– Привет, – поднимаю в приветствии руку.
Вскользь мазнула взглядом по незнакомым лицам и сразу же подошла к учителю.
– Константин Вячеславович, я все же не смогу выступать, – склоняюсь к нему чуть ближе, чтобы никто не смог услышать, о чем мы разговариваем.
Впрочем, ребята в это время начали громко переговариваться, обсуждая сценки и какие-то рабочие моменты выступления, как мне показалось вначале.
– Хотела вам сразу об этом сказать, но вы исчезли странным образом.
И в этот момент одергиваю себя. Что я несу, глупая, какое ему вообще до этого может быть дело? Надо закрыть рот, отдать папку с ролями и выйти отсюда, все. Никаких лишних телодвижений, Есения.
– Ты меня не удивила, на самом деле, – мужчина откидывается на спинку кресла. – Я ожидал подобного и поэтому так вовремя исчез.
Он хмыкнул, а я не понимала, что происходит. Было внутреннее ощущение того, что здесь есть подвох, но где он, я не могла прочувствовать. Подстава. Но для чего он это делает, не понимаю?
– В кабинете есть смежная дверь, так что вышел я просто-напросто в другой кабинет.
Черт! Мысленно хлопаю себя по лбу. Надо было догадаться, у нас в детдоме в некоторых классных кабинетах тоже такое есть.
– Но я хотел бы услышать уважительную причину, по которой ты хочешь отказаться, – он скрестил руки на груди и смотрит прямо в глаза.
– Зачем вам это, а? – честно задаю вопрос, который меня сейчас больше всего волнует. Не хочу снова оказаться под ударом, а он непременно последует, когда Василиса узнает, что меня взяли вместо нее.
– Это из-за Василисы Артемьевой? – вместо ответа задает учитель вопрос.
– Да! – выпалила я прежде, чем подумала над ответом. Это, скорее всего, из-за нервов, которые в последние дни натянуты, словно струна на гитаре.
– Я так и думал.
Мне каким-то странным показалось и то, что слишком много он обо мне думает. Делаю шаг назад и захожу ему за спину, в следующий ряд.
– Вот возьмите, я не хочу с этой девушкой конфликтовать, поэтому, думаю, лучше вы ей снова предложите сыграть.
Но мужчина даже не дернулся, чтобы взять папку.
– Она не будет играть, Есения.
Он сидит в пол-оборота, и я незаметно наблюдаю за его лицом, на котором сейчас маска отчуждения.
– Она проведет немного иначе свои новогодние праздники. Так что можешь не беспокоиться из-за этого, и на роль снегурочки у нас действительно нет подходящего человека, поэтому еще раз прошу тебя.
Я молча положила папку себе на колени. Ситуация меняется в корне. Все эти странные ситуации, которые подвохом кажутся, меня нервируют и раздражают, но…
– Хорошо, как говорится, волков боятся – в лес не ходить, – улыбаюсь я в полумраке и встаю со своего места.
– Вот это настрой, – тут же получаю улыбающийся голос в ответ. – Тогда начнем.
***
Завалилась в комнату я уже вначале девятого вечера. Включила телефон на звук, хоть и так знала, что мне никто не звонил, проверила сразу после того, как вышла из актового зала. Но все же повторила процедуру осознания того, что никому не нужна.
Девчонки были заняты каждая своим делом. Люба усердно что-то строчила в тетради, Нина вся была погружена в планшет.
– Как все прошло? – не отрываясь от созерцания голубого экрана, спросила Нина.
– Отлично, – бодренько отвечаю на вопрос и прохожу к своей кровати, – все достаточно мило и позитивно. Оказывается, Василисы не будет на новогодних праздниках, и поэтому я могу без опаски взять ее роль, – кривая ухмылка касается моих губ. – Но, если честно, я трушу. Мне все кажется, что здесь есть подвох какой-то, и от меня скрывают что-то, – я закусила губу изнутри.
– Ты слишком мнительная, – подала голос Люба, – нервишки. Ты бы валерианочку попила, чтобы успокоиться, а там, глядишь, и навязчивая мания преследования пройдет.
Она чуть приспускает на нос очки и смотрит поверх. Не удерживаюсь и смеюсь в голос над ее видом училки.
– Господи, Люба, тебе нужно идти учиться в пед, ты создана быть училкой.
– Я знаю, – она изображает на лице серьезность, а губы все равно дергаются в попытке сдержать смех. – Я учла все пожелания окружающих и приняла решение идти в педагогический университет, – играет она тональностью голоса, делая его грубее.
Откидываюсь на кровати на спину и продолжаю громко смеяться.
– Все, Люба, остановись, – сквозь смех прошу ее, а на глазах слезы выступают. Вот он, эмоциональный выплеск, – у меня сейчас желудок в узел свернется.
– Все, все, я прекратила, – отзывается соседка по комнате. – Так значит, будешь играть?
– Да, – отвечаю ей, а у самой под ложечкой от предчувствий нехороших засосало. – Да буду, – добавляю уже тише.
Смотрю на девчонок, а они уже снова погрузились в свои дела. Черт. Обнимаю подушку. Как же Верки не хватает. Отворачиваюсь к стенке и включаюсь во всемирную беспроводную паутину. В соцсетях быстро нахожу страничку подруги, просматриваю ее ленту новостей. Пусто. Жаль. Я соскучилась по ней. Завтра все же попробую договорится о том, чтобы съездить к Вере в больницу. Коротко выдыхаю. Договариваться придется именно с ней, потому что сама подруга не хочет, чтобы я приезжала, и именно это напрягает меня. Раньше за ней такого не водилась. Раньше она была готова землю рыть, лишь бы мы были вместе, даже к Димке ревностно относилась, а тут «не хочу, чтобы ты приезжала».
А тем временем пальчиками быстро вожу по сенсорной клавиатуре, забивая в поисковик ОК Тимофея Волкова. Искать пришлось среди шестисот человек однофамильцев, но я оказалась напористой девочкой и уже через пару минут рылась, как Шерлок Холмс, в его ленте, рассматривая фото парня и поглощая всю ту информацию, что он выкладывал о себе. Как оказалось, ее немного, и сначала это огорчило меня. Но потом, когда я разглядывала его фото, порадовалась, что Василисы ни на одной практически нет. Только две картинки, на которых они оказались вместе, и то разделенные толпой других ребят. Губы растягиваются в блаженной улыбке, а на сердце словно цветы расцвели. Дурочка. Закрываю глаза ладонями и прячу телефон под подушку, оставляя на главном экране фото Тимофея.
Глава 16
Вторник.
Среда.
Четверг.
Я даже глазом не успела моргнуть, как дни пронеслись, не задержавшись в памяти. Школа. Уроки. Репетиция. Все закрутилось в увеличивающем свои обороты торнадо, я забывала даже поесть. Спасибо девчонкам, которые заботливо подкармливали меня. А я только спустя день поняла, какой мне подарок сделала судьба, что подкинула вот эту самую роль. Потому что не оставалось времени на самоедство. Да и мысли разные голову посещали только в то время, когда ложилась спать, но я настолько уставала, что хватало всего нескольких минут, чтобы сразу после того, как голова коснется подушки, провалиться в сон.
