— Ты кто такой? — я присела на корточки рядом со зверьком. — Любимец Элис, да?
Я с опаской коснулась шерсти на загривке. Поразительно, она даже на ощупь не отличалась от ковра. То, что проделало это существо, намного превосходило маскировку какого-нибудь хамелеона. Если тот просто меняет цвет, то этот зверь фактически стал частью ковра.
Где-то в коридоре звякнули часы, напоминая, что я у меня всего тридцать минут на сборы. Хорошо бы поторопиться.
— Мы еще обязательно пообщаемся, — сказала я зверьку. — А сейчас у меня дела, извини.
Он не обиделся, и, удобно устроившись на полу в кругу солнечного света, задремал.
— Что ж, второй подход, — переступив через зверька, я вернулась к шкафу.
Сложнее выбора, чем выбор платья среди нарядов Элис, в моей жизни еще не было. Мне категорически не нравилось все. Цвета – ужасные, формы – отвратительные. Кто это носит? Инвалиды по зрению, люди с атрофированным чувством прекрасного?
В итоге я схватила, не глядя, первое попавшееся. Теперь бы надеть это на себя, застегнуть десятки маленьких крючков, словно нарочно расположенных в самых труднодоступных местах. Слава богу, хоть корсета нет. Будь он, я бы в знак протеста явилась в столовую в халате, и даже Рейден ничего бы с этим не сделал.
Я выгибалась как акробатка в попытке дотянуться до спины. Йогам и не снилась такая гибкость.
— Эх, — сказала питомцу Элис, — как жаль, что у тебя лапки.
Он приоткрыл один глаз, посмотрел на меня и отвернулся. Помощник из него никудышный, даже сочувствия и того не добилась.
Кое-как справившись с платьем (это была эпическая битва), углубилась в шкаф в поисках обуви. Ни одной пары кроссовок, сплошные туфли на каблуках. Я выбрала самые практичные на вид.
Решив, что с приготовлениями покончено, подошла к зеркалу и скривилась. Я похожа на торт с розочками. Мало того, что платье выглядит ужасно, так оно еще неудобное. Про обувь вообще молчу. На ногах словно испанские сапожки – знаменитое орудие пыток инквизиции.
А еще зеркало продемонстрировало главное упущение – волосы. На голове образовался колтун, нечесаные пряди свисали по плечам и спине. В таком виде нельзя выходить в люди. Родные Элис решат чего доброго, что она не в себе, а Рейден после этого запрет меня в подвале. А я подвалы с детства не люблю. Там сыро и холодно.
Схватив расческу, принялась раздирать пряди в попытке расчесаться. Это было сложнее, чем я думала. Так и застал меня Рейден – воюющей с волосами.
— Ты еще не готова? — недовольно насупился мужчина.
Я в тысячный раз провела расческой по волосам – рука уже отваливалась от усталости – и сказала:
— Вот и все. Можем идти.
— Оставишь волосы распущенными?
— А что нельзя?
— Элис обычно предпочитает прически.
— Мы же вроде торопимся, — напомнила я. На самом деле, я просто не умею заплетаться. Мои знания о прическах минимальны – их как-то делают.
— Ладно, на сегодня сгодится. Но в следующий раз, будь добра, заколи волосы.
Я кивнула. Вот в следующий раз и подумаю, как быть, а пока спросила, указав на спящего на полу зверька:
— Это кто?
Рейден нахмурился:
— Перевертыш. Совсем забыл про него.
— Перевертыш – это имя?
— Нет, так эти звери называются. Редкие и дорогие животные. Их часто приобретают в качестве домашних питомцев. Этого Элис купила года три назад.
— Как его зовут? — спросила.
— Откуда мне знать? — пожал плечами мужчина.
Ответ насторожил. Рейден изображает из себя любящего опекуна, беспокоящегося о воспитаннице, но при этом не в курсе клички зверька. Что-то здесь не сходится. Похоже, не очень-то они с Элис общались, если он за три года не удосужился выяснить, как зовут ее любимца.
— Еще кое-что, — Рейден протянул коробочку.
— Это мне? Подарок? — опешила я. Может, мужчина не так плох, как я думала?
Взяв коробочку, открыла ее. Внутри лежало ожерелье из белого жемчуга идеальной формы. Я ахнула. Не знаю, как здесь, а в нашем мире оно стоит недешево.
У меня никогда не было таких красивых вещей. В детдоме им взяться неоткуда, а на зарплату журналиста в маленьком городе особо не разгуляешься. Все мое богатство: сережки-гвоздики из медицинского сплава, так и носила их с тех пор, как ими же прокололи уши, да серебряное колечко, купленное на распродаже.
— Убери волосы, я надену, — сказал мужчина.
Голос у Рейдена звучал недобро. С таким лицом не подарки дарить, а смертельный приговор зачитывать. Поэтому, несмотря на красоту ожерелья, я вежливо отказалась.
— Это не подарок, — заявил мужчина. — Элис всегда носила это ожерелье. Все удивятся, если его на тебе не будет.
— Да? — я все еще сомневалась. — А почему оно у тебя, а не у меня на шее?
— Накануне Элис отдала его служанке на чистку. Я сходил и забрал, — не моргнул глазом Рейден.
Мы договорились, что я буду изображать Элис. Если она носила ожерелье, то и мне положено. Надо соответствовать образу.
Встав к Рейдену спиной, я подобрала волосы. Сердце выдало барабанную дробь, когда пальцы мужчины коснулись кожи. Секунду, и он застегнул ожерелье. Замочек щелкнул, словно наручники на запястьях. Жемчуг плотно обхватил шею. Даже слишком.
— Кажется, оно мне мало, — я просунула пальцы под нитку жемчуга. — Сними, пожалуйста.
— Нет, — последовал короткий ответ.
Я резко обернулась к Рейдену. Не знаю, в чем была причина: то ли ожерелье чересчур давило, то ли отказ напугал, но я запаниковала.
— Сними ожерелье немедленно! — не дожидаясь реакции Рейдена, сама попыталась расстегнуть замок. Не тут-то было. Хитрый механизм не поддавался.
Я дернула ожерелье, срывая его с шеи. Пусть жемчуг рассыплется, мне плевать. Но из этого тоже ничего не вышло. Проклятое ожерелье сидело как влитое.
Спустя минут десять борьбы я выдохлась. Запыхавшаяся, раскрасневшаяся, стояла посреди комнаты, а ожерелье по-прежнему было на мне.
Рейден наблюдал за мной издалека. Его лицо как обычно было безучастно. Он меня обманул! Это не ожерелье Элис. Она в жизни его не носила.
— Что за дрянь ты на меня надел? — спросила я.
— Ментальный кнут, — как ни в чем не бывало ответил Рейден.
— Чем это мне грозит?
— Если будешь меня слушаться, то ничем. Но если будешь плохой девочкой, то я сделаю так, — он щелкнул пальцами, и меня от макушки до пяток прострелила боль.
Вскрикнув, я ухватилась рукой за стену. Кошмар длился всего мгновение, но мне хватило. Нет, это не ожерелье, это ошейник и средство пытки в одном лице.
