— Прости, что накричала сегодня. Ты оказался прав, а я вела себя безрассудно.
— Ты же не знала, — повернувшись на бок, произнес он. — И не могла заподозрить в родственнике узурпатора. Но, — парень чуть призадумался, — он, действительно, странно себя ведет. Скотт всегда был немного сумасшедшим, жаждущим власти, но он не был глупцом. И я не понимаю, зачем он притворялся твоим родственником, дарил тебе книги, по-сути помог пробудить Силу, назначил свидание, потом явился с предложением, — в голосе парня отчетливо проскользнула ревность, — и сразу попытался убить.
— Думаешь, готовит ловушку для меня?
— Почти уверен в этом, — кивнул Сергей.
Лена вздохнула: ловушка — так ловушка, все равно особого выбора нет: что там, что здесь узурпатор попытается ее убить, а там хоть Сила сильнее, как бы парадоксально это не звучало.
— А те бедняки, которых показывал Скотт, — вспомнила она, — при правлении отца действительно было так?
Сергей вздохнул, и этот вздох был наполнен болью.
— Любой правитель неидеален, — грустно произнес он. — Но Аметист старался заботиться обо всех подданных. А то, что показал Скотт, это скорее наше настоящее.
Грусть в голосе парня была почти невыносимой.
— Серёж, а чем ты занимался до мятежа? — ей захотелось немного перевести тему.
— Был советником по культуре у твоего отца. А теперь культура в упадке. Знаешь, мне очень многое понравилось в культурной жизни на Земле, — признался он. — Если потом разрешишь, создадим на Регуле аналог рок-групп.
Он потянулся через девушку, прижимаясь ближе положенного, взял с прикроватной тумбочки плеер и включил его.
— Мне нравится то, что ты слушаешь, музыка свободы, — произнес он. Всегда сдержанный, почти равнодушный, рассудительный голос звучал намного нежнее.
«Сигарета мелькает во тьме,
Ветер пепел в лицо швырнул мне.
И обугленный фильтр на пальцах мне оставил ожог…
Скрипнув сталью, открылася дверь.
Ты идешь, ты моя теперь,
Я приятную дрожь ощущаю с головы до ног…»*
Очень услужливо подсказал Хой, и никогда не стыдившаяся своих интересов Лена, невольно покраснела. Сергей явно заметил ее смущение, но только чуть улыбнулся, ласково смотря. И от его взгляда сердце застучало сильнее: что хуже: жалеть о случившемся или жалеть о неиспользованной возможности. Лена вспомнила, как полыхал его взгляд, когда она собралась на «свидание», как безрассудно он бросился ее защищать — не первый раз.
А теперь — их, может быть, последняя ночь на Земле. Неизвестность дальше: смерть или корона — третьего не дано. В первом случае — будет обидно. Во втором — королеве будет нужен король.
«…Эротичный лунный свет
Запретит сказать тебе нет…»*
Именно в этот момент для Лены ответ был очевиден.
— А в нашей расе, ну, — девушка почувствовала, как решительность все дальше и дальше уходит от ее, — размножение, оно как у землян? — полу-разборчиво пробормотала она.
— Не совсем, — ласково улыбнулся Сергей, и осторожно убрал локон, упавший на ее лицо, — мы умеем контролировать зачатие, не прибегая к дополнительным средствам, как земляне. Внеплановых беременностей в нашей расе не бывает, — пояснил он. — Или ты имела ввиду процесс? — с легкой хитрецой, пытаясь скрыть уже смущение, уточнил парень.
— Я, нет, да, — протараторила Лена, краснея.
— Такой же, — помог ей Сергей.
«…Нас окутает дым сигарет,
Ты уйдёшь как настанет рассвет…»*
— Принцесса, моя королева, я не… — юноша прикусил губу.
— Не можешь, потому что я твоя принцесса, — Лена поняла его с полу-слова, — потому что служил моему отцу, и это … было бы странно и, наверно, неправильно. Ты ведь должен быть меня намного старше.
— На двадцать три года, — усмехнулся парень, — а Аметист точно захотел бы казнить меня за это.
Он бережно опустил лямку ее майки, вновь провел пальцами по узору родимых линий.
— Абсолютно неправильно, — согласился он, запуская руку в ее волосы, притягивая к себе, а второй рукой стаскивая одеяло.
Не столько страшно, сколько волнительно.
«…Ты со мною забудь обо всём,
Эта ночь нам покажется сном,
Я возьму тебя и прижму, как родную дочь.
О-о…
Нас окутает дым сигарет,
Ты уйдёшь, как настанет рассвет…»*
«Вместе уйдем», — Лена первой коснулась его губ.
____
* «Сектор газа», «Лирика».
Глава 23
Проснулась я ближе к утру: Первое Светило неспешно показывалось из-за горизонта. Джил рядом не было: наверно, сменила Лёна. Тут я услышала тихое перешептывание за спиной.
— Это сложно? Постоянно читать чужие мысли, чувствовать? — слышу Лёна. В коем-то веке его голос звучит заботливо, без лишней пошлости и наглости.
— К счастью, меня с детства учили контролировать дар, — даже лежа спиной к ним, вижу теплую улыбку подруги. — Но отношениям он немного мешает, — признается Джил, — я сразу чувствую ложь и фальшь, сразу вижу, чего именно парень хочет от меня, — с грустью добавляет она.
Поворачиваться и показывать, что не сплю, не стала, не знаю, почему-то застеснялась прерывать их почти интимную, личную беседу.
— Мы парни так устроены, — беспечно откликается Лён, — видим красивую девушку и не можем не хотеть. Если свободны, конечно, — добавляет он.
Бабник, вот в кого ты такой вырос? Вот точно тебя этот институт, где межзвездных дипломатов учат, испортил. Не зря я туда поступать не хотела и не хочу.
— А как же чувства? — наивно спрашивает Джил.
— А они прилагаются. Пойми, любовь она ведь не с первого взгляда и всё такое, с первого взгляда бывает симпатия, бывает вожделение, а любовь, настоящая, крепкая, она строится, кирпичик за кирпичиком. Когда ты только видишь парня, ты не знаешь, какой он, чем интересуется: он может быть неряхой, может — чистюлей, любить спорт или музыку, или и то, и другое, или ничего. У него будут недостатки в любом случае. Но чем тщательнее вы строите фундамент отношений, тем незначительнее они становятся.
— А недостатки не сломают фундамент?
— А это уже от строителей зависит.
Ирбис меня подери, они в размышления пошли. Да как так-то?
— Знаешь, — признается Джил, — я не только не могу прочесть твои мысли, но и чувства плохо понимаю. А я очень сильный эмпат.
Кажется, Джил это задевает и радует одновременно.
— Я же необычный, — вновь усмехается Лён.
