Как всякого похвального плода,
Так и всего, за что карать пристало.
106 А так как взор любви склонен всегда
К тому всех прежде, кем она носима,
То неприязнь к себе вещам чужда.
109 И так как сущее неотделимо
От Первой сущности, она никак
Не может оказаться нелюбима.
112 Раз это верно, остается так:
Зло, как предмет любви, есть зло чужое,
И в вашем иле вид ее трояк.
115 Иной надеется подняться вдвое,
Поправ соседа, – этот должен пасть,
И лишь тогда он будет жить в покое;
118 Иной боится славу, милость, власть
Утратить, если ближний вознесется;
И неприязнь томит его, как страсть;
121 Иной же от обиды так зажжется,
Что голоден, пока не отомстит,
И мыслями к чужой невзгоде рвется.
124 И этой вот любви троякий вид
Оплакан там внизу; но есть другая,
Чей путь к добру – иной, чем надлежит.
127 Все смутно жаждут блага, сознавая,
Что мир души лишь в нем осуществим,
И все к нему стремятся, уповая.
130 Но если вас влечет к общенью с ним
Лишь вялая любовь, то покаянных
Казнит вот этот круг, где мы стоим.
133 Еще есть благо, полное обманных,
Пустых отрад, в котором нет того,
В чем плод и корень благ, для счастья данных.
136 Любовь, чресчур алкавшая его,
В трех верхних кругах предается плачу;
Но в чем ее тройное естество,
139 Я умолчу, чтоб ты решил задачу".
1 Закончил речь наставник мой высокий
И мне глядел в глаза, чтобы узнать,
Вполне ли я постиг его уроки.
4 Я, новой жаждой мучимый опять,
Вовне молчал, внутри твердил: "Не дело
Ему, быть может, слишком докучать".
7 Он, как отец, поняв, какое тлело
Во мне желанье, начал разговор,
Чтоб я решился высказаться смело.
10 И я: "Твой свет так оживил мне взор,
Учитель, что ему наглядным стало
Все то, что перед ним ты распростер;
13 Но, мой отец, еще я знаю мало,
Что есть любовь, в которой всех благих
И грешных дел ты полагал начало".
16 "Направь ко мне, – сказал он, – взгляд своих
Духовных глаз, и вскроешь заблужденье
Слепцов, которые ведут других.
19 В душе к любви заложено стремленье,
И все, что нравится, ее влечет,
Едва ее поманит наслажденье.
22 У вас внутри воспринятым живет
Наружный образ, к вам запав – таится
И душу на себя взглянуть зовет;
25 И если им, взглянув, она пленится,
То этот плен – любовь; природный он,
И наслажденьем может лишь скрепиться.
28 И вот, как пламень кверху устремлен,
И первое из свойств его – взлетанье
К среде, где он прочнее сохранен, -
31 Так душу пленную стремит желанье,
Духовный взлет, стихая лишь тогда,
Когда она вступает в обладанье.
34 Ты видишь сам, как истина чужда
Приверженцам той мысли сумасбродной,
Что, мол, любовь оправдана всегда.
37 Пусть даже чист состав ее природный;
Но если я и чистый воск возьму,
То отпечаток может быть негодный".
40 "Твои слова послушному уму
Раскрыли суть любви; но остается
Недоуменье, – молвил я ему. -
43 Ведь если нам любовь извне дается
И для души другой дороги нет,
Ей отвечать за выбор не придется".
46 "Скажу, что видит разум, – он в ответ. -
А дальше – дело веры; уповая,
Жди Беатриче, и обрящешь свет.
44 Творящее начало, пребывая
Врозь с веществом в пределах вещества,
Полно особой силы, каковая
52 В бездействии незрима, хоть жива,
А зрима лишь посредством проявленья;
Так жизнь растенья выдает листва.
55 Откуда в вас зачатки постиженья,
Сокрыто от людей завесой мглы,
Как и откуда первые влеченья,
58 Подобные потребности пчелы
Брать мед; и нет хвалы, коль взвесить строго,
Для этой первой воли, ни хулы.
61 Но вслед за ней других теснится много,
И вам дана способность править суд
И делать выбор, стоя у порога.
64 Вот почему у вас ответ несут,
Когда любви благой или презренной
Дадут или отпор, или приют.
67 И те, чья мысль была проникновенной,
Познав, что вам свобода врождена.
Нравоученье вынесли вселенной.
70 Итак, пусть даже вам извне дана
Любовь, которая внутри пылает, -
Душа всегда изгнать ее вольна.
73 Вот то, что Беатриче называет
Свободной волей; если б речь зашла
О том у вас, пойми, как подобает".
76 Луна в полночный поздний час плыла
И, понуждая звезды разредиться,
Скользила, в виде яркого котла,
79 Навстречу небу, там, где солнце мчится,
Когда оно за Римом для очей
Меж сардами и корсами садится.
82 И тень, чьей славой Пьетола славней
Всей мантуанской области пространной,
Сложила бремя тяготы моей.
85 А я, приняв столь ясный и желанный
Ответ на каждый заданный вопрос,
Стоял, как бы дремотой обуянный.
88 Но эту дрему тотчас же унес
Внезапный крик, и показались тени,
За нами обегавшие утес.
91 Как некогда Асоп или Исмений
Видали по ночам толпу и гон
Фивян во время Вакховых радений,
94 Так здесь несутся, огибая склон, -
Я смутно видел, – в вечном непокое
Те, кто благой любовью уязвлен.
97 Мгновенно это скопище большое,
