Теперь все заговорили разом, но я слушать не стала, развернулась и двинулась к дверям, высоко держа голову. Сейчас я хотела лишь убраться подальше от компании неприкосновенных. Эш схватил за руку, дернул.
— Постой, — сквозь зубы процедил он.
— Не трогай меня, — вырвала руку, на коже остался красный след. — А то друзья засмеют. И не переживай, нищенка поняла свое место!
— Я не говорил такого! — рявкнул Вандерфилд.
Чего? — хотелось заорать мне. — Чего ты не говорил? Что я пустышка? Нищенка и дворняжка? Поломойка? Или того, что скоро женишься? И, конечно, брак этот будет самым настоящим…
Как же я могла так влипнуть?
На нас смотрели. Алиссия сказала что-то компании друзей, некоторые рассмеялись. Я набрала побольше воздуха.
— Это всё неважно! Не приближайся ко мне! Лучше беги за своей невестой, она уходит. У вас свадьба… скоро, — глухо пробормотала я.
— Я ни за кем не собираюсь бегать.
Он разжал пальцы. Я нервно поправила сумку и пошла к лестницам, пытаясь что-то сделать с дырой на месте своего сердца.
Глава 31
Ночь выдалась беспокойной. ВСА гудела как улей, обсуждали то случай в библиотеке, то размолвку Вандерфилда с его невестой, то одну наглую девицу из Котловины, посмевшую бросить вызов самой Магме. Слушать домыслы я не желала, сбежала в свою комнату и с головой накрылась одеялом. Но спала тревожно — воспоминания мучили.
Завтракала я без аппетита и на занятиях слушала вполуха. Мне хотелось остаться одной, хоть немного побыть в тишине и подумать. Слишком много всего навалилось, и я не знала, как относиться к вихрю событий, кружащему меня. Чувства бушевали внутри все разрастающимся смерчем, и я уже ничего не понимала! И потому сбежала в башню ключницы, где и просидела несколько часов, пытаясь привести свою душу хоть к какому-то спокойствию.
А стоило вернуться в центральное здание, поняла — что-то изменилось.
Вышел новый выпуск газеты «Хроники ВСА». Вернее, он не вышел! Им просто завалили всю академию! Газетные листки были повсюду! На досках пола, подоконниках, столах, лавках, даже в кадках с растениями! Студенты ахали, ловили кружащие в воздухе листы, жадно вчитывались.
Предчувствуя недоброе, я тоже подняла один.
На центральной полосе красовалось мое изображение. Кажется, такой я вошла в академию впервые. Серое платье-балахон, жуткая шапка, выбившиеся из-под нее прядки, прижатая к груди сумка и испуганные глаза. Нелепая и немножко смешная. А рядом… рядом было изображение Йена. Того самого парня, к которому я так и не пришла на свидание! На чарографии он был изображен в рабочей и грязной одежде, в надвинутой на глаза шапке. В руке Йен держал какой-то мешок. Рядом зияла яма.
А ниже красовалась огромная надпись:
«Трогательная история любви студентки и землекопа! Счастливое воссоединение любящей пары!»
И его письмо. То самое, которое я так и не нашла.
Мой взгляд скользил по строчкам, а сердце застывало кусочком льда. Если бы эти слова сказал мне любимый человек, какой счастливой я стала бы! Йен писал о своих чувствах и ожиданиях, как пишет обычный, малообразованный парень из Котловины. Просто, искренне и потому ужасно коряво… И я видела за словами с ошибками его — черноглазого и улыбающегося, того молодого мужчину, что день за днем ждал понравившуюся девушку возле памятника святому Фердиону. Она не приходила, а он продолжал ждать…
Я хлипнула носом.
Йен написал так, как чувствовал. Бесхитростно и просто. Но то, что могло стать невероятно трогательным признанием в любви, стало циничной и жестокой насмешкой.
Корявые строчки признания выложили в «Хроники» на потеху. Вывернули наизнанку, понимая, насколько нелепо выглядят чувства обычного землекопа. И я ощутила, как внутри поднимается злость.
Внизу темнела надпись:
«Как сообщил „Хроникам“ достоверный источник в лице Ари Бергене, влюбленные с трудом пережидают расставание и ждут того часа, когда смогут соединиться. Свадьба назначена на лето, пожелаем прекрасной паре любви и согласия! Группа доброжелателей решила помочь нашей студентке и пригласить принца-землекопа в академию. Сегодня мы все сможем увидеть возлюбленного поломойки из Котловины. Приходите в главный зал ВСА! Вас ждет грандиозное представление! Мы обещаем!»
Я скомкала гнусное послание, осмотрелась. Со всех сторон на меня поглядывали и перешептывались. Кто устроил мне эту пакость? Магма с Алиссией? Отвергнутый Ривз? Или… Вандерфилд?
Что за зрелище обещано студентам? Чего еще ждать?
Святой Фердион! Надо остановить Йена! Надо предупредить его!
Развернувшись, я бросилась на первый этаж, молясь, чтобы успеть. Хоть бы Йен не пришел! Наверняка ему прислали записку от моего имени, позвали на свидание! Хоть бы он заболел, опоздал, не смог!
Слетела по ступенькам и замерла. В главном зале собралась толпа, а я так надеялась, что эта глупая насмешка никого не заинтересует! Но какое там! Под огромной люстрой уже теснились студенты разных курсов, потрясая «Хрониками ВСА» и делая вид, что просто прогуливаются! Девушки перешептывались, парни позевывали, но тоже не уходили.
И везде, везде желтели проклятые листки! Это сколько же бумаги извели, чтобы поиздеваться надо мной!
— Вот он! — крикнул кто-то.
Йен?
Я растолкала чужие спины, пытаясь пробиться.
— Да пустите же!
— Тина! Как же я рад тебя видеть! — Йен непонимающе оглянулся на глазеющих студентов и широко улыбнулся.
Я окинула парня быстрым взглядом. Серые штаны из грубой ткани, как у многих работников Котловины, стеганый ватный жилет, под ним — свитер грубой вязки. Тяжелые ботинки со сбитыми носами, аккуратно начищенные и натертые коричневой ваксой. Взъерошенные каштановые волосы. Взгляд, в котором испуг смешался с восторгом. Он рассматривал хрустальную люстру, мраморную лестницу и колонны, открыв от удивления рот. Одним словом — окраина. Среди студентов ВСА парень смотрелся нелепо и смешно. Так же, как смотрелась я в свои первые дни.
В руках Йен мял вязаную шапку. И держал несколько желтых кленовых листьев.
— Тина, какая же ты красавица! — выдохнул он. Протянул мне шапку, смутился и отдал свой осенний букет. — Вот… нашел… Тебе.
— Спасибо, — выдохнула я, незаметно отталкивая его к выходу. — Нам надо выйти…
— Постой, я получил твою записку! Ты правда хочешь выйти за меня замуж?
— Что? — опешила я. Злости внутри стало больше. Вот же гады! Так, значит?
— Тина, я не против! — гаркнул Йен, продолжая терзать свою шапку. — Ну, то есть… Я согласен! Фу… Выходи за меня! Как-то все это странно, конечно…
— Йен, мы поговорим на улице, — почти простонала я, хватая парня за руку.
