– О, Елисеева, здорово!
К спине приложились неслабо, я аж споткнулась и чуть не пропахала носом пол. Вскидываюсь и поворачиваюсь к Лене, потому как это был именно он.
– Ты придурок совсем? – накидываюсь на парня с обвинениями. – Вообще с головой перестал дружить?
Поднимаю голову, чтобы этому дебилу в глаза посмотреть, и меня сразу напугал их нездоровый блеск. Я от него, как от бешеного, отшатнулась, он даже слова не успел сказать.
Свалить. Срочно, быстро. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я быстрыми шагами направилась в самый центр толпы. Сегодня точно не мой день. Толпа оказалась не такой уж и плотной, и затеряться в ней вряд ли удастся, а еще сквозь нее просвечивался этот самый подиум с ди-джеем, и возле него, подергивая ногами в ритм музыки, стоял Константин Вячеславович. Черт, слишком поздно поняла, что он меня заметил, и уже хотела было сменить курс, когда боковым зрением заметила, что за мной попятам идет Леня. Выбор я сделала сразу, не раздумывая больше ни секунды, направилась к учителю биологии, и спасибо ему за то, что он меня при этом всем еще и окликнул. В этот момент я действительно была ему благодарна. А еще как нельзя кстати и девчонки меня догнали. Я кинула взгляд на парня, тот предусмотрительно остановился и не пошел за мной.
– Елисеева.
Подхожу почти вплотную к мужчине, а он так по-хозяйски мне на плечи руку кладет. Меня аж передернуло от этого жеста, но бросив быстрый взгляд на Леню, который наблюдал за мной, я сдержала себя и не стала сбрасывать руку Константина.
– Я рад, что ты пришла, – тем временем говорит мужчина, – сегодня вечеринка действительно получилась очень качественной.
Я покосилась на него.
– Нет, ну правда, – давит он лыбу, – смотри, как все колоритно. И ди-джея позвали, и столы накрыли. Правда, спиртного нет, – говорит на ухо, – но в остальном, мне кажется, все как надо, – он сжимает мое плечо, и я не выдерживаю, все-таки сбрасываю его руку.
– А вы тут смотрителем заделались? – задаю мужчине очевидный вопрос. Просто нужно как-то разговор поддержать, потому что возвращаться в зал совсем не хочется.
– Ну, это моя работа, Есения, так что выполняю то, что поручают, – откровенничает он, а мне странно становится, как это мы с ним так общий язык нашли быстро. И хоть он намного старше меня, а вот общаться почему-то легко и просто. Может, из-за того, что он человек добрый.
– Ясь, мы пойдем потанцуем, – вклинивается в беседу Нина, – ты пойдешь?
Я отрицательно качаю головой.
– Я здесь постою, – отвечаю ей, – вы только никуда не уходите без меня, хорошо?
Девочки одновременно кивают и удаляются.
– Я смотрю, у тебя тут поклонники агрессивные появились, – снова возле уха слышу голос Константина, – ты посмотри, Леонид, сейчас дыру в тебе прожжет.
Я смотрю в том же направлении, что и учитель, а в груди неприятным холодом сковывает сердце страх. И что ко мне этот придурок привязался-то? Что ему от меня нужно?
– Кстати, хорошо выглядишь, – улыбается Константин.
– Ага, вы тоже так ничего, – отвечаю ему грубовато, а сама не могу понять, он как будто флиртует со мной, или может, я все выдумываю?
Кошусь на мужчину, но он смотрит в другую сторону и на меня никакого внимания не обращает. Хм, странно, но все-таки надо быть поосторожнее с ним. Каким бы он хорошим ни казался, а я его совсем не знаю.
– Так что от тебя Мамонтов хочет? – не унимается учитель.
– Может, у него и спросите? Откуда мне знать? – пожимаю плечами.
Вот и вышла на прогулку. Чертова интуиция, могла бы и почувствовать, что лучше оставаться дома, нежели искать приключения на пятую точку.
– Ладно, не буксуй, Елисеева, просто оставайся на виду, я буду за тобой приглядывать, – хлопнул он так по-дружески меня по спине (еще один) и, развернувшись, пошел на подиум к ди-джею.
А я так и осталась стоять на месте, только вот одной мне не пришлось долго скучать. Как оказалось, моя персона в этот вечер многим была интересна.
– Ясь, можно тебя на пару слов? – голос Светы раздался за спиной.
Господи, как же она любит подкрадываться. Я так и не привыкла к этому за то время, что мы с ней общались на репетициях, поэтому вздрогнула от неожиданности, повернувшись на ее голос всем корпусом.
– Куда на пару слов? Говори, я тебе слушаю.
Что-то меня напрягло в ее просьбе. Пару слов? Мне кажется, мы с ней наговорились, как меда наелись, сегодня днем, какие еще разговоры да на дискотеке?
– Тут слишком шумно, а мне нужно тебе пару слов сказать наедине.
Я оглядываюсь по сторонам в попытке зацепиться хоть за что-то или за кого-то, кто бы мог помочь мне избежать этого «отойдем на пару слов», но сегодня я полный неудачник, потому что поблизости и в зоне моей видимости никого, к сожалению, не оказалось.
– Ну, ладно, раз это так важно и не может подождать, то пойдем.
Светка крепко хватает меня за ладонь и тащит сквозь толпу в направлении выхода. Под ложечкой неприятно защекотало, и мне захотелось сию же минуту вырвать руку из цепких пальцев, но я зачем-то себя остановила. Зачем, я сама не понимала, а спустя пару минут пожалела об этом.
– Свет, ты куда меня тащишь? Можно и тут поговорить, – я все-таки решила притормозить девушку.
– Хер получится, шлюшка детдомовская.
Я потеряла дар речи и способность сопротивляться мгновенно, а когда обрела, было поздно, дверь спортзала захлопнулась, и меня уже три незнакомые девчонки и четвертая Светка тащили по темному коридору в неизвестном направлении.
– Света, ты что творишь, отпусти! – выдираю руки из мертвой хватки высокой девицы.
– Уже не получится, Елисеева, думать башкой нужно было в тот момент, когда позволяла лапать себя, – Светка рычала мне в спину, а я соображалку включила на всю мощь, чтобы понять, о чем она говорит.
Черт, до меня наконец-то дошло.
– Ты что такое несешь, дурочка? Ты что, ко мне приревновала Константина Вячеславовича?
– Захлопнись, сука, – в голосе Светы слышу неподдельную злость.
Господи мне нужно ее переубедить. И пока я в голове подбирала слова, меня резко швырнули в сторону. Впечатавшись плечом в дверь, я взвыла от боли.
– Тварь.
Удар под ребра, и я свернулась пополам. Дверь открылась, и меня затащили внутрь, где царила полная темнота.
– Не, ну ты видела? – голос знакомый, но из-за боли не могу сообразить, кому он принадлежит. – Вырядилась, – тихий смех, – ангела из себя строит, а сама шмара ванючая.
Удар по шее, и я падаю на колени. Сцепляю зубы, потому что мне кажется, если я закричу от той боли, которую сейчас испытываю, мне будет только хуже.
