Я предпочел промолчать по поводу этого иррационального выбрыка, допереть до сути которого мне было явно не дано. Ведь никакой «наружки» за нами по-любому не было и, как по мне, подобная замена только усложняла нам жизнь. Все вроде бы знают, что у гитлеровцев бумажки подшивались аккуратно, и наш обмен шильца на мыльце должен был вызвать у них лишь дополнительные подозрения. Действительно, с чего это некий подозрительный турок, въехав в рейх на одной машине, потом вдруг, ни с того ни с сего, взял да и пересел на другую? Что это еще за капризы восточного гостя? С тем же успехом я, наверное, мог бы написать себе на лбу «я не тот, за кого себя выдаю» и в таком виде разгуливать по Берлину. Хотя, принимая во внимание явную одноразовость моей миссии, я не воспринял все это как нечто, заслуживающее внимания. Я счел, что успею свалить отсюда раньше, чем до гестапо дойдут отголоски всего этого мухлежа с автомобилями.
В Каффштайне, в соответствии с первоначальным планом, нас встретил агент, используемый моими работодателями «втемную». Я так понял, этот типчик был из «научников», как меня и предупреждала Блондинка. Агент был мелким, шустрым и очень уверенным в себе мужичонкой лет сорока по имени Рудольф Эрфрор. Своими строгими костюмами и галстуками, а также ранней плешью и очочками в модной оправе, герр Эрфрор чем-то напоминал мне фото относительно молодого Вальтера Ульбрихта, только без бороденки и со значком члена НСДАП на лацкане пиджака.
Разместил он нас в довольно большом, но пустоватом двухэтажном доме на южной окраине городка, на улочке Hintere Gasse (Задний переулок?), недалеко от пересечения последней с Schillerstrasse (ну да, у них в Германии кругом сплошные Шиллеры и Гете). Судя по всему, дом этот был им арендован заранее. Во всяком случае, сам наш «встречалка» там не жил.
«Хорьх», на котором мы прибыли, был сразу же куда-то уведен, а нам категорически не рекомендовали выходить на улицу (благо нужник и прочие удобства тут были прямо в доме) и даже без особой необходимости подходить к окнам. Все остальное у агента Руди было явно отработано. Холодильник в доме отсутствовал, но два раза, строго через день, в дом являлась какая-то пожилая кухарка (по виду – классическая немецкая грымза, архетип этакой классной дамы из XIX века), которая готовила нам на сутки горячую еду. Особыми разносолами нас не баловали (как-никак война плюс карточная система) – на первое старуха варила картофельный суп со шпигом и гороховый суп с чем-то копченым (ребрами, судя по всему), а на второе была традиционная для этой страны тушеная квашеная капуста.
При этом дальше кухни на первом этаже она никогда не ходила и вообще была на редкость нелюбопытна, хотя и явно понимала, что здесь кто-то живет. Во всяком случае, на наш второй этаж дома кухарка ни разу не совалась. Оно и понятно – меньше знаешь, шире рожа. Тем более что посуду за собой мы мыли сами, а пайковые галеты, консервы, крупы и эрзац-кофе на случай какого-нибудь «внезапного перекуса» в кухонных шкафах и буфетах имелись.
Самое интересное было в том, что герр Эрфрор много и вежливо улыбался, но решительно ничего не спрашивал о сути предстоящего дела ни у графини, ни у меня. То ли он все уже знал заранее (а значит, его подробно проинструктировали), то ли графиня успела с ним о чем-то договориться, не поставив меня в известность – контролировать ее ежеминутно я все-таки не мог.
В общем, мы просидели в этом съемном доме четверо суток. И при этом не делали практически ничего. В основном спали и ели. Ката, как и положено классической барыне, волею судьбы оказавшейся в компании провонявших кожухами и онучами холопов, держалась по отношению к нам довольно обособленно, занимала отдельную спальню и в основном читала книги из имевшейся в доме крайне небольшой библиотеки. С нами она почти не разговаривала.
Я, как человек, самоуверенно полагающий себя грамотным, как-то попытался оценить содержимое местных книжных шкафов и, надо признаться, тихо офигел, прочитав названия на корешках некоторых томов.
Ладно, допустим, насчет каких-нибудь «Schopenhauer als Erzihen», «Vermischte Meinungen und Spruche», «Аlso sprach Zaratustra» или там «Gedanken uber die Zukunf unsere Bildungstalten uber Warheit und Luge im ausermoralischen Sinn» от Friedrich Wilhelm Nietzsche (знаете такого автора?), я еще могу понять. Но ведь там же стояли и печально известный «бестселлер» «Main Kampf» от A. Hitlerа и разные там «Die spur der Juden in Wandel der Zeiten», «Das Verbrechen der Freimaurerei» и «Borser und Marxismus» от другого, аналогичного «литератора», A. Rosenbergа, а также и вовсе непонятные мне книги какого-то Waltera Wusta, вроде «Indohermanisches Bekentniss» или «Тod und Unsterblichkeit in Weltbild indohermanisnischer Denker». Я потом долго думал, что за хрен с бугра этот Вальтер Вюст и за что это ему такой почет (стоять в шкафу рядом с трудами фюрера и его первого «апостола» Розенберга)? Но потом вдруг, невзначай вспомнил, что это вроде один из руководителей пресловутой «Аненербе». Так что, принимая во внимание специфику трудовой деятельности дорогого Руди Эрфрора, библиотека, видимо, была вполне подходящая. При этом я боюсь даже предположить на тему того, что творилось в голове у человека, набивающего шкафы такой вот литературой. Хотя, с другой стороны, раз дом быдл съемным, вся эта макулатура могла принадлежать неведомым нам прежним хозяевам жилища и не иметь вообще никакого отношения к агенту Руди.
Лично я читать всю эту напечатанную готическим шрифтом лабуду не собирался, поскольку для меня проку от данных книг точно не было никакого. Тем страннее для меня было видеть, как наша дорогая графинюшка каждый вечер внимательно читает что-нибудь вроде «Zur Genealogie der Moral» или «Der Antichrist» F. W. Nietzsche.
Поскольку телевидения в нашем понимании этого слова в те времена не было, а шнапса и прочего бухла хитрый Руди в нашем временном обиталище не держал, мне оставалось вести наблюдение за округой, благо армейский бинокль в доме нашелся. Но это не давало ничего, кроме осознания лишний раз того упрямого факта, что Каффштайн – на редкость малолюдный городок, в котором не происходит вообще ничего. И, видимо, так будет продолжаться вплоть до весны будущего года, когда сюда заявится 1-й Украинский фронт со всеми своими танками. А уж если нас, при нынешнем раскладе, захотят взять «тепленькими», мы обнаружим врагов не ранее чем в момент, когда они уже будут в доме. И из своего «люгера» я в этом случае не успею даже застрелиться.
В общем, из окон второго этажа и даже с нереально чистенького чердака нашего дома я раз за разом видел в бинокль только редких прохожих и еще более редкие автомашины. Так что, фактически, единственным «разлечением» можно было считать лишь все те же авианалеты.
Васе Жупишкину, который был во всем этом человеком случайным и не имел понятия о конечных целях нашей миссии, было еще хуже. Разумеется, при первом же удобном случае он расспросил меня насчет состояния нашей графини и, как и полагается русскому человеку, даже искренне пожалел ее. Вот, дескать, бедная, влипла на тайной службе по самое не могу.
Я ему на это ничего не сказал, хотя сам, чем дальше, тем больше, понимал, что история этой очередной липовой «радистки Кэт» выглядит как-то, мягко говоря, не очень достоверно. Нет, то есть понятно, что такие явления, как любовь, смерть и рождение детей происходят постоянно и вне зависимости от любых внешних факторов, тут даже и войны с революциями и прочие стихийные бедствия не помеха. Детей, было дело, и прямо на переднем крае рожали, примеры известны. Но все же, надо признать, что маститый Юлиан Семенов все-таки изрядно хватил через край, написав в столь успешно экранизированных «Семнадцати мгновениях весны» о беременности упомянутой выше радистки. Не знаю, как там обстояло в этом вопросе за бугром, у разных там врагов и временных союзников, но в спецслужбах СССР в те годы всем отправляемым на нелегальную работу женщинам делали, по стандартной методике, несложную операцию по перевязке маточных труб. Именно для того, чтобы исключить всякие последующие неприятности, вроде злыдня Рольфа с его открытым окном и прочими некорректными методами допроса. Или они там, в этом своем будущем, настолько поглупели? Хотя, ответов на это у меня все равно не было.
