Пришло время скинуть грезы и выйти из серого вагона, подняться к серой улице.
Музыка была для девушки главной отдушиной, тем, в чем она находила покой, умиротворение: ритмы и тексты созвучные ее жизни. С девяносто второго прошло уже восемь лет. И хоть в начале девяностых Лена была мала, но недоедание и уставшую бабушку помнила хорошо. Сейчас кажется, что самые трудные времена позади, хотя может быть они впереди. Сейчас только начало сентября, но все уже ждут миллениума.
«На конец света, как на праздник. Девяносто второй выдержали, с нулевым справиться должны», — рассеяно думала она, шагая на ступень эскалатора. Пробегавший мимо парень случайно задел ее плечом, но слишком торопился для извинений.
«Как всегда».
Сегодня была суббота, народа в транспорте не так много, но все равно вот такие индивиды попадаются.
«Особое везение».
Впрочем, к везению относился и семинар, который руководство института решило поставить на субботу. А семинар лучше послушать, а то иначе могут стипендию урезать. А это какие никакие, но дополнительные деньги.
В этом году, в конце мая, Лене исполнилось восемнадцать. Все лето, после учебы, она посвятила подработке: раздавала листовки у метро. Хорошо, не простыла ни разу, как некоторые из девочек. Впрочем, здоровьем она тоже отличалась с детства: если и заболевала, то ненадолго и несерьезно. Порой ей казалось, что организм убивает любые вирусы и опасности, до того, как они хоть сколько нибудь серьезно навредят ей. Впрочем, родившаяся с линиями-отметками по всему телу Лена любые особенности воспринимала как должное, не сильно удивляясь. Очень быстро она поняла, что к хорошему здоровью прилагаются меньшая восприимчивость холода или жары: даже зимой в минус тридцать она могла спокойно ходить в тонком осеннем пальто и не мерзнуть, и даже промозглым летом чувствовала себя прекрасно. Это хорошо: серверная столица не всегда радовала теплой погодой.
Свои «отметины» девочка, конечно, не любила. Из-за них все детство приходилось прятаться в длинных одеждах, да и сейчас она не могла позволить себе шорт или короткой юбки без плотных колгот. Люди бывают жестоки, людей может испугать непохожее на привычное, а страх лучше всего прятать за агрессией.
Впрочем, мир не делится только на черное и белое. Мир — это радуга.
Были те, кто сторонился ее, были те, кто недолюбливал. Были те, кто, случайно узнав, запрещал своим детям общаться с «помеченной». Были те, кто поддерживал, кому было все равно. Были те, кто говорил, «душа главное». Были те, кто срывал плохое настроение. Были те, кто наставлял.
А еще был тот, кто, увидев отметки, сразу развернулся и ушел, по пути застегивая молнию, не заботясь о ее слезах. Раньше Лена и не знала, что боль может быть такой сильной. Потом она долго рыдала на коленях бабушки.
— Ты особенная, моя девочка, — шептала та, пытаясь успокоить, — прими себя. Ты ведь у меня такая умница. Он и мизинца твоего не стоит.
Ум был еще одной сильной стороной девочки. Люди бывают расчетливы. И некоторые из тех, кто презирал вначале, поменяли свою тактику, как только поняли, что Лене легко даются все предметы и что Лена всегда даст списать или помочь с «домашкой», если может.
После окончания школы, она знала, что может без проблем поступить в любой университет, даже с самым большим конкурсом и жестким отбором. Лене нравилось изучать языки, но поступила она на экономический. Более выгодно — так считалось. И стипендии неплохие. Год обучения это подтвердил. Год обучения дал понять — и здесь учиться ей будет просто, это перспективы, это путь выше — к лучшей жизни — той, что она всегда мечтала обеспечить любимой бабушке.
И субботний семинар — это мелочи — маленький камешек на дороге к мечте.
Задумавшись о прошлом и жизни, Лена сама не заметила, как оказалась у здания института.
Не спеша, зашла в аудиторию, пересеклась недовольными и понимающими взглядами с сокурсниками — им новая инициатива тоже не нравилась, ладно бы так изначально было или для всех — но нет: с этого года и только для второго курса на их факультете.
Но вместо пустых разговоров Лена опустилась рядом с лучшей подругой Юлькой, та в ответ печально положила голову на ее плечо.
— А ведь сейчас мы могли отдыхать, — вздохнула она, поигрывая пальцем по ряду сережек в ухе.
— Изучать религии — важно. Знания приносят пользу, если их правильно использовать, — наставительно произнесла Лена. Юлька в ответ издала нарочито тяжелый вздох. Но Юльке — дай волю, ничего, кроме цифр, в глаза бы не видела. А Лене этот новый семинар, надо сказать, нравился. Вел его приятный пожилой профессор — мудрый старичок — так хотелось назвать его. Рассказывал обо всем подробно, не навязывая свое мнение. Лена все религии считала странным изобретением человечества.
— Разве мудрое создание, сотворившее целый мир, может позволить, чтобы детища поклонялись ему? — задумчиво спросила она у Юльки, ожидая профессора. — Не за поклонение и благоговение родитель любит своего ребенка.
— Но родитель наказывает ребенка за непослушание, — возразила та. — И разве может мудрое создание допускать, чтобы детища убивали друг друга во имя его?
— Может, созданий было несколько? — вопросом на вопрос ответила Юлька.
— Разве можно было казнить посланника Бога? И ведь ни к чему это не привело.
— А может привело? Может, иначе мира бы не было вовсе. А что сделала бы ты, обладай супер-силой?
— Мир во всем мире, конечно. И постаралась не погибнуть.
Хлопнувшая дверь прервала их разговор.
— Прошу прощения, сквозняк, — произнес высокий молодой человек, проходя к первому ряду и поправляя на ходу чуть взлохматившиеся русые волосы. Одет он был в темные брюки со стрелкой и плотный бежевый пиджак, из-под которого выглядывали жилет и клетчатая рубашка.
— Меня зовут Сергей Владимирович Пакин, сегодня семинар проведу я, — представился он и развернулся к доске.
Внезапно та задрожала, через секунду оттуда вылезли живые корни деревьев и зеленые лианы, обмотали преподавателя, в мгновение ока заблокировали окна и двери, не давая сбежать, обвили ноги и руки всех перепуганных студентов, поглотили их крики, не выпуская наружу.
Лене стало трудно дышать, грудь как будто жгло изнутри: но жег не страх, жгла злость на себя, что она ничего не может сделать.
«Против живых растений, вылезших из доски», — горько усмехнулась девушка.
Ей не хотелось бежать, ей хотелось дать отпор: отчаянно до боли, словно открылась другая, вторая сторона ее я.
Одна из веток застыла у лица, как будто изучая, затем резко царапнуло по руке, разрывая рукав, обнажая плечо и узор на нем. Лена вскрикнула и потеряла сознание.
______
* Группа «Сектор Газа», песня «Гуляй, мужик»: альбом «Гуляй, мужик», 1992 г.
Глава 4
Удар как будто прошел через мозг, попутно залезая в душу, вынимая и рассматривая всё, что мне было дорого.
