Благо высокомерия в том, что оно скрывает от тебя твой страх. Проклятие высокомерия в том, что твой страх управляет тобой тайно.
Ты понимаешь? Знание не может исправить ваш недостаток. Его всегда не хватает. Оно порождает высокомерие и страх. Или контролируется теми, чья цель – держать тебя в стороне. Если ты жаждешь мира вместо войны внутри себя, или мира между странами, или мира во всём мире, ты должен исправить свой собственный недостаток. Ты должен найти мир в том, кем и чем ты являешься.
«Замечательно, – подумал Элгарт. – Конечно. Да, я слышу тебя». Но он не произнёс этих слов вслух. У него не было на это сил. Говорил только жрец, говорил, чтобы его слышали.
– А как добиться этого? Я скажу тебе. Великий бог Риль посылает своих жрецов по всему миру, чтобы они могли сказать тебе то, что сейчас скажу я.
Когда ты признал истину о своей нехватке, ты должен обрести веру. Только веру. Это звучит и слишком просто, и слишком сложно. Но я говорю вам, что эта сила находится в руках каждого мужчины и каждой женщины. И с этой силой – без высокомерия, без страха – вера приносит истинный мир.
«Вера во что?» — спросишь ты. Вера, отвечаю я, в то, что утолит твой голод. Великий бог учит, что вера является формой теургии. Это теургия под другим именем, теургия, которая меняет тебя. Она даст тебе честную силу стать тем, кем ты являешься. И когда ты обретёшь эту силу, у тебя не будет ни страха, ни недостатка. Действительно, твоя сила станет, как камень, брошенный в озеро. Рябь от него распространится во все стороны. Мир распространится во все стороны. Один мужчина или одна женщина, обладающие верой, смогут принести мир в семью или в свою округу. Горстка таких людей сможет подарить мир городу. С мудростью великого бога и достаточным количеством людей веры, Отверстая Длань сможет стать градом мира. За ней последует весь Беллегер, а за ним и Амика. Если короля Бифальта можно будет склонить к тому, чтобы лишить его доверия к знанию, войны не будет, и это королевство расцветёт, как полевые цветы после весеннего дождя.
В этом воля великого бога Риля и в этом его надежда. Все его силы направлены на это. Когда он достигнет своего, Беллегер, Амика и все прочие земли познают мир, потому что они познают Истину и Веру. Они познают бога.
Возможно, ты понимаешь меня. Возможно, нет. Но слушай меня, когда я говорю, что каждое великое преступление становится возможным только из-за знания и оправдывается только им. А каждый простой добрый поступок совершается знающим истину о своей сути и лелеющим веру в своём сердце.
Элгарт не знал, говорил ли жрец что-то ещё, он уже не слушал. Стоило ему закрыть глаза, уставшие от блеска статуи на помосте, как он уснул.
* * *
Когда на плечо Элгарту легла чья-то рука, жреца, как и всего собрания, уже не было. Блеск на помосте угас. Горело только несколько ламп в задней части святилища. Без сомнения, какой-нибудь служитель храма оставил их зажжёнными, чтобы Элгарт не кувыркнулся в темноте по дороге к двери.
Элгарт вздрогнул, стряхнув с себя сон.
Теперь он понял, что эта рука принадлежала одному из его помощников, которых он назначил наблюдать за храмом. Точнее, помощнице по имени Флакс. Она стояла перед ним, беспокойно нахмурившись. Как только Элгарт открыл глаза, Флакс спросила:
– Вы ранены, глава? Вас отравили? Мы видели, как Магистр Фасиль ушла. Хауэл присмотрит за ней. Но вы…
Элгарт взмахнул рукой, оборвав Флакс. Ему нравилось, когда его называли главой. Этот титул придавал ему важности. И был присвоен ему не королём Бифальтом. Элгарт выбрал его сам. Но сейчас Элгарт не был готов отвечать, ведь это значило говорить о магии, с которой он никогда раньше не сталкивался. Кроме того, у него была более насущная проблема.
Рядом с ним на скамье сидел человек.
Встряхнув головой, чтобы собраться с мыслями, Элгарт узнал Маттуила, старшего сына Матта, друга Кламата. Именно Маттуил недавно шепнул ему пару слов о рабах – и пообещал сказать больше после службы.
– Я не знал, что делать, – начал юноша. И по его тону было понятно, что даже сейчас он боится быть услышанным. – Служба закончилась, священник и собрание разошлись, но вы спали. Я испугался за вас. А затем вошла эта женщина. – Он указал на Флакс взглядом. – Она встала на страже. А я должен был поговорить с кем-нибудь. Я могу доверять только вам. Мой отец знает вас. И я решил подождать, пока вы проснётесь.
Элгарт хлопнул юношу по плечу.
– Это ты хорошо сделал, Маттуил. Спасибо. Король прислушивается ко мне. Я смогу верно распорядиться тем, что ты мне расскажешь. – Тут Элгарт поднялся на ноги, потянув за собой и сына Матта. – Поговорим в другом месте. В этот час снаружи меньше ушей.
По дороге к выходу он спросил:
– Как служба повлияла на тебя, Маттуил? Ты тоже заснул?
Юноша покачал головой. Элгарт не был слабаком, но подозревал, что сын Матта мог бы сломать его пополам. У Маттуила были могучие, словно высеченные из гранита, руки, глядя на которые, как и на его грудь и ноги, казалось, что он мог бы поднять быка. Говорил он хрипло и настороженно.
– Я знаю ваше имя. Я знаю, что генерал Кламат высоко ценит вас. Но я не знаком с вами лично. Я скажу, что должен. Моим отцу и матери было бы стыдно, поступи я по-другому. А потом я сдамся как дезертир первому капитану.
Элгарт не мог сдержать усмешки. На пустой улице, за пределами досягаемости лампы над храмовой дверью, он ответил:
– Тебе нечего бояться, Маттуил. Может быть, ты ещё не понял, но ты находишься под моей защитой. Первый капитан Джаспид хороший человек. Король Бифальт ещё лучше. Они не только ничем не навредят тебе. Они тебя поймут.
Маттуил стоял рядом с Элгартом молча, он перебирал и взвешивал мысли в своей голове, пока, наконец, не привёл их в порядок. Затем он начал говорить о рабах. Не беллегерских или амиканских – о рабах нуури.
Опять срочное дело, и опять Элгарту придётся спешить. Но как раз поэтому стоило выслушать парня до конца, не торопясь. Элгарт слушал, пока Маттуил не закончил говорить. Потом глава шпионов задавал вопросы и получал или не получал на них ответы. От имени короля и королевы-консорта он ещё раз поблагодарил сына Матта. Затем поручил Флакс отвести его к командному пункту первого капитана. Джаспида могло там и не быть, но Флакс воспользуется именем Элгарта, чтобы с Маттуилом обращались почтительно.
И только когда они ушли, Элгарт, оглядевшись по сторонам и убедившись, что улицы вокруг пустынны, опрометью бросился в сторону замка – Кулака Беллегера.
Глава пятая
Королева держит совет
Королева Эстия раздражённо вышагивала взад-вперёд по своим покоям в крепости короля Бифальта. Подготовка к отъезду была завершена несколько часов назад. Расстояние между Отверстой Дланью и Малорессой составляло чуть более двух тяжёлых дней езды верхом – королева путешествовала без повозок, подвод и дополнительных верховых лошадей. Для своего путешествия ей нужно было взять только одежду для верховой езды, плотный плащ, чтобы защититься от капризов погоды, минимум еды и воды на две-три остановки в день, а также несколько личных вещей, таких как масла для лица и щётка для волос. Всё остальное королева могла достать в любой из гостиниц, которые, как грибы, выросли вдоль дороги после заключения мира. Горничная Анина уже всё упаковала. Конюх королевы, Блерн, находился при лошадях с самого заката. Небольшой отряд стрелков, которых муж королевы настойчиво посылал с ней в каждую поездку – и по Амике, и по Беллегеру, – ждал только сигнала к отправлению. Королеве Эстии пора было отправляться. На северной границе Амики собирались нуури. Новая угроза: прежде этот народ не вёл себя так воинственно по отношению к её стране. Причина была ясна. Бывший канцлер Постерн под напором королевы признался, что некоторые из нуури были обращены в рабство и прокладывали теперь дорогу к Последнему Книгохранилищу.
