— Иди ко мне, не бойся, — заворковала я, исступленно припоминая заклинания разрушения. Так, там ударение на первый слог или второй? От всех этих ночных прогулок ум за разум заходит!
Зверь плавно двинулся на голос, и я изумленно моргнула, поняв, что его белесое тело порой становится совершенно прозрачным! Так вот почему его так трудно обнаружить! Он умеет становиться невидимым!
— Иди сюда, иди… — приманивала я. Мягко ступая, зверек подкрался, стукнул об пол хвостом. И я вскрикнула: — Interitum!
Но за мгновение до заклинания, словно почуяв опасность, белесое нечто метнулось в сторону и исчезло. А пока я вертела головой, возникло возле моей ноги и укусило!
— Ай! — я подпрыгнула от вполне ощутимой и реальной боли. — Вот же гаденыш!
Потерла прокушенную лодыжку. Похоже, я снова потерпела неудачу! И где теперь искать эту кусачую зверюгу? Надеюсь, она хотя бы не заразная, и я не покроюсь чешуей!
— Вот же гадость! — вслух пожаловалась я. Откуда-то из темноты углов донеслось рассерженное шипение, и все стихло.
А я поковыляла к своему крылу. Пока я носилась по академии, ночь закончилась.
Глава 28
Но попасть в свою спальню я не смогла. Стоило свернуть за лестницей, как мое плечо сжала крепкая рука, разворачивая.
— Где ты была?
Я уставилась в лицо Вандерфилда. Спокойное, даже слишком. Как маска, под которой бушует ураган эмоций. Ладонь Эш убрал, но продолжал сверлить меня взглядом.
— Ты оглохла? — вкрадчиво произнес он. — Я задал вопрос.
— Не понимаю, почему должна на него отвечать, — буркнула я.
— Ты среди ночи ушла из своей комнаты. Куда отправилась?
— Не твое дело.
Даже если бы я очень хотела рассказать о своей прогулке, то тон аристократишки мигом отбил такое желание.
Вандерфилд прищурился, заложил руки за спину.
— Где. Ты. Была.
— Гуляла.
— В темноте по коридорам? — хмыкнул он.
— Да! У меня… бессонница.
— С чего бы это, интересно, — прошипел он. В коридоре появились зевающие студенты, кто-то уставился на нас с любопытством. Эш сделал от меня шаг назад. Я насмешливо фыркнула.
Вандерфилд собрался что-то сказать, но тут из-за угла вырулил бесцеремонный Эрик.
— Эй, Котловина, вот ты где! Хорошо, что перехватил до уроков, ты мне срочно нужна!
— Уже иду, — сказала я, ежась от равнодушно-застывшего лица Эша. И его потемневших глаз.
Не прощаясь, белобрысый гад развернулся и ушел. Эрик, ничего не подозревая, принялся тараторить что-то о новом докладе, я молчала, не вникая в смысл его болтовни. И лишь на словах про оплату встрепенулась. Хотя деньги ведь теперь есть… можно обойтись и без вынужденных подработок!
— Ты меня слушаешь, Котловина? Доклад нужен через неделю.
— Угу, — буркнула я. — Давай потом поговорим, ладно? Я пока не позавтракаю, совсем ничего не понимаю. Потом!
Сбежала от рыжего и в столовую вошла с опаской. Но никого из неприкосновенных там не было.
* * *
За своими переживаниями я совсем упустила из вида Томаса. Последнее время у нас не было времени на разговор. И еще он перестал ходить на материализацию. И если поначалу я объясняла это нежеланием светить фингалы перед Тензией, то вскоре засомневалась. А на мой вопрос Грейс удивленно подняла брови.
— Ты не знаешь? Грин перешел к другому преподавателю. У нее по материализации он получил отлично, пора дальше двигаться.
— К другому? — изумилась я. Хотя, что тут странного, Томас не может вечно торчать в мастерской и притворяться неумехой. Но почему он мне ничего не сказал?
Наверное, пытался, но я была слишком занята… Вандерфилдом! И занятия наши забросила!
Раскаявшись и обругав себя за черствость, я помчалась искать Томаса. Нашла парня в коридоре на третьем этаже, правда, не сразу признала. Вместо прилизанных гелем волос на голове Томаса красовалась короткая стрижка. Такая же, какую носил Вандерфилд.
— Ох, ты подстригся, — удивилась я. — Тебе идет! Как рука?
— В порядке, срослась. Я же говорил, ничего страшного, подумаешь! — студент посмотрел растерянно и почему-то виновато.
— Томас, я за тебя переживаю.
— Все в порядке, честно! Я тут… познакомился кое с кем.
Я улыбнулась. Ну конечно! Та худышка с Костров!
— Она очень милая, — похвалила я.
— Она чудесная, — просиял парень. — Учится на законоведа, умная! И знает много!
— Просто прелесть. Значит, Тензия в прошлом? — поддакнула я.
Томас покраснел и сгорбился, снова становясь собой.
— Тензия? Хм… Знаешь, Аддерли, я подумал, что надо пообщаться с кем-то, кто увидит во мне не только ученика. Или… друга.
Я моргнула. А это он сейчас о чем? Вернее, о ком?
Приятель поправил ремень сумки и быстро ушел, а я осталась размышлять.
Настроение почему-то испортилось. На уроках я была невнимательна, умудрилась несколько раз перепутать слова чароита, забыть заклинание изменения жидкого вещества в твердое и даже заработать еще два штрафных балла за рассеянность.
Мысли постоянно возвращались то к подслушанному ночью разговору, то к белесому существу, бродящему по ВСА, то к Эшу и тому, что между нами случилось. И я никак не могла понять свое отношение к этому. От картинок в моей голове горели щеки и тело тряслось в странном лихорадочном ознобе. И я или плавилась от эмоций, или пугалась последствий.
«Это не должно повториться», — пообещала я себе, устав от изматывающих эмоциональных качелей.
Не должно!
* * *
«Описание эксперимента.
Результаты эксперимента:
Утром после секса с пустышкой уровень моего потенциала составил 90 единиц. И это максимальный показатель, начинаяс 5 октября. Возможно, ночью он достиг и более высокой величины, но замер не был произведен.
После разговора в столовой уровень снова снизился до 72 единиц.
После моих вопросов сегодня утром до 67.
Произошло ли это в результате того, что пустышка расстроилась или разозлилась?
На данный момент можно утверждать, что близкий контакт с ней дал максимальное количество притока чар.
Для подтверждения или опровержения теории взаимосвязи моего потенциала с настроением пустышки необходимы дополнительные эксперименты и близкая связь с ней».
Перечитал написанное, отодвинул дневник и задумался. Неужели я прав и моя безумная идея реальна? Пока выходило, что так и есть — мой потенциал каким-то невероятным образом зависит от девчонки из Котловины.
