– Тогда понятно. В общем, если этот аппарат нормально заведется, проблем не вижу. Ну а оборудование для буксировки, как уже отметила эта наша тетя, действительно наличествует и вполне исправно. Во, гляди, опять к нам идет…
И действительно, в нашу сторону неторопливо направлялась графиня. В ее руках был расстегнутый коричневый планшет из кожзаменителя, похоже, найденный в здании. Как я успел заметить, в планшете лежала довольно крупномасштабная свернутая карта.
На всякий случай Вася вылез из кабины и встал рядом со мной.
– Ну и какой план, вашество? – спросил я подошедшую графиню.
Положив планшет на нижнюю плоскость «Гладиатора», Ката ощупала рукой поверхность крыла и наконец присела рядом, расстелив перед нами карту.
– Значит, так, – сказала она задумчиво, когда мы подошли ближе, и ее наманикюренный ноготь начал чертить по карте прямые. – Линия Восточного фронта в Польше сейчас проходит вот здесь, в основном по восточном берегу Вислы. Плюс у русских образовалась пара плацдармов на ее западном берегу, у Сандомира и Магнушева. Районы, лежащие севернее, ближе к Восточной Пруссии, нас с вами не интересуют – далеко, да и не надо нам туда. То есть по прямой до фронта получается километров 400–450. Но нам с вами, геноссе Зур-Башлык, нужно попасть не через линию фронта, а на юго-восток…
– Самолет исправен? Горючего хватит? – тут же поинтересовалась графиня у Васи. Он как-то замялся, вновь услышав столь деловой и где-то даже командирский тон. Так что я ответил за него:
– Насколько я помню, у «Гладиатора» запас топлива на два с небольшим часа, при средней скорости в 320–380 км/ч. Так что, получается, хватит даже с запасом, на маневрирование и прочее.
Спрашивается – что тут такого сложного? Просто сложить два и два…
– Все верно, – согласилась Ката и продолжила, обращаясь, в основном, к Васе: – Всем все ясно? Больше возражений и вопросов нет? Тогда сейчас подцепляем к буксировщику один из планеров DFS 230. Мы с геноссе Зур-Башлыком и багажом грузимся туда. Взлетаем, и сначала, до границы рейха, старайся идти на бреющем, потом, по моей команде, поднимешься на высоту три – три с половиной километра, чтобы у меня потом был какой-то запас по потолку – при планировании с такой высоты можно пролететь километров сто, не меньше. Надеюсь, ты сумеешь ориентироваться по этой карте – когда будем вот здесь, восточнее Кракова и до фронта будет километров 150, отцепишь трос. Сам, как ты и стремился, полетишь через фронт, а мы с Зур-Башлыком, на планере, потянем в южном направлении. Очень надеюсь, что мы сумеем достигнуть территории Словакии, а если повезет, то и Венгрии. Если, конечно, нас по дороге не перехватят и не будут обстреливать…
Однако нельзя сказать, что лично мне все было так уж ясно. Что, блин, свет клином сошелся на этой самой Венгрии? Зачем нам именно туда? Чего мы там не видели – адмирала Хорти, паприку, гуляш, чардаш и оперетты Имре Кальмана? По-моему, куда продуктивнее для нас было бы попытаться срочно добираться до границы Швейцарии с Дриттенрайхом и любым способом попытаться ее перейти. Впрочем, вслух я этого, разумеется, не сказал. Раз графиня считала, что нужно двигаться именно в этом направлении, значит, у нее таки был какой-то план. А может, и пресловутые «домашние заготовки». По крайней мере, очень хотелось в это верить. Как-никак, я знаю только здешнюю историю, да и то далеко не на «отлично», а по части знания георгафии и местных жизненных реалий графиня точно давала мне сто очков вперед. Я решил для себя, что о деталях этого плана я Кату непременно расспрошу, но чуть позже, если вообще будет такая необходимость.
Между тем, растолковав нам насчет полета, графиня осторожно встала с крыла «Гладиатора», повернулась к Василию и, глядя на него снизу вверх, добавила:
– Планер поведу я. Старайся без необходимости резко не маневрировать – никто точно не знает, насколько у них здесь изношен буксировочный трос. Имей в виду, что радио у нас нет, так что, будь добр, все время верти башкой и следи за эволюциями планера. Когда я в первый раз энергично покачаю крыльями – переходишь в медленный набор высоты, второй – отцепляешь буксировочный трос. Тебе все ясно?
Выдав все это, Ката положила ладонь себе на живот и перевела дух. По-моему, по части актерства она в этот момент несколько перебрала. Переваривавший сказанное ею Вася вопросительно посмотрел на меня.
– Тебе что-то не нравится? – уточнил я.
– Да нет, но все как-то резко…
– А что? По-моему, тебе ее высочество все верно объяснила. Хочешь не хочешь, но здесь наши дорожки расходятся. У нас с дорогой графиней еще есть дела на оккупированной территории, да такие, в которые тебе лучше вообще не лезть. А ты, если все пойдет нормально, через несколько часов вполне можешь быть уже у своих. Или ты против?
– Да нет. А вы точно справитесь с управлением? – спросил Вася у Каты.
– За меня не беспокойся, – отмахнулась графиня. – Если ты все понял – забирай карту и планшет!
– А вы?
– А я такие вещи обычно запоминаю! – усмехнулась графиня. Да кто бы сомневался!
Жупишкин явно не понял ее, но, при всем при этом, посмотрел уважительно.
– Тогда энергично цепляем планер и взлетаем, пока нас не хватились! Мы и так слишком долго разговариваем! – объявила Ката и удалилась, одергивая платье на выпуклом животе.
Собрать в полет Васю было несложно, все равно что голого подпоясать. Парашют для него нашелся в той же местной «дежурке». Любопытно, что он там был всего один, а раз так, на спасение планеристов здешние начальники явно не рассчитывали – типа, взлетели, дорогие юнге унд фрейлен, а дальше сами выпутывайтесь…
Мы с Васей притащили туго набитую парашютную сумку к самолету и закинули его в чашку пилотского сиденья «Гладиатора», после чего Жупишкин натянул летный шлем с очками, спионеренный «до кучи» на здешнем КП. Потом я отслюнил ему тысячу рейхсмарок из своего обширного лопатника и сунул ему в потертый портфель, в дополнение к «браунингу», «вальтер» с двумя запасными обоймами.
– Если успешно перелетишь линию фронта, – кратко проинструктировал я Василия, пока он убирал этот портфель и как-то закреплял его в кабине, – лучше прыгай с парашютом, а не садись. Так риск убиться значительно меньше. А то на «Гладиаторе» все-таки нанесены кресты и свастики – могут свалить и зенитки, и истребители. Оказавшись на нашей стороне фронта, первым делом избавься от своего поддельного аусвайса – а то проблем не оберешься. А вот если вдруг сядешь у немцев, он тебе может еще пригодиться. Так же, как и рейсмарки. И, ради бога, про нас с графиней вообще нигде не упоминай. Конечно, я не знаю, как именно тебя будут допрашивать по возвращении, может, будут чаем с пряниками поить, а может, наоборот, начнут со всей дури бить по морде или по почкам. Однако ты старайся рассказывать родным особистам все как было, но с некоторыми купюрами. Про плен и то, как ты оттуда сбежал, выкладывай как на духу, предельно откровенно. А вот про Каффштайн и то, что там было, тебе лучше совсем не трепаться. Говори, что, дескать, сбежал из эшелона при бомбежке, потом долго плутал, одежду, оружие и деньги украл, потом набрел на этот аэродром с планерами. Убил караульных, разжился картой и угнал случайно подвернувшийся самолет. Можешь рассказать, как все здесь было, только, типа, это ты сам забрался сюда и перестрелял охрану из краденого пистолета, а потом улетел. Но, разумеется, улетел через фронт ты один, а никакого планера и нас с этой дамочкой здесь и в помине не было. Померещились мы тебе. Понял?
