Заворачиваю за угол, в коридор, и ноги немеют от увиденного. Димка стоит на коленях, схватившись за челюсть одной рукой. Второй зажимая рот, пытается остановить кровь, а Тимофей в своем белом спортивном костюме и белых кроссовках забрызган красными каплями. Он встряхивает рукой, будто повредил ее и пытается вставить сустав.
– Ты что делаешь? Совсем… – и я давлюсь теми словами, что готовы были сорваться с губ, стоило парню только посмотреть на меня.
– Ну, договаривай, Снежинка, давай, – он в два шага приближается, встает предо мной так, что загораживает Димку собою, – что «совсем»? Дебил, придурок, мудак? Кто?
– Это все, что ты только что сказал, – шевелю я вмиг пересохшими от его близости губами, – ты – это все.
Опускаю глаза на его руки, а на костяшках кожа содрана, и вот то, что я сейчас чувствую внутри, совершенно неправильно, совсем. Мне нужно отступить, подойти к Диме, но я продолжаю стоять и пялиться на его окровавленные руки.
– «Это все», – передергивает он слова, и в них я слышу издевку, она как будто отрезвляет меня.
Отталкиваю его в сторону, хотя и сама могла бы обойти парня, но мне, видимо, в ту секунду было важно дотронутся до него, почувствовать его.
– Отойди, – грубо кидаю ему в лицо, пытаясь скрыть за этой грубостью те чувства, что сейчас бурлят внутри, раздирая душу противоречиями. – Придурок!
Глава 11
В мозгу как будто бомба взрывается после брошенного ей «придурок». Она долетает до своего дебилка и присаживается рядом с ним на колени.
– Ой, ну давай, порыдай еще, девчонка, – в голосе столько язвительной издевки, что самому на короткое мгновение становится не по себе.
Твою мать, что за детский сад. Почему бы просто не развернуться и не уйти, оставив этих голубков зализывать друг другу раны? Но, сука, я не мог.
«Ты – все», – эти слова рикошетили за ребрами и не позволяли уйти отсюда. Хотя понимал, что сейчас бы лучше свалить, а уже потом этому мудаку отвесить хороших люлей, но с места так и не смог сойти. Смотрел, как Снежинка ползает перед ним на коленях, пытаясь помочь, пожалеть его, а он в натуре, как девка, сопли свои распустил. Поэтому решение пришло быстро, можно сказать, само собой. Решил вывести его из себя, поиграть, чтобы этот мудила сам полез в драку, конечно, если не обосрется.
– Слушай, Яся, забирай свою подружку и валите с ней в туалет, личико припудрить и зубы посчитать, все ли на месте.
О, да. Я, по ходу, на правильном пути, в этом засранце еще не умер пацан, хотя по внешнему виду не скажешь.
– Руки убери! – вижу, как он отбрасывает ладошки Есении так небрежно, будто она для него вещь какая-то.
В груди ураган взревел. Я этому придурку прямо сейчас хотел вырвать его обрубки с корнем. Перевожу взгляд на девчонку, но она лишь замерла на мгновение, а потом поворачивается и бросает на меня злой взгляд.
– Что ты привязался? – смотрит на меня своими синими океанами.
– Заткнись и свали отсюда, – долетает до моих ушей шипение Димы, и Яся хлопает ресницами, переводит удивленный взгляд на него.
– Дима, я не… – начала она.
– Я сказал, собралась и ушла отсюда, – кидает он ей в лицо.
«О, как будто настоящий мужик проснулся», – ликует во мне агитатор, а в ладонях засвербело с новой силой, аж пальцы непроизвольно сжались в кулаки.
– Значит, подраться хочешь? – уже больше не обращая внимания на Ясю, Дима весь подбирается, и сейчас я в нем уже вижу не бабу-размазню, которой он казался пару минут назад, а пацана, который знает толк в драках.
Меня это заводит. Зажигаюсь с одного чирка.
– Я? Да ну, Дима, ты что, я девочек не бью, – усмехаюсь я криво, а в глазах у пацана проскальзывает дикий блеск.
Но он не спешит кидаться в драку. Нет, он изучающе смотрит на меня. И это должно было меня насторожить, но адреналин, бушующий в крови, затуманил мозг и способность холодно анализировать ситуацию.
– Парни, я вас очень прошу, ну не надо драк, – еще раз попыталась Яся подать голос, и в этот момент даже я охерел.
Неожиданно быстро Дима подлетает к ней, хватает девушку за локоть просто вышвыривает ее из этого коридорчика, закрывая за ней дверь.
«Синяки теперь на локте останутся», – промелькнуло в голове.
– Как-то ты груб со своей девушкой, – я постарался, чтобы голос не выдал ту гамму чувств, какую я сейчас испытал, мысленно раскраивая этому придурку рожу вместе с черепом о бетонный пол.
– Еще раз повторю, но он будет последний, эта девка моя, понятно? И что бы ты там о себе не возомнил, сколько бы баб перед тобой не раздвигали ноги, к Яське чтобы близко не подходил, – он выдохнул и приблизился ко мне на шаг, – она моя.
– Херов тебе вагон, понял? – я все-таки не сдерживаюсь первый и делаю резкий выпад, целясь придурку в челюсть, но он снова меня удивляет.
До этого не проявляющий никакого сопротивления, он вдруг группируется и резко уходит в сторону, за спину. Молниеносный толчок в плечо и удар в бок, именно, сука, в тот бок, куда вчера лупил Лева. Я сгибаюсь пополам, и в глазах на миг темнеет. Черт, рано, совсем еще ничего не зажило.
– О, вижу, теперь мы поменялись ролями, – злорадно смеется парень. – А я смотрю на тебя, ой, извини, на девчонку перед собой, и не понимаю, отчего этого недотепу лузера так все почитают и уважают, – он на миг замолчал, а я зубы сжал, аж челюсть затрещала. – Или нет, я бы даже сказал, боятся, – он приглушает голос, и в нем звучит сарказм.
Меня как будто под дых саданули снова. Мразь. Хотя мне даже интересно стало, отчего это он таким милым притворяется.
– Ну, что, продолжим, или ты издох? – удивленно так спрашивает.
– Конечно, продолжим, придурок. Я вижу, личину ты свою выпустил на волю, так что, начнем, – я выпрямляю спину, и боль скручивает бок, но, сука, я не могу это показать перед этим придурком, челюсть сжимаю так, что скулы начинают болеть.
Не дожидаясь приглашения, парень снова идет в атаку. И черт, я этому даже рад. Внутри все ликует, потому что именно сейчас эта тварь словит мой кулак себе в рожу. Боль режет бок нещадно, занесенная для удара рука противника проходит в паре миллиметров от моей черепушки. Чуть отклоняясь, хватаю его за предплечье и дергаю дальше вперед, выставляю колено, захват рук в замок, и бью эту падлу по затылку. Он кряхтит и так нехотя снова падает на колени, цепляясь за шею, но разговаривать в этот раз нету смысла, да я и не хочу. У меня сейчас перед глазами пелена зависла. Подхожу к нему и, замахиваясь, наношу следующий удар прямо в голову, в макушку, а потом еще и еще. Он уже завалился навзничь, и вижу, что глаза закрыты, можно было бы остановиться, но я не могу. Мозг отключен, есть только желание бить, до крови, до первого вида мяса, что появляется у него на лице из-за того, что кожу я сорвал с его скул костяшками.
