– Черт, Тим, Тим, остановись! – чувствую, как руки бьют пустоту, и уже замахиваюсь на того, кто меня лишил удовольствия вдалбливать кулаки в мягкую человеческую плоть.
– Отпусти, – рычу сквозь зубы.
– Тим, тут Лев, он тебя казнит, – голос такой знакомый.
– Черт, Леня, отпусти, говорю, я этому задроту башку раскроить хочу.
– Тим, потом, давай, надо уходить, – тащит меня Леня. – Миха, помоги.
– Да ладно, все, все, я сам, – мозг начинает активно работать.
Черт. В глазах проясняется, и я вижу перед собой кровавое месиво.
– Он, сука, сам напросился, – зачем-то оправдываюсь я, хотя внутри мне похер вообще, пусто все.
Жалость? Нет, есть только малая толика удовлетворения, но ее не достаточно для того, чтобы заполнить и выместить черноту в душе.
– Так, давай под лестницу его оттащим, оклемается, потом решим, что с ним делать, – Леня, как заправский разруливатель ситуаций, правит балом.
– Бля, Волков, ну, ты в натуре. Нахера? – он поднимает брови. – Если «царь» узнает, он тебя точно казнит.
– Мне срать, веришь? – я устал, на плечи словно тонна дерьма навалилась. – Давай, помогу, – двигаюсь к парню.
– Нет уж, друг, давай наверх, а мы тут как-нибудь сами.
– Нехер сами, – я отодвигаю Михея, – надо еще дождаться, чтобы этот придурок очнулся, и втолковать ему, что почем у нас кушают.
Я тупо сидел, ждал минут пять под лестницей, когда этот чмырина проснется, но потом задолбало меня это ожидание, встал размять косточки.
– Ясь, ты точно слышала, что Дима с Тимофеем дрались? – знакомые голоса донеслись до моих ушей.
– Я не слышала, Люба, я видела, – голос Снежинки дрожит, и я чертыхаюсь, бегло оглядываю себя.
Да, чувак, ты не в лучшем виде. Штаны… черт, да что говорить, вся одежда в крови этого дебила, как будто свинью гребаную резал.
– Ясь, ну, подумаешь, потолкались ребята, что ты паникуешь? – еще один голос.
– Вы бы видели этого Тимофея, у него взгляд звериный, и он далеко не потолкаться хотел.
Млять, Яся, ты бы видела своего упыря, какой у него взгляд, а потом уже обо мне говорила.
Голоса приближаются, а я, сука, тушуюсь, как малолетка, не хочу, чтобы она видела кровь на мне. Тем более, кровь этого белобрысого. В два шага дохожу до лестницы и заглядываю под нее, этот все еще лежит там и, видимо, приходить в себя не собирается. Мудак. Сплевываю на пол. Девчонкам до меня остается в буквальном смысле несколько метров, я слышу по шагам, как вдруг всю ситуацию спасает сбежавший с лестницы Леня.
– Черт, Тим, тебе крупно повезло! Пацаны сказали, Лев свалил, вот прям только пять минут назад уехал на своей тачке, – запыхавшись, выдал парень.
– Это меняет все, Леня, – я дергаю его за руку и ставлю возле двери, – вот прямо сейчас тебе нужно под любым предлогом не пускать этих цыпочек сюда.
Леня вскидывает брови.
– Мне все равно, как ты это будешь делать, – останавливаю его вопросы поднятием руки, – но нужно, чтобы они свалили отсюда, пока этот чмырь не очнется, – киваю с намеком под лестницу и уже сам же оказываюсь через секунду там, потому что в этот момент двери медленно расходятся.
– Для дерущихся тут слишком тихо, – в дверь просовывается девчачья голова.
Я наблюдаю это все из-под лестницы, смех еле сдерживаю, смотря на лицо девчонки, когда из-за двери показывается Леня и преграждает ей путь.
– Бу-у! – резко и громко выдыхает он, и по коридору проносится дружный визг.
– Черт, неужели я такой страшный? – пожимает друг плечами и поворачивается в мою сторону.
А я не сдерживаюсь, начинаю смеяться в голос. Представил глаза Снежинки, и смех остановить не могу, аж слезы вступили. И в ту же секунду от сотрясания внутренностей бок нещадно заломило. Я согнулся пополам, закашлялся.
– Хорош, ржать Тим, – подходит Леня.
– Да бля, не могу остановиться, – а внутри дикая резь скручивает в узел кишки.
Глухой удар дверной створки заставляет напрячься и замолчать. Леня оглядывается, и я понимаю по его молчанию, что мы здесь не одни.
– Где он? – голос Яси уже не дрожит, но в нем ясно чувствуется сомнение.
Интересно, что она будет делать, если ее сюда пустить.
– О, какая смелая, – Леня делает шаг к девчонке и при этом встает так, чтобы закрыть собой обзор лестницы. – Видно не пуганая совсем? Че приперлась-то?
– Я не приперлась, – она в точности копирует тон Лени.
Насколько она, действительно, бесстрашна, ведь совсем не знает его. А может, он псих какой. Странная, да, и не скажешь по ней, что под прозрачной оболочкой живет сердце храброго зайца. Снова улыбка растянула губы.
– Я просто хочу узнать, где Тимофей. И куда делся Дима.
– Так много вопросов, – начал Леня. – Для такой крошки ты слишком любопытна.
А он действительно с полным правом мог называть Есению крошкой, потому что сам он был выше меня почти на полголовы, а во мне метр восемьдесят, и это без кепки.
– Я с тобой не хочу соревноваться в словесной дуэли. Если не знаешь, можно просто так и ответить, а не цирк устраивать.
Ну, что сказать, Снежинка утерла нос Леве.
– Не знаю вообще, о каком Диме идет речь, но Тимоха сейчас в комнате. Может, тебя проводить?
Засранец! Я чуть не подавился вдохом. Пошутить он решил. А парень входит во вкус, руки на груди скрестил и чуть к Снежинке вперед наклонился.
– А Дима – это кто? Парень твой? – тон доверительный, будто в подружки хочет набиться.
Есения делает шаг назад, не выдерживает давления, малышка.
– Не. Твоего. Ума. Дело, – по словам выговаривает она и, развернувшись на пятках, выходит из коридорчика.
– Хех, занятная особа, Тим, не находишь? Может, замутить с ней, как думаешь?
Твою мать.
Выхожу из укрытия, кряхтя.
– Я думаю, вырву тебе язык и глаза, если еще раз посмотришь в ее сторону и заговоришь с ней, —ухмыляюсь добродушно Лене.
– Когда ты уже успел ее закадрить, чувак? – он вскидывает брови.– Слушай, а Васька? Она же шкуру с нее спустит, если узнает.
– Да что узнает-то? – я даже почти искренне удивился. – Ты видишь, у нее вон какой парень есть, так что ты в пролете, милый, – потрепал Леньку за щеку и, взявшись за бок, повернулся в сторону спящей красавицы. – Слушай, давай его уже приводить в чувства, что-то он залежался.
Глава 12
– Ты что, придурок, в первый раз не допер? Значит, втолковать надо пояснее, подоходчивее? – Михей зло хмыкнул и, пока Леня держал красавчика за шкиботину, туалетной дверцей с размаху приложил дурика по башке.
