– Я хотел вломиться туда. Найти Элгарта. Но я был один. Слишком много жрецов. И Элгарт сказал ждать. Ждать эту женщину. Я ждал.
Она не приходила. Долгое время она не приходила. Потом она пришла. Элгарта похитили, сказала она. Жив, сказала она. Вы не найдете его. Предупреди короля.
Внезапно мужчина пожал плечами, словно его передернуло.
– Она ушла. Я пришел к вам.
Принц Джаспид стоял без движения. При этом все же создавалось впечатление, будто он пытается разорвать путы приличия или неуверенности, которые держали его на месте.
Король Бифальт не колебался.
– Эта женщина, – коротко приказал он брату. – Служительница. Любая служительница, хоть Плоти, хоть Духа. Любая из них может знать, куда забрали Элгарта.
Найди любую служительницу, брат. Если сможешь, найди ту, что разговаривала с Хауэлом. Приведи ее ко мне. Приведи хоть кого-нибудь из них, если не сможешь найти ту самую. Я хочу получить ответ.
Принц будто превратился в зажженный фитиль. Он задержался ровно настолько, чтобы успеть ответить:
– Как прикажете, ваше величество, – и вышел, быстро закрыв за собой дверь.
Некоторое время после его ухода король Бифальт ничего не говорил. Кусая губы, он не отрывал взгляда от Хауэла. Двое мужчин остались одни. Но король всегда был один. Даже тем немногим, которым он доверял, он не раскрывал своего сердца. И все же сейчас король чувствовал себя искалеченным, беспомощным, словно кто-то, кто всегда казался невинным, внезапно отрезал одну из его рук. Он не знал, как справиться с этим. Он не знал, как вытерпеть это.
Бифальт попытался представить, как будут происходить поиски Элгарта. Он хотел открытого противостояния со жрецами. Он размышлял о том, чтобы использовать огонь. Но насилие не вернет друга. А дельных мыслей в его голове не было.
Тем не менее он не отказался от идеи бросить вызов. Всю жизнь его тяготила ноша, которую он не выбирал и которой не понимал. Только почувствовав во рту привкус крови, Бифальт решился на первый шаг.
Хауэл изложил проблему. Он был единственным свидетелем. И он был единственной зацепкой.
– Ты многое перенес. Я понимаю. Но ты должен на время забыть о своей боли. – Король говорил резко, чтобы привлечь внимание Хауэла. – Ты нужен мне. Элгарт исчез. Пока мы не вернем его, кто-то должен занять его место. Я должен знать, что происходит в Беллегере.
Это будет твоей задачей.
Мужество сразу же покинуло Хауэла. Казалось, все его чувства были написаны на лице прямым текстом.
– Ваше величество, нет! Я не могу. Он слишком многое держал под контролем, слишком многое. И слишком много мужчин и женщин служили ему. Они повсюду. Я знаю едва ли половину из них. Я не знаю, с чего начать…
– Ты справишься, – рявкнул король. – Лучше тебя никого нет. Ты знаешь, что они сделали. Ты опознал убийцу Флакс. И ты повсюду ходил с Элгартом. Ты видел всех, с кем он встречался. Ты слышал, о чем они говорили. Никто другой из бывших у него на службе не сможет встать на твое место.
Я возлагаю на тебя тяжелое бремя. Я верю, что ты справишься с ним. Я не ожидаю от тебя, что ты станешь вторым Элгартом. Но у меня больше никого нет. А у тебя есть повод принять мое поручение. Если смерть Флакс еще не является достаточной причиной для этого, подумай о жизни Элгарта. Подумай о безопасности Беллегера. И сделай то, что должен. Сделай это так хорошо, как сможешь. Приложи все усилия.
Конечно, первым побуждением Хауэла было снова отказаться. Он стоял, скрестив руки на груди, сердитый, как рабочий, несправедливо получивший выговор. Его челюсти беззвучно изрыгали непристойности, настолько же привычные охраннику, как дыхание королю Бифальту. Но тут его глаза налились болью. Король читал в них воспоминания о Флакс. Мгновение спустя лицо Хауэла вспыхнуло темным, кровожадным цветом.
– Как прикажете, ваше величество, – рявкнул он. – Я знаю, с кем следует встретиться. Я соберу подмогу. К закату я буду знать, как добраться до каждого жреца в городе. Я загоню их всех в храм ордена.
Король Бифальт позволил себе вздох облегчения.
– В таком случае прими мою благодарность, Хауэл. Пока ты занимаешься этим, я придумаю, как выяснить, кем был убийца Флакс. И как ответить ордену.
И король поклоном отпустил охранника Элгарта.
Позже, когда вошел Кламат, король был готов отдать приказ о начале штурма ордена Великого бога Риля. Конечно, он хотел атаковать. Он хотел сам возглавить атаку с ружьем в руках. Он сожжет здание дотла. Элгарт был больше, чем его другом, больше, чем его шпионом, больше, чем его самым умным советником. Он помог принцу забыть о своем гневе там, в Последнем Книгохранилище, а значит, внес свой вклад и в заключение союза с Амикой.
Король Бифальт ждал генерала Кламата, потому что не доверял себе, когда был так зол. Но он ждал также и королеву Эстию. Она амиканка. Несмотря на смятение, змеей извивавшееся вокруг его сердца каждый раз, когда он думал о ней, Бифальт знал, что ее разум более изворотливый, чем у него. Эстия могла предложить такое решение, которое ему никогда не придет в голову.
* * *
Она прибыла, когда он все еще расхаживал от стены к стене своего зала заседаний, ломая голову в поисках ответа на вопрос, как найти пропавшего Элгарта или его похитителей, не устроив откровенной бойни.
Очевидно, его просьбу прийти передали ей как срочную, безотлагательную. Разве он когда-нибудь говорил раньше, что она нужна ему? У королевы была твердая причина полагать, что случилось что-то ужасное.
Войдя, Эстия присела в формальном реверансе: еще один признак того, что королева ожидала известий о каком-то страшном бедствии. Тихим, но твердым, почти бесстрашным голосом она поприветствовала его:
– Милорд, вы звали меня?
Поморщившись, Бифальт подавил в себе желание зарычать.
– Оставьте ваши любезности, миледи, – парировал он. – У меня нет на них времени. Я должен действовать. Я должен действовать быстро. Но я не знаю, что делать.
Эстия с легкой грацией поднялась. В ее глазах он увидел тревогу, смешанную с желанием помочь.
– Расскажите мне, милорд. – Ее голос не дрогнул. – Что произошло?
Как можно спокойнее он рассказал о случившемся.
Его ответ поразил ее: это было очевидно. Сначала Эстия как будто слегка испугалась. Но затем в ней проснулись сила и решительность, появившиеся в ее характере после столкновений с отцом и нуури. Первые же ее слова застали Бифальта врасплох.
– В таком случае хорошо, милорд, что вы не стали рисковать и встречаться с архижрецом. – Ее легкая улыбка тронула его сердце. – Что же вы намерены делать?
Сам ее вид пробивал его оборону. С большей откровенностью, чем он хотел, Бифальт зарычал:
– Я сожгу этот храм, чтобы от него даже воспоминаний не осталось.
