– Суки… Девчонку за что, девчонку за что, – сквозь зубы повторял он и бил, бил Маугли о стену.
Герц остыл только тогда, когда на бетоне появились кровавые пятна.
Маугли трясло. Он пытался перехватить Герца за руки. Но добился лишь того, что Герц еще раз приложил его о стену.
– Нелюди, – диггер выругался. Сердце обожгло.
– Герц, клянусь, – в горле у Маугли булькало. – Она здесь… была. Я сам… Я не знаю. Была…
– Я убью тебя, если ты не замолчишь, – твердо сказал Герц. – Отвечай, кто тут еще, кроме тебя?
– Так, Санитар с Бубой и…
– Я спрашиваю, кто тут еще здесь, – он сделал ударение на слове «здесь», – кроме тебя.
– Только Евгений Аркадьевич. Он в комнате, там, по лестнице, когда поднимаешься. Больше никого. Герц, девчонка была тут! Я тебе клянусь!
Герц не выдержал. Он снова ударил Маугли о стену. Глаза его закатились. Он обмяк и стал медленно оседать на пол. Голова его бессильно свесилась на грудь. За ним, по бетонной стене потянулась красная дорожка.
Присев перед парнем на корточки, Герц размахнулся и ударил по щеке. Потом по второй для того, чтобы привести его в чувство.
Веки у Маугли дрогнули. Он застонал.
– Этот ремонт в доме заморожен, не так ли? Тут никого в ближайшее время не будет? Рабочих, строителей? – спросил Герц.
– Да… еще месяц или два, а может и больше, здесь никого не будет, – превозмогая боль, тихо заговорил он. Слова его путались. Он торопился рассказать все, что знал. – Евгений Аркадьевич так говорил. А Шаман тут сторожем подрядился, за копейки, хотя что тут охранять, все давно растащили… Герц, прошу…
Герц поднялся. Напоследок ударил парня ногой в живот и вышел из комнаты. Он испытал единственное чувство, когда закрывал гермодверь – сожаление, оттого, что не хватило решимости всадить нож в сердце. По самую рукоять.
Маугли не обманул: в комнате, заваленной мебелью, Евгений Аркадьевич был один. Он сидел у стола и поднялся при звуке открывающейся двери. Так они и встретились лицом к лицу – застывший с немым вопросом в глазах Евгений Аркадьевич и Герц, сжимавший в руках нож.
– Не дергайся, Женя, – разлепил сухие губы диггер.
– Значит, не показалось мне, – тихо произнес любитель старинных монет. Радостного нетерпения в его глазах поубавилось. Плечи его опустились. Он не отрывал взгляда от ножа, поблескивающего в неярком свете.
– Лицом к стене, Женя. Быстро. Учти, бросать нож – мой конек. Я не промахнусь.
– У меня нет оружия, диггер, – Евгений Аркадьевич развел руками и попытался улыбнуться. – Только один вопрос: они живы?
– Лицом к стене.
– Хорошо, хорошо. Как скажешь, – криво усмехнулся он. – Спросить-то я могу.
Евгений Аркадьевич отступил к стене и повернулся.
– Руки на стену, – приказал Герц. – Ноги шире.
Не дожидаясь, пока Евгений Аркадьевич подчинится, Герц заехал ногой ему по голени. Тот присел, не проронив ни звука.
– У меня нет оружия, – сдавленно повторил Евгений Аркадьевич. – Что с людьми? Ответь!
Левой рукой диггер шарил по карманам. Послушное поведение мужчины обмануло его. На секунду Герц позволил себе ослабить хватку. Он подвинул в сторону нож, прижатый к горлу. Кроме того, он допустил очевидный промах: в первую очередь обшарил правую сторону, вместо того, чтобы начать с левой.
Евгений Аркадьевич, несмотря на то, что лезвие ножа скользнуло по его горлу, оставляя кровавый след, качнулся в сторону, чуть развернулся и одновременно ударил диггера правой рукой в лицо.
Удар оказался сильным. Герц отшатнулся и потерял равновесие. Он налетел спиной на стул и упал на спину. Пока он поднимался, в руке Евгения Аркадьевича возник пистолет. Он снял предохранитель и передернул затвор.
– Брось нож, диггер, – Евгений Аркадьевич направил дуло Герцу в лицо. – И отойди подальше.
Герц выпрямился в полный рост, не выпуская из рук ножа.
– Я кому сказал, – сквозь зубы сказал Евгений Аркадьевич. Его палец давил на спусковой крючок. – Не такой уж ты крутой, как я посмотрю.
– Не стреляй, – Герц поднял руку с ножом. – Вот.
Организатор похищения девушки метил ему в ногу. Это ясно читалось в его глазах. Видимо, ему не часто доводилось пользоваться пистолетом, иначе, он отошел бы подальше. Почему он не выстрелил сразу, осталось для Герца загадкой. Определенно, судьба была на его стороне. Отняв у него Софию, судьба расщедрилась и поспешила преподнести ему подарки – один за другим.
Широким жестом Герц отбросил нож. Блеснула в воздухе сталь. С глухим стуком лезвие вонзилось в стол.
Евгений Аркадьевич отвлекся, следя за полетом ножа. И тогда Герц ударил его ногой по руке, державшей пистолет.
Раздался выстрел. Пуля выбила дыру в бетоне, над головой у Герца. Несмотря на удар, Евгений Аркадьевич не выпустил из рук пистолета. Герц бросился на него, стараясь не допустить повторного выстрела. Он перехватил руку и сжал запястье.
Евгений Аркадьевич попытался ударить Герца левой рукой. Борьба за оружие не позволила ему сосредоточиться.
Резко, со всей силы, на которую оказался способен, диггер ударил его лбом в переносицу.
Раздался хруст сломанной кости. Мужчина коротко взвыл. Хватка его ослабла. Оружие полетело на пол, под груду сваленной мебели.
Кровь залила лицо Евгения Аркадьевича. Он моргал глазами. Зрение ему изменяло.
Герц ударил его еще раз. На этот раз в живот. Еще и еще раз. Удары были жесткими и следовали без передышки один за другим.
Потом Герц удовлетворенно наблюдал за тем, как мужчина, мало что понимая, опустился на колени. Он попытался подняться на ноги. Руки его, залитые кровью скользили по полу.
Герц помог ему. Только предусмотрительно вынул нож из стола.
– Девчонку за что, девчонку, падаль.
На него снова накатило. Он прижал лезвие к горлу Евгения Аркадьевича и основательно нажал. Кадык на шее мужчины дернулся. Из глубокого пореза выступила кровь.
Мужчина молчал.
– Пошел вперед, мразь, – прошипел Герц в ненавистное лицо.
Евгений Аркадьевич безропотно подчинился. Он первым подошел к двери, ощущая на своем горле холодную сталь лезвия. Шел ровно, старался не дергаться. Спускаясь по лестнице он споткнулся и лезвие прошлось по коже. Хрип вырвался из горла Евгения Аркадьевича, когда Герц сдвинул лезвие и прижал плотнее.
Евгений Аркадьевич заговорил в тот момент, когда они уже стояли у гермодвери комнаты. Той самой, где сидел Маугли. И той самой, которая послужила тюрьмой и склепом для Софии.
– Не убивай, Герц. Договоримся.
– Нет. Открывай дверь. Ответь мне только на один вопрос: где монета, Женя? И не заставляй меня обыскивать тебя. Потому что труп мне обыскивать удобнее.
