когда U-211 подошла к месту трагедии, подводники обнаружили лишь прыгающий на волнах грязно-желтый надувной плотик. Атакованный корабль оставил после себя кляксу маслянистого пятна, стягивающего волны своей жирной пленкой, и на редкость минимум обломков.
– Вилли, я хоть тебе и запрещал с твоей простудой появляться на мостике, но твой английский более внятный, – проорал ухмыляющийся командир поднявшемуся наверх обер-лейтенанту.
– Как мы их вылавливать будем при такой качке? – ответил помощник капитана, указывая на болтающийся плот. – Ты посмотри, какая устойчивая конструкция, не переворачивается.
– Это из-за разлитого топлива. Волна покатая.
В этот момент сбоку на желтой поверхности спасательного средства прорезалась темная щель, высунулось побелевшее лицо, послышалась английская речь.
– Что он там кричит? – Ругается, – не совсем уверенно ответил Шульц, – слышно плохо.
– Спроси его, что за корабль мы потопили, и пусть перебираются к нам. Спасем этих засранцев. Эй, – крикнул он вниз, – тащите веревки.
