– Слушай, Ясь, а может, ну его нахрен эту роль? – она смотрит по сторонам украдкой, как будто боится, что нас кто-то может услышать. – Может, тебе больной прикинуться?
– Света, – улыбаюсь я ей, – я тебе, конечно, благодарна за заботу, но Константин сказал, что Василиса бы все равно не смогла играть. Или он соврал?
Она опускает глаза, а к моему горлу дурнота подкатывает.
– А почему ты мне раньше не сказала? – я с силой вырываю локоть.
– Я… – девушка запнулась, потому что ребята вдруг замолчали все оглянулись на нас.
– А, вон и Костик идет, – Света становится на носочки и выглядывает в сторону коридора, откуда действительно доносится голос учителя. – Забудь, Ясь, – вдруг шепчет она мне в ухо и отходит в толпу.
Какая-то шутка со стороны темноволосого парнишки, они дружно окинули меня взглядом и засмеялись, от чего по спине пробежался неприятный холодок отторжения всех собравшихся здесь людей.
Захожу в зал за Константином Вячеславовичем, и злость накрывает неконтролируемой волной. Что за подстава? Зачем обманул?
Украдкой оглядываюсь на Свету, которая идет чуть сзади. Она смеется, шутит с ребятами, а сама за мной наблюдает. Я быстро отвернулась, всем своим видом показывая, что мне плевать на ее предупреждение. Конечно, смущало то, что Света подружка Василисы и одна из их тусовки, но за несколько дней мы нашли общий язык, и мне настолько приятно и комфортно было в ее компании, что я даже перестала воспринимать ее, как одну из них. Да и тогда, когда произошла та потасовка с Васей, Светы вообще там не было. Скорее всего, именно это сыграло большую роль в том, что мы с ней подружились. Но видимо, все это было картонно, для показухи, от чего в душе неприятно и обидно стало за себя.
Настроение сошло на ноль, и ни о какой репетиции теперь не могло быть и речи. Я замкнулась в себе, переживая из-за того, что такая доверчивая и глупая. Как можно было так вляпаться? А еще стало стыдно за наивность.
– Есения, ты собираешься говорить? – врывается в мой внутренний мир голос учителя.
– Мне что-то нехорошо, Константин Вячеславович, – решила я включить заднюю, а сама на Свету украдкой поглядываю, хочу увидеть ее реакцию.
Но девушка как будто была вообще не здесь. Сидела и пялилась в голубой экран.
– О-о-о-о, – протягивает он, – так не пойдет, Елисеева.
Мужчина поднимается с кресла и подходит ко мне.
– У тебя что, жар или расстройство желудка?
Он касается ладонью моего лба, и я непроизвольно отшатываюсь от его руки. Отрицательно машу головой.
– Тогда все остальное не считается, своим капризам будешь предаваться завтра после выступления.
Мужчина отходит и садится обратно в кресло, больше не обращая на меня никакого внимания. Черт. Щеки пылают изнутри, а внешне, мне кажется, похожи на два помидора. Я прижимаю к ним ладошки. Стыдоба, а мозг заполнила картинка того, как это все выглядит со стороны. От волнения душно стало.
– Я выйду на минуточку, – подрываюсь с места и, не дожидаясь разрешения, вылетаю за дверь, будто от стаи волков убегаю.
Когда дверь закрывала, не удержала ее, и та с грохотом захлопнулась, отчего по пустым коридорам пронеслось эхо.
– Черт, – стукаю ладонью по стене от досады, – не руки, а крюки какие-то, – смотрю на пальцы и нервно сжимаю и разжимаю их.
– Елисеева.
Дыхание сбивается, когда понимаю, что человек, чей голос доносится из-за моей спины, наблюдал всю эту картину. Сегодня явно не мой день.
– Послушай меня, Леонид, – поворачиваюсь к парню, и остальные слова застревают в горле.
Давлюсь комом кислорода, который не может пройти, а этот придурок в усмешке брови приподнимает, и улыбка на лице расползается.
– Слышь, Михей, я в первый раз вижу такую реакцию девушки на нас, – открыто глумится он надо мной.
– Хорош, Лень, ты че, не видишь, ей плохо, – вдруг неожиданно говорит парень на полном серьезе и делает шаг ко мне. – С тобой все в порядке?
Я очень активно киваю и отступаю к стене, наконец-то проглатываю ком.
– Что вам нужно от меня? Вы что, за мной следите? – прорвало вдруг меня на вопросы, хотя изначально я просто хотела сбежать.
Но почему-то их наглый вид, мгновенно направил мои защитные рефлексы в другое русло, и вместо побега я перешла в нападение.
– Да нет, – пожимает плечами этот самый Михей, и уголки его губ приподнимаются в усмешке.
– Тогда что вам от меня надо? – делаю шаг к нему, а он, как ни странно, отступает, чем очень удивляет меня.
– Да, просто решили прогуляться, да, Лекс? – еще два парня отлепляются от подоконника и идут к нам.
Дыхание перехватило от того, что все парни оказались такими высокими, и я по сравнению с ними почувствовала себя абсолютной моськой среди слонов.
– Да, а че, это теперь проблема?
Хамоватый голос Лекса заставил передернуть плечами. Да еще его этот взгляд, брошенный на меня вскользь. Такое ощущение сложилось, что перед ним не человек стоит, а крысеныш какой-то, столько во взгляде надменности. Хотелось по лицу ему заехать.
– Ладно, беседуйте, а я, пожалуй, удалюсь, – попятилась я к двери и даже успела за ручку взяться, когда мне на плечо легла тяжелая ладонь.
– Ты это, – голос Лени, который мне теперь в кошмарных снах, наверное, будет сниться, – тебе Тим звонит, трубку возьми. Поговорить с тобой хочет.
Я дернула плечом, и он тут же убрал руку. Не оборачиваясь, я пошла обратно в зал.
««Звонит», – бьются в пустой голове слова Лени, – «Звонит». Зачем он мне звонит?»
С одной стороны, у меня какое-то маниакальное чувство радости проснулось внутри, как будто я этого подсознательно желала и ждала, только себе не признавалась, и это мучило и преследовало меня. И вот благодаря Лене я это осознала. А с другой стороны, я до дрожи в коленях боялась последствий. А если Вася узнает? И вот это для меня каждый раз, когда я думала о Тимофее, служило отрезвляющим и спускающим с небес в мир действительности ведром холодной воды. Сжимаю вспотевшими ладонями кофту на груди, пытаясь сглотнуть эмоции, потому что горечь в виде слез подступила к горлу, а мне плакать сейчас никак нельзя, надо потерпеть чуть-чуть. Отыграть свою роль, и тогда я буду свободна, и тогда можно снова закрыться в своем мирке и помечтать, а еще оставить на ночь на главном экране его фото и заснуть вместе с ним.
– Елисеева, только тебя и ждем, – ворчит Константин, и я подбираю свои листы со словами Снегурочки и поднимаюсь на сцену. – Отлично, все по местам, продолжаем.
Глава 17
Не утро, а дурдом какой-то. Даже на нашем этаже была слышна возня людей в коридоре. Народу понаехало, как будто премьера большого концерта должна состояться сегодня.
