– Почему – не готова? Объясни мне. Восьми лет тебе на подготовку не хватило?
– Не хватило.
– Почему? Я плохо к тебе относился?
– Не будь занудой. Понимаешь, я тоже хорошо к тебе отношусь…
– Ты же не считаешь меня дураком, София? Когда такое говорят мужчине, это значит: я тебя не люблю.
– А-а-а, – простонала она. На этот раз вслух.
– Я это чувствую. И что? Мне кажется, например, что ты меня любишь. Только не хочешь сказать об этом. Тебе приятно, когда я нервничаю… Ну вспомни, солнышко, тебе же было хорошо со мной. Это не вопрос.
– Было. Конечно.
– Тебе будет еще лучше. Я обещаю. Ты красива, талантлива. Я смогу обеспечить тебе достойную жизнь. У меня хорошие перспективы. В будущем я планирую занять место…
Он говорил. Девушка разглядывала крошки, которые остались в тарелке с хлебом. Интересно, если бы он не был таким занудой, она согласилась бы выйти за него замуж?
Ответ прост: если бы не было Сергея, то скорее всего. Вот и подумай лишний раз – для чего нужна эта любовь, если она настолько мешает нормальной личной жизни?
Вот возьмет завтра и позвонит Сергею. И спросит в лоб: почему ты не берешь меня замуж? Услышит в ответ лояльное «давай поговорим об этом при встрече» и повесит трубку. Изменит ли звонок что-нибудь? Вряд ли. Зато проблем добавит. Неразрешимых. Такими вопросами запросто можно поставить точку в отношениях. Правда-матка ясна, и как бы неприятно ни звучала, лжи в ней нет. Они встречаются с Сергеем только потому, что она не задает ему неудобных вопросов.
Такова се ля ви. Хоть в лоб ей, хоть по лбу. Один замуж зовет и за него не хочется. А тот, за кого хочется, и не зовет. Парадокс, однако.
– София! Ты меня не слушаешь, – возмутился Андрей.
– Как ты догадался? – на голубом глазу спросила София. – Не хмурься. Шучу я. Я тебя внимательно слушаю. Но сути это не меняет.
Андрей поднялся с подоконника, на который так удобно присел и подошел к ней сзади. Положил руки на плечи и сжал.
– София, – мягко сказал он. – Я хочу, чтобы ты была счастлива.
– Я тоже. Хочу быть счастливой.
Приятное тепло разлилось по телу. Она закрыла глаза.
– Я ведь первый твой мужчина, а такое не забывается. Вспомни, как хорошо нам всегда было вместе.
«Всегда» – это он загнул. Сначала было хорошо, а потом плохо. Из-за частых скандалов. Все не могли найти ответа на вопрос: кто должен быть сверху. Хотелось бы, но секса тема не касалась.
Но в одном школьный друг прав. На сто процентов. Андрей – действительно ее первый мужчина. Ах, не вернуть того времени…
София мечтательно закатила глаза и тут же ей вспомнились: боль, грязные простыни, боязнь забеременеть, страх – не дай бог узнают родители, все-таки выпускной класс.
Да… Не приведи господи, чтоб все это вернулось.
Андрей увлеченно массировал плечи. Массаж действовал расслабляюще. Если Андрей планировал ее возбудить, то просчитался. Ей до головокружения захотелось спать.
В самый интимный момент, когда она уже находилась на грани того, чтобы решительно заявить «я хочу спать», зазвонил мобильный телефон.
Зазвонил, пожалуй, сильно сказано. Раздался мелодичный зуммер, такой обычно предваряет объявление в аэропорту и женский голос сообщил: «Уважаемые пассажиры, посадка на ваш рейс закончена. Благодарим за внимание».
София вздохнула и открыла глаза. Ей не нужно было брать трубку, чтобы понять, кто звонил. Поэтому она осталась сидеть, глядя прямо перед собой.
– Ты не возьмешь трубку? – поинтересовался Андрей.
Он оставил ее плечи в покое, отошел и встал у стола, не сводя с нее осуждающих глаз.
София вздохнула. Ей так захотелось ему ответить. «Нет, дорогой, возьму. Думаешь, тебе доставит ни с чем не сравнимое удовольствие слушать мой разговор с другим мужчиной? Которого, в отличие от тебя, я люблю».
Разумеется, вслух София ничего не сказала – только истерик ей сейчас и не хватало. Она отрицательно качнула головой. Понимай, как хочешь.
– Это был мужчина? – спросил Андрей и сделал попытку взглянуть на дисплей.
Пока он не успел взять его в руки, София накрыла мобильник ладонью.
– Не имеет значения. Я не хочу сейчас затевать серьезный разговор. А разговор очень серьезный.
– Поделись, – криво улыбнулся Андрей. – Может, я смогу чем-нибудь помочь.
– Нет. Ты не сможешь. Я справлюсь сама. И вообще, ты мне уже помог. Я расслабилась и теперь мне хорошо. Я хочу спать. Иди домой. У меня месячные, – соврала она.
– При чем здесь это? Я просто хочу быть с тобой. А секс… не важно.
– А я хочу остаться одна. Я ведь имею на это право?
Он помолчал, буравя ее взглядом.
– Имеешь.
– Тогда до встречи. Я тебе позвоню.
Андрей кивнул и вышел в коридор. На кухонном столе осталась сиротливо лежать черная коробка.
– Андрей, – позвала она. – А кольцо?
– Оставь себе, – крикнул он из прихожей. – В ближайшее время у меня других невест не предвидится.
София вздохнула. Поднялась и пошла в прихожую – провожать.
– Знаешь, София, ты живешь так, словно тебе осталось еще как минимум лет сто, – напоследок сказал он и вышел за дверь.
Она защелкнула замок и задумчиво провела пальцем по губам. Что-то ей напомнила эта фраза, но что?
Потом она отвлеклась. Взяла телефон, устроилась в кресле и набрала номер Сергея.
3
– Спрашиваю тебя первый и последний раз: ты пойдешь со мной под землю?
Вопрос до сих пор звучал у нее в ушах, хотя прошло время и стало поздно что-либо менять.
В первый момент София задохнулась от радости. Нет, под землю ей не хотелось. Однако сам вопрос – мост, соединяющий два берега. Берег прошлого и берег будущего.
София знала, что никогда Сергей не брал с собой девушек. Более того, он считал это преступлением. Она была благодарна ему вдвойне за то, что смог переступить через себя и сделал шаг к сближению, от которого рукой подать до серьезных и глубоких отношений. Правда, на языке вертелось слово «любовь», но София отказала ему в праве на существование. Пусть остается самым дорогим, тем, что хотелось бы спрятать от посторонних глаз, чтобы сохранить неизменным.
Что она испытала, когда над ее головой закрылась крышка люка? Холод, тревогу, сомненье в том, что поступила правильно. И страх. Такой, с которым еще можно бороться. Он поселился в груди, контролируя сердечный ритм, не забывая следить за уровнем адреналина в крови.
София вцепилась Сергею в рукав и не успокоилась, пока он не повернулся и не улыбнулся ей. Удивительно, но здесь, под землей, он улыбался по-другому. Весело и непринужденно, приглашая ее разделить веселье.
