— Так я с удовольствием, — хмыкнула я, угрожающе раскачивая поднос. — Вот только хозяин приказал явиться. Сказал, никак без прислуги не обойтись! Подносы таскать будет некому. А я честная и послушная поломойка, вот поднос, вот я!
Ривз вдруг хмыкнул и начал смеяться. Хохотал, как ненормальный, отчего неприкосновенные опять шарахнулись в сторону. Верно, решили, что мое сумасшествие заразно! А потом повернулся к Вандерфилду.
— Отдай ее мне, Эш! В контракте возможна переуступка наемных помощников. Отдай!
— Кажется, у тебя уже есть поломойка, — негромко произнес Вандерфилд, не сводя с меня взгляда. Тяжелого. Темного.
Захотелось поежиться и обхватить себя руками, или закрыться ладонями от этих зеленых глаз. Не зашла ли я слишком далеко? Как бы не вышло мне боком это представление.
Но…
Но перед глазами снова встал избитый Томас со сломанной рукой, и я выпрямилась, воинственно задрав подбородок.
— Считай, что уже нет! — Ривз встал рывком. — Отдай мне эту. Что хочешь за нее? Сколько хочешь? Я заплачу!
Вандерфилд молчал, и я похолодела. Отдать Ривзу? Только не это! Эш та еще сволочь, но его друг гораздо хуже!
— Может, и отдам, — негромко произнес мой наниматель, и я чуть не заорала. Уставилась ему в глаза. Эш тоже смотрел. И снова так странно…
— Отлично! — Ривз расцвел и окинул меня жадным взглядом. — Прямо сейчас перепишешь? Я ее забираю.
— Зачем тебе эта оборванка? — презрительно фыркнула одна из девушек. Магма выглядела оскорбленной, только я не поняла, почему.
Ривз отмахнулся от вопросов друзей, продолжая рассматривать меня. Синие глаза блестели предвкушением и голодом.
Я прикусила изнутри щеку. Если Вандерфилд меня продаст Клиффорду, придется завтра же уходить из ВСА. Эш остро глянул на приятеля, и взгляд его стал еще тяжелее.
— И правда, зачем… Думаю, пустышку стоит для начала хоть чему-то… научить.
— Не отдашь? — мигом разозлился его друг.
— Не сегодня.
Двусмысленные слова заставили меня нахмуриться, а Лиссу вцепиться в руку жениха.
— Я хочу, чтобы она ушла! От нее воняет! Она грязная! Эш!
— Может, оборванки из Котловины не знакомы с водой и мылом? Может, и этому надо научить? — хищно улыбнулся Вандерфилд.
И я поняла, что он злится. Вот просто в бешенстве! Ощущение разрушительной темноты исходило от него волнами, заставляя окружающих отшатываться. Зачарованное пламя ца стене зашипело, рассыпая искры, кто-то вскрикнул.
Я этого почти не замечала, потому что рука в черной перчатке жестко сомкнулась на моем запястье, и Вандерфилд потащил меня в ванную комнату. Я только и успела, что сунуть бутылку в руки Эдди.
— Отпусти! — зашипела я, когда Эш рывком перекинул меня через бортик чаши для мытья, а потом повернул латунный рычаг. Вокруг меня сомкнулись прозрачные стены, а сверху хлынула вода. Холодная! Ледяная просто!
Хотелось завизжать, как в детстве, и даже ногами затопать. Но я лишь выпрямилась, в упор глядя на мерзавца за стеклом. Зеленые глаза снова слишком яркие, зрачки — в точку. И дышит так часто, словно это его бьют студеные струи!
Зубы начали стучать. Платье и блузка промокли и прилипли к телу, в туфлях захлюпала вода. Любовно сотворенное на голове гнездо развалилось и повисло прядями вдоль лица. Дешевые чернила для глаз потекли по щекам вместе с грязью.
За спиной Эша возник Ривз, сказал что-то.
— Убирайся, — рявкнул Вандерфилд.
Неприкосновенный глянул на меня сквозь стеклянную преграду, медленно перевел взгляд на друга. На его лице застыло озадаченное выражение. Нахмурился.
Но ушел.
Только ни я, ни сам Вандерфилд не обратили на это внимания. Гад смотрел на меня, я — на него. Он тоже дрожал, хотя это и странно, ведь мерзла лишь я…
— Доволен? — прошептала я.
Он тяжело вдохнул.
— Ты испортила мне вечер, пустышка.
— Ты мне тоже. Можно считать, что мы в расчете.
Он наклонил голову.
— Извинись.
— Даже не подумаю.
Эш шагнул ближе. Стекла между нами почти не видно.
— Будешь стоять там до утра?
Я пожала плечами.
— Мне не привыкать к холодной воде, так?
Эш помрачнел. Его взгляд скользнул от моих глаз к губам, потом ниже. На грудь и облепленные тканью бедра.
Он выдохнул и резко повернул рычаг на стене. Вода литься перестала, стены раздвинулись.
— Уходи, — не глядя на меня, приказал Вандерфилд. — Убирайся!
Я выбралась из чаши и, шлепая мокрыми ногами, юбкой и волосами, прошествовала в комнату. Компания неприкосновенных встретила меня тишиной и изумленными взглядами. На стене шипел огонь. Ни на кого не глядя, я дошла до двери и вывалилась в коридор.
Постояла, оглушенная. Вода стекала на паркет, образуя вокруг меня лужу. Боги, что я натворила… Теперь Вандерфилд точно выкинет меня из академии! Но что делать, я все равно не смогла бы молчать и улыбаться этим снобам, терпеть их издевательства и ухмылки. Потерла лоб, вспоминая открытую улыбку Томаса и сжатые в линию губы Эша.
А потом подпрыгнула.
Последний вагончик от ВСА скоро уходит! А я стою! В бездну все, потом подумаю, что делать с бардаком, в который превратилась моя жизнь! И я рванула так, что и твари Гряды не догнали бы!
В комнате снова было пусто, сестры наверняка уехали домой. Я содрала с себя мокрую одежду, торопливо переоделась. Запах настойки, к счастью, успел испариться. Сушить волосы было некогда, так что я просто завернула влажные пряди под шапку, надеясь, что она убережет от холода. Накинула куртку, сунула ноги в ботинки. Смахнула в сумку тетради, закрыла комнату и понеслась к выходу из академии. Но, увы, как я ни спешила, а все же, добежав до станции, увидела лишь сигнальные огни удаляющегося вагончика!
— Да что за напасть! — взвыла я. На улице заметно похолодало, изо рта вырывался пар. И шапка не спасала, голова с влажными волосами, кажется, начала покрываться льдом! Я вздрогнула, обхватила себя руками. Что же делать? Логичнее всего вернуться в академию и уехать домой утром. Но тетя и дядя будут переживать, волноваться. Да и мне хочется скорее оказаться дома!
Следующий вагончик отходит от соседней станции и везет лишь до ограды, но это лучше, чем ночь в академии!
Вот только холодно.
Я решительно сжала зубы. Ничего, я сильная! Добегу! А в вагончике согреюсь.
Осмотрелась и побежала через дорогу на другую сторону. Срежу через сквер…
Черный мобиль с рычанием преградил путь, я шарахнулась в сторону и чуть не упала. И изумилась, увидев за рулем знакомое и ненавистное лицо.
