Далее мы с Васей вышли на свежий воздух. Туда, где была трава и стрекот немецких кузнечиков. Как оказалось, у ангаров и в самих ангарах торчало два десятка планеров, в основном самых наипростейших и незнакомых мне типов, одно-двухместных, с открытыми кабинами и стилизованным флагом нацистской партии на килях. Типичные аппараты первоначального обучения, практически в стиле наших дельтапланов, только более классической, жесткой конструкции. Некоторые из них были заботливо зачехлены.
Кроме этой крылатой мелочевки у крайнего ангара стояло два несколько выламывавшихся из моих представлений о типичной планерной школе больших, десятиместных десантных планера DFS 230 (в отличие от остальной здешней техники они были в зелено-голубой, военной окраске и со стандартными опознавательными знаками и номерами люфтваффе) и два маленьких зачехленных биплана. Один из них, без сомнения, был практически «немецкий аналог По-2», Бюккер-131 «Юнгманн». Вот только в этом самолетике чего-то явно не хватало. Его зачехленный брезентом фюзеляж был слишком коротким и, вдобавок лишенным воздушного винта. Судя по всему, с этого «Бюккера» демонтировали двигатель, и ни для каких полетов он теперь точно не годился.
Второй аппарат, с зачехленной кабиной и двигателем, производил куда лучшее впечатление. И в нем тоже было что-то смутно знакомое. Я подошел ближе – тупоносый биплан совершенно не немецкого облика (правда, перекрашен он был по вполне себе люфтваффовскому стандарту – светло-серый цвет, черно-белые кресты, свастика на киле, на фюзеляже черные буквенные коды NB-BO), с закрытой кабиной и массивным деревянным двухлопастным винтом, стоявший на толстеньких колесах неубирающегося шасси. Блин, да это же Глостер «Гладиатор», английский довоенный истребитель-биплан! Помнится, к нацистам действительно попало десятка два-три таких вот машин, взятых ими как трофеи в Бельгии и, как ни странно, у нас, в СССР (стоявшие на краю аэродромов бывшие машины латышских и литовских ВВС, которым у нас к лету 1941-го так и не нашлось применения). Ну а поскольку у гитлеровцев никогда и ничего не пропадало и в дело шло буквально все, это нестандартное и непригодное для военных целей старье в Германии использовалось как раз в основном в качестве буксировщиков планеров. Разумеется, с демонтированным вооружением.
– Ну что, тебе этот аппарат хоть что-нибудь напоминает? – спросил я у подошедшего Васи, кивая на «Гладиатор».
– Кажется, это английский истребитель, – ответил Вася, к моему изумлению, не особо задумываясь. – Названный в честь этих, ну которые в Древнем Риме на арене друг с другом бились на потеху богатеям… Вот же, черт, забыл, как их?!
– Гладиаторы, – подсказал я нечаянно забытое им сложное слово.
– Во-во, «Гладиатор»! – искренне обрадовался Жупишкин.
– Ого?! – искренне удивился я. – Интересно, откуда ты это знаешь?
– Да у нас в училище был альбом, изданный в начале 1940 года, с силуэтами самолетов, которые тогда были на вооружении у белофиннов. А там среди прочих был нарисован и вот такой истребитель.
– Ну и что вы на это скажете? – спросила графиня. Она стояла чуть с стороне от нас, молча разглядывая местный «авиапарк», а потом вразвалочку подошла к нам. Что характерно – приметного бесшумного пистолета при ней уже не было. Убрала до урочного часа или выбросила?
– Если я сейчас все верно оцениваю, – ответил я. – Самолет-то здесь всего один, и, вдобавок, он одноместный. И мы, трое, в него, как легко догадаться, не поместимся ни за что…
– Все верно, геноссе Зур-Башлык, – сказала она все тем же бесстрастным тоном робота. – Изначально я не особо рассчитывала на то, что здесь окажется хоть что-то, пригодное для полетов. Просто географически от места нашей последней ночевки это был самый ближайший и наименее охраняемый аэродром. Ну, или нечто, похожее на аэродром. Так что, будем считать, что нам сегодня крупно повезло. И, раз так, остается единственный приемлемый вариант – мы с вами, Зур-Башлык, грузимся в один из десантных DFS 230, туда же загружаем багаж. А ваш советский друг будет буксировать нас. Принципиальные возражения будут?
– А вы уверены насчет исправности буксировщика? – уточнил Вася.
– Пока что я вижу, что буксировочный трос и положенная в таких случаях предохранительная серьга у единственного здесь самолета установлены. По-моему, им здесь самолет-буксировщик нужен исключительно для тренировочных полетов как раз на довольно тяжелых десантных планерах. Видимо, режим «тотальной войны» предусматривает милитаризацию даже подобных планерных школ. А более мелкие планеры они явно запускали с помощью лебедки – дешево и сердито…
Сказав это, графиня кивнула куда-то вдаль, и я наконец понял, чем на самом деле был стоявший на каких-то подпорках в самом конце здешней травяной взлетно-посадочной полосы кузов какой-то старой малолитражки, лишенный колес, который я уже заметил раньше. Ну да, явная переделка в лебедку. Подцепил трос к планеру, включил лебедку, трос начал сматываться, планер разбежался и оторвался от земли, его пилот отсоединил трос и полетел дальше. Да, была когда-то, в стародавние времена, такая вот метода, которая годилась только для очень легких планеров, на которых летали не особо далеко и высоко.
– А в остальном – ты же, как я понимаю, военный летчик? – сказала графиня Ката Васе. – Вот и проверь техническую исправность самолета и наличие в его баках горючего. По итогам твоего осмотра мы и будем что-то решать. Только делайте все живее, мальчики. Я видела на здешнем КП городской телефон. Пока что он ни разу не звонил, но мало ли что? Да, и загоните «Опель» в ангар. А я осмотрюсь.
Выдав эти указания, Ката опять ушла в здание. Что-то осматривать. Как-то многовато она командовала, в порядке конспирации. Но при Василии все-таки было лучше не строить это счетно-решающее устройство, а следовать ее «ценным указаниям». Чтобы наш спутник не подумал что-нибудь не то…
Я загнал «Опель» в один из ангаров. Как потом выяснилось – очень даже зря. Жупишкин в это же время содрал замасленные чехлы с биплана, влез в кабину «Гладиатора» и на какое-то время застрял там, притихнув и, как мне показалось, тупо рассматривая приборную доску.
– Ну что там? – спросил я, подходя к нему. – Ты вообще когда-нибудь в своей жизни планеры буксировал?
– Да. Было дело, доверяли. В аэроклубе, на У-2. Только там все было предельно просто – взлет, подъем на 350–350 метров и сразу после этого отцепка.
– Ну, хоть что-то. Но сегодня оценивай возможность длительной буксировки. Вспоминай про рекорды довоенных планеристов…
Вася после этих моих слов мучительно задумался.
– А по самому самолету что скажешь? – задал я главный для нас на текущий момент вопрос.
– Да вроде он заправлен, – ответил Василий. – Судя по бензомеру, залит полный бак. Только тут все проградуировано в каких-то непонятных единицах.
– Наверное, в галлонах, – предположил я. – Это же инглишмены, у них все и всегда не по-людски. И руль на машинах не с той стороны, и денежные расчеты в разных там гинеях и соверенах…
