2. Числогрыз
– Пишу алгоритмы. – Малика Раджпут объясняла своей маме Насрин в неведомо какой по счету раз, чем именно она занимается.
– Я знаю, ты мне это уже говорила, милая, но давай еще раз: что такое алгоритмы?
Малика вздохнула.
– Математические уравнения, которые берут задачу, задают ей некоторый набор вопросов наиболее эффективным способом и находят решение.
– Математическое уравнение способно задавать во-просы?
Никогда толком не понять этого маме Малики.
Впрочем, кое-что Насрин Раджпут понимала отчетливо: ее дочь, всего лишь прошлым летом окончившая учебу, нашла в Лондоне высокооплачиваемую работу. В городе, который, как и вся остальная страна, пребывал в глубоком финансовом кризисе, но жить в нем тем не менее выходило накладно почти для кого угодно.
– Чудесно, что мы можем встречаться вот так за обедом, дорогая, – что ты вернулась в Лондон. Столько девочек, с которыми ты училась, разлетелись по всей стране. Да и за рубеж. Ищут, где б “насшибать”, насколько я понимаю. Кое с кем из мамочек общаюсь до сих пор, они дочек не видят почти совсем. Сплошной Скайп. Как у нас с тобой было, пока ты куковала в Оксфорде. Как же нам повезло. Единственная из вашей старой компании, кто сумел найти себе работу в городе, – Сэлли. Помнишь Сэлли Клегг?
– Конечно, помню, мам. Мы ж подружками были. И по-прежнему дружим. Ну вроде того. В смысле, в Фейсбуке – такое вот.
– Еще и следователь в полиции. Ишь как. Ты же наверняка в курсе, что она лесбиянка?
– Да, мама. Я знаю, что она лесбиянка. Я это знала, еще когда нам по четырнадцать было.
– Не представляю, как даже ей самой это могло быть известно в том возрасте, дорогая. Это же такое важное решение, разве нет?
– Вряд ли она считала это решением, мам. Это просто так вот.
– Ну, я ни разу не слышала, чтобы ты об этом говорила.
– Это потому что Бананы.
– Какие бананы?
– У нас шифр такой был. Она не хотела, чтобы об этом знал кто-то еще. Вот мы и завели себе шифр. Когда ей надо было поговорить по секрету, она произносила слово “бананы” – предупреждала меня так.
– А почему бананы?
– Понятия не имею. А почему вообще что угодно? Просто значило “секрет”.
– Ну короче. Удачи ей. Вив ля дифферанс!
[3] И тебе удачи – в твоей новой увлекательной жизни!
Мама Малики подняла стакан диетической колы. Своей девочкой она по-настоящему гордилась. Такая уравновешенная, такая красивая. Когда Малика впервые проявила необычайные математические способности, Насрин с мужем встревожились, что дочка вырастет невзрачной занудой, а получилась красивая молодая женщина. Волосы, макияж всегда безупречны. Стильная, модная одежда. Настоящая сердцеедка. Пока, надо признать, без бойфренда, но, если честно, Насрин это радовало. Парочка довольно бешеных мальчишек в Оксфорде была, и Насрин их не одобрила. Для романов времени впереди навалом. А сейчас ее блистательной дочери надо бы сосредоточиться на своей блистательной карьере. Единственный минус, какой усматривала Насрин, состоял в том, что у компании, где работала Малика, название было нелепейшее.
– Ну вот правда – “Сэндвич-коммуникации”? Да что это вообще значит?
Слово “сэндвич” не давало маме Малики покоя. Да и Малику оно сбивало с толку. Да что уж там – она считала, что название ужасное, хоть и сама показательно ликовала и выбрасывала кулак вверх всякий раз, когда директор по внешней политике выкрикивал это слово на мотивационных собраниях компании.
“Сэндвич-коммуникации! Йе-е-е, блин! Даешь, чуваки!”
Стыдобища, но все равно пустяковая цена за самую настоящую работу мечты. Работу, где математику сделали сердцем коммерции, средством распределения идей и их управления. Работу, которую, что еще важнее, необычайно хорошо оплачивали. Малике нравилось быть необычайно хорошо оплачиваемой.
– Сэндвичи, – пояснила она с усталым вздохом, – состоят из нескольких ингредиентов, сложенных один на другой. Вот как сегодня ты заказала холодную говядину, сыр и соленые огурчики.
– Я всегда это заказываю.
– Помолчи, мам, я объясняю. А я заказала с бри, клюквой, кресс-салатом, солью и перцем. Из разных ингредиентов получаются разные сэндвичи. Пока понятно?
– Очевидно, дорогая. Я не идиотка, что бы там ни рассказывал тебе твой отец.
– Но сэндвич не сводится к внутренним составляющим, это еще и два кусочка хлеба, верхний и нижний. Назовем их задачей и решением.
– Зачем?
– Не задавай этот вопрос, мам. Каждый раз, когда мы об этом заговариваем, я прошу тебя не задавать этот вопрос. Не я дала название компании, в которой работаю, и не я отвечаю за то, что это название – адски натянутая метафора сэндвича, которая никуда не годится ни на каком уровне. Ну как, ты помолчишь и дослушаешь уже наконец?
– Ладно. Ладно.
– Итак, вот у тебя два куска хлеба. Задача и ее решение. Задача – верхний кусок хлеба – продать твой продукт. Решение – нижний кусок хлеба – найти людей, которые хотят его купить. Мы делаем это для них – благодаря нашим слоям в промежутке.
– Говядине, сыру и соленым огурчикам.
– Именно. Алгоритмы, которые пишу гениальная я. Например, клиент приходит к нам и говорит: “Я печатаю бумажные словари”.
– Не понимаю, какое отношение это имеет к сэндвичам.
– Это потому что я тебе еще не объяснила.
– Ну так давай уже.
Малика глубоко вдохнула.
– Сообщество людей, пользующихся бумажными словарями, – рынок маленький и своеобразный. Нашему клиенту реклама в газетах не по карману, да и газет в наше время все равно никто не читает.
– Мы с папой читаем.
– Помимо вас с папой. Да и если б читали, бюджет на маркетинг у нашего заказчика уйдет на то, чтобы достучаться до миллионов читателей, 99,99 процента которых никогда в жизни уже не станут покупать бумажную версию словаря, потому что любое слово можно посмотреть в телефоне. Невероятно неэффективный метод коммуникации, короче, – думаю, ты с этим согласишься.
– Виден ли уже конец этой истории, дорогая моя?
– Да, виден! Помолчи и дослушай!
– Не надо грубить. Я все еще тебе мать, при всей твоей громадной зарплате.
Малика отхлебнула капучино.
– Нашему клиенту нужно отыскать ту малую группу населения, которая все еще пользуется бумажной справочной литературой, или – что самое главное, потому что, скажем прямо, большинство тех, кому нравится пользоваться словарем, уже его себе завели, – кого можно убедить обновить версию, которая у них есть и, как им казалось, их вполне удовлетворяет. “Сэндвич-коммуникации” могут это устроить. Наши поисковые движки начинают с того, что беспрестанно просеивают социальные сети и собирают личные данные.
