– Мои волосы… – протягивает она, и по голосу слышу, что сейчас заплачет.
– А что с волосами не так? – учитель наконец-то обращает внимание на ее шевелюру. – Твою мать, – вырывается из его рта, и снова тишина вокруг.
Он пропускает через ее волосы пальцы, а у меня челюсть сжимается так сильно, что зубы начинают скрипеть.
– Кто это сделал? – ботаник наконец-то оставляет девушку в покое и оглядывает нас бешеным взглядом. – Вы что творите, а? – он замолкает на миг. – Кто это сделал?
Но молчание было ему ответом.
– Знайте, я этого так не оставлю. Есения, давай вставай потихоньку, сейчас скорая подъедет, пусть врач тебя осмотрит, – Константин Вячеславович помогает ей встать и, поддерживая под локоть, выводит из раздевалки.
Провожаю их хмурым взглядом, еле сдерживаясь, чтобы не наломать дров, сделав еще хуже не только себе, но и Ясе.
– Где они? – спрашиваю у Лени, который стоит сбоку от меня, когда учитель с девушкой скрываются за углом.
– В раздевалке, – отвечает парень.
– Михей, я помню, видел у тебя машинку для стрижки волос, – обращаюсь к другу.
– Эй, Тим, ты что задумал? – толкает меня Леня в бок. – Нахрен ты с ними будешь связываться?
– Михей, так как, есть? – не слушая Леню, снова обращаюсь к другу.
– Ага, есть.
Оборачиваюсь к нему и вижу, как губы парня искажает злая ухмылка.
– Тогда жду тебя в раздевалке через десять минут.
– Волков, если ты это сделаешь, я тебя никогда не прощу! – Света дергалась на стуле и активно пыталась высвободить руки из хватки парней, что с двух сторон держали ее. У нее просто не было шансов избежать наказания.
Я стоял за спиной Риты, и ее заведенная за спину худая рука подрагивала от напряжения, так как я поднимал ее до упора, пока ладонь не оказалась на уровне лопаток. Тут Рита вскрикнула.
– Света, прости, – со слезами на глазах говорит она и проводит жужжащей машинкой по черепушке девушки. Первые пряди волос сыплются на пол.
– А мне твое прощение нахер не упало, Света, – отвечаю ей, а Рите на ухо шепчу: – Стриги дальше, – и руку сильнее сжимаю.
Рита продолжает въедаться машинкой в прическу девушки, а та пытается стряхнуть с себя жужжащий аппарат, мешая Рите. Не сдерживаюсь, свободной рукой хватаю подбородок девчонки и фиксирую голову на месте, сжимаю челюсть чуть сильнее, чтобы не дергалась.
– Ублюдок, мразь, я тебя ненавижу! – шипит, брызжа слюной, Света, и на последнем слове ее голос срывается. – Ты из-за этой шлюшки сейчас нас предаешь?
Сцепил зубы, удерживаясь от того, чтобы челюсть ей не вывернуть.
– Света, если ты прямо сейчас не заткнешься, я ж не смогу остановиться, – склоняюсь к ней ближе, – и придется тебе рот водой из толчка промыть.
– Тимофей, а Вася в курсе, что ты подсел на детдомовскую? – вырывает она голову и в глаза пытается заглянуть.
Рита, почувствовав слабину с моей стороны, замедляется, и мне приходится вернуться в исходное положение. Поддергиваю руку девушки вверх, чтобы та не расслаблялась и процесс ускорила.
– Так позвони и спроси, если так интересно, – усмехаюсь я.
– Не сомневайся, я так и сделаю, а этой сучке рожу всю разобью так, что не узнаешь, – выплевывает ядовитые слова Света.
– Свет, зачем нарываешься? – не выдержал Леня. – Сама же виновата, зачем к девчонке полезла? Думала, заступиться за нее некому? Нехер руки распускать, да еще и волосы отрезали зачем? Совсем ку-ку? А теперь еще и ботаник будет вынюхивать, что к чему, видела же прекрасно, что он ее под опеку взял, так что теперь ждите прилета бумеранга. Или Елисеевой в ножки кланяться придется, прощения просить пойдете, каяться.
– Заткнись! – кидает ему в лицо Света. – Пусть хер она пососет, сука белобрысая.
У меня аж челюсть свело. И я уже готов был сорваться, когда Рита вдруг вскрикнула:
– Отпусти, больно!
Понял, что руку Рите заломил чересчур сильно, и девчонке пополам пришлось согнуться, чтобы вывих не получить.
– Света, у тебя самый грязный рот в мире, не ожидал от тебя такого, – Леня сдергивает девушку со стула.
Оглядываю ее голову, а потом Риту на ее место сажаю.
– Тимофей, – плаксивым голосом стонет девчонка, а я машинку в руки Светке сую.
Но она кулаки стиснула, и пришлось выворачивать запястья, чтобы пальцы разжать. Вставляю машинку ей в ладонь и сжимаю ее пальцы своими, но Света продолжает сопротивляться.
– Ок, Света, выбор был за тобой, – второй рукой так же, как и Рите, заламываю ей руку за спину и вверх, к лопаткам поднимаю.
– Ты ублюдок, – по слогам выговаривает она сквозь зубы, и первая полоса «под ноль» появляется на Ритиной голове.
– Ты это уже говорила, так что не отвлекайся, и давай закончим с этим побыстрее, – я направляю ладонь Светы, а внутри вообще ничего не чувствую: ни жалости, ни досады, ни ненависти – просто тупая пустота образовалась в груди. И на стенания Риткины мне плевать совсем, и на злое шипение Светы – мне вообще чихать на них. Меня здесь как будто вообще нет.
Все мысли мои сейчас в другом месте и крутятся вокруг другого человека. В голове только одно желание. Прошу бога, чтобы со Снежинкой все было нормально, и чтобы ее в больницу не забрали. Ведь тогда я не смогу ей сказать, зачем приехал, почему оказался здесь.
На заднем фоне моих раздумий жужжит машинка, и я безучастно смотрю, как Света бреет голову своей подружке. Представляю, что тут начнется после праздников. Ботаник не зря переживает, и если Яся не пойдет с девчонками на мировую, нас тут Лева всех раком нагнет и будет до последнего давить, пока правды не добьется, а когда добьется, предкам девочек придется выложить кругленькую сумма денег как интернату, так и детдому Елисеевой. Точнее, директрисе, которая должна будет закрыть глаза на все это дерьмо, что происходит в стенах интерната, да и в стенах того же детдома. Не удивлюсь, если там еще хуже, чем здесь. Но все же надеюсь, что все замнется, потому что виноватой и крайней во всей этой истории может оказаться именно Снежинка, девчонки уж точно найдут оправдание перед предками своим поступкам, а там состряпают и для директора интерната весомый аргумент против Яси, тогда уж точно придется попотеть ботанику, чтобы доказать обратное.
– Ладно, пацаны, – я отпускаю руку Светы, – затрахался я уже стоять здесь, думаю, девочки дальше сами разберутся, что к чему.
Мельком смотрю на голову Риты, там осталось несколько проплешин, которые Света не смогла ровно сбрить.
– Михей, машинку заберешь или оставишь девчонками подравнять черепушки?
Но парень выхватывает машинку из рук Светы и первый выходит из раздевалки. Леня отпускает Риту и следует Михеем. Слышу, как Рита всхлипывает и прячет лицо в ладонях, но в моей душе от этой картины даже ни одна струнка не дернулась.
