Вслед за этим поскрипывающий сапогами Зюмбюлев быстро сходил куда-то на кухню и притаранил в соседнюю комнату поднос, на котором стояли тарелки с торопливо нарезанными копченой то ли говядиной, то ли бараниной, брынзой, хлебом и зеленью. Дополняли сей натюрморт две вилки, керамическая мисочка с несколькими краснобокими яблоками и персиками, глиняный кувшин (ну явно с вином) и два дорогих на вид (похоже, хрустальных) стакана.
Поставив харчи на покрытый белой скатеркой стол в соседней комнате, наш радушный хозяин сказал, что мы можем перекусить и поспать, пока он ходит, добавив, что, уйдя, он запрет нас в доме на ключ.
Графиня сказала на это, что не возражает.
Зюмбюлев заверил нас, что постарается вернуться как можно скорее. С тем он натянул шляпу, сразу же придавшую ему почти портретное сходство с кем-то из второстепенных персонажей (разных там цыган-конокрадов из числа корефанов Зобара) фильма «Табор уходит в небо», и вышел. Лязгнул запираемый замок на входной двери. Потом было слышно, как наш новый знакомый вышел из калитки и его скрипучие шаги удалились по улице куда-то в ту сторону, где были море и порт.
Перейдя в предложенную для дальнейшего отдыха и ожидания комнату, мы немного осмотрелись. Под потолком светилась лампочка, только абажур был из ткани золотистого оттенка. Занавески на окне были такие же, как в соседней комнате. А кроме стола, на котором стоял поднос с едой, в комнате имелись низкий диван в салонном стиле, обитый светло-коричневой тканью с орнаментом в виде чайных роз, и пара стульев.
Графиня присела на один из стульев и немедленно полезла в свой чемоданчик. Достав оттуда после непродолжительных, но хитрых манипуляций еще пачку денег (я так понял – в основном тех же британских фунтов), она рассовала банкноты по карманам пальтишка. После чего, словно нарочно, оставила чемоданчик лежать открытым на столе. Разумеется, не знающему о двойных стенках ее «угла» человеку было видно, что в нем не было ничего, кроме элементов женской одежды и бельишка. Интересно, на кого она рассчитывала эту мелкую дезинформацию?
Не найдя лучшего места, я аккуратно поставил «ППШ» в угол и присел на второй свободный стул.
– Может, все-таки стоит осмотреть эту халупу на предмет дырочек и запасных выходов? – предложил я, с облегчением переходя на русский язык. – Кстати, заодно можем поискать, куда этот моржовый хрен заныкал полученные от тебя деньги. Ведь он же явно не взял их с собой, небось в какой-нибудь платяной шкаф под свежевыглаженные труселя или носовые платки заховал.
– А зачем? – не поняла Ката. – Дверь здесь не такая уж и крепкая, и, если что, и вы и я ее запросто выбьем, хоть ногами, хоть прикладом автомата. А эти деньги он заработал, можно сказать, более-менее честно…
Ну, в данном случае ей было виднее.
– Ты лучше пока садись и кушай, – сказал я Кате с интонацией излишне заботливого отца-командира и добавил: – Пользуйся стихийно возникшим привалом для восполнения растраченной энергии!
После этого графиня одернула платье на выпуклом животе и подсела ближе к столу, взявшись за вилку. Я не успел и глазом моргнуть, как она очень быстро смела часть мяса, а также почти всю брынзу (этот специфический продукт сильно на любителя, а я к таковым не отношусь) и фрукты, а вот пить вино почему-то не стала. При этом, питалась она с таким безразличным лицом, словно вкус еды ее совершенно не волновал. Может, такие, как она, действительно способны с равным успехом употреблять в пищу любое подвернувшееся «топливо», от черной икры до березовой коры? Поев, Ката отошла от стола и прилегла на диван, вытянув ноги, но не снимая туфель и прикрыв глаза.
Я снял набитую постукивающими в карманах запасными рожками к автомату куртку, повесил ее на спинку стула и сел. Глядя на стоящую передо мной жратву, я внезапно вспомнил, как давно ел в последний раз, и внутри меня сразу же проснулось чувство голода. Поэтому я налил в хрустальный стакан темно-красного винишка из кувшина, выпил и зажевал чем «бог» в лице хозяина этого дома послал. Винцо было неплохое, явно из здешних погребов и виноградников. Типично домашнее, которому, конечно, далеко до разных там марочных, но зато явно натуральное. Что еще сказать – темный, испеченный из муки крупного помола хлеб был свежий, а копченая говядина (а это оказалась именно говядина) вкусной, хотя и слегка жестковатой. В общем, закусон был сильно выше среднего уровня.
Жуя болгарские хлеб с мясом, которые гостеприимный господин Зюмбюлев наверняка уже успел включить в наш «счет за постой», я постарался оценить возникшую диспозицию. Нельзя сказать, что в тот момент все было так уж плохо. Висевшие на хвосте у графини киллеры из будущих времен вроде бы обнулились, окончательно отлетавшись. При этом, оказавшись в Болгарии, мы довольно удачно выскочили и из-под навязчивого «колпака» СД – на эти места их юрисдикция в полном объеме никогда не распространялась. Правда, момент, в который мы оказались здесь, все-таки был, культурно выражаясь, «щекотливый». 3-й Украинский фронт уже перешел болгарскую границу и вовсю продвигался на запад, с перерывами на банкеты и летучие митинги. Ну а максимум через 72 часа отсюда уже никого так просто не выпустили бы. И, если мы не успеваем уйти за кордон до этого момента – неизбежно возникнут неслабые проблемы. Правда, нельзя сказать, что уже за этим самым кордоном у нас не будет никаких проблем, особенно при столкновении с натуральными турками такого предельно недостоверного «турецкого подданного», как я.
Появились у меня и абсолютно закономерные сомнения насчет личности, намерений и возможностей нашего невнятного хозяина. Во время прошлых своих похождений я вдоволь навидался разного рода контрабандистов, и душка Зюмбюлев откровенно не тянул на роль не то что атамана, но даже и рядового члена шайки каких-нибудь местных бутлегеров. Хотя Болгария – это все-таки не Танжер и не Гонконг с Сицилией, здесь и контрабандисты должны быть тихими, скромными и бедными, под стать своему «месту базирования». Однако бедность никогда не помешает жажде наживы, как говорил когда-то наш Верховный Гарант: мухи отдельно, котлеты отдельно. Вдруг наш хозяин действительно решит, что проще, дешевле и, главное, безопаснее для него будет просто по тихой отвернуть головы нам с графиней, попутно захапав себе в качестве боевого трофея ее «переносной швейцарский банк» со всей наличной валютой? По-моему, жадность вполне могла толкнуть его на такую попытку. Вот возьмет да и приведет с собой вместо обещанного шкипера кодлу крепких вооруженных ребятишек из какой-нибудь местной ОПГ. Правда, не думаю, что у него все получиться легко и просто. За себя не скажу, но вот тихо снять холодным оружием графиню у них точно не получилось бы. А вероятность попытки открытого и шумного штурма дома с огнестрельным оружием вообще была ничтожно мала. Если начнется стрельба – тут же сбежится новая власть с лояльным ей местным гарнизоном в придачу, и вместо валюты дорогуша Зюмбюлев получит банальную дулю с маком. Если только он не успеет договориться заранее с этой самой властью. В общем, я сделал вывод, что вряд ли наш новый знакомый решит так сильно рисковать, но, в любом случае, расслабляться не следовало.
– Как думаете, ваша милость, – спросил я у дремлющей на диване в прежней позе графини, наконец качественно заморив червячка. – А наш клиент сейчас в полицию или в местный ревком часом не почесал?
