А потом… Потом произошло все очень быстро. Я почему-то решила, что хочу встреть опасность лицом к лицу, и тупо сидеть – это не про меня. По крайней мере, именно сейчас так точно. Я резко вскакиваю со стула, и мой взгляд почему-то замирает на выражениях лиц девчонок. Время прекратило в этот миг свой нормальный бег, все мгновенно замедлилось и стало настолько вязким, что в реальность происходящего стало трудно поверить.
В глазах Нины эмоции меняются так быстро, что я боюсь их осознать, потому как изначально зародившееся любопытство перерождается в откровенный ужас. У нее даже рот искривился в попытке издать громкий звук, девушка подскочила вслед за мной со стула, только шарахнулась в противоположную сторону от меня, а в этот момент Люба так и продолжала сидеть на месте, только вот в глазах ее тоже плескался ужас, и она в попытке от чего-то увернуться просто оттолкнулась от стола и полетела, размахивая руками, навзничь. Я в этот момент разворачиваюсь всем корпусом к невидимой до этого момента опасности, и единственное, что успеваю сделать, так это опереться руками о столешницу, чтобы не свалиться от той картины, которая предстала перед моими глазами.
– А-а-а-а! – раздается с двух сторон душераздирающий крик, и мне от него хочется заткнуть уши.
Взгляд прикован к Тимофею и к его лицу, которое искаженно гримасой боли.
– Тимофей, Тимофей… – слышу сквозь шум толпы взволнованный голос Василисы. – Ти-ма, зачем?! – уже кричит она, и только тут я поднимаю на нее взгляд.
– Сука, – вгрызается в меня стон Тимофея и парень прямо передо мной падает на колени.
Я в шоке смотрю на всю картину и осознаю, что до моего мозга картинка увиденная глазами доходит не сразу, потому что я никак не реагирую на происходящее. А тем временем события просто волной цунами сносят все границы действительности.
Тело Тимофея начинает изгибаться в неестественных для нашего восприятия позах. Я с открытом ртом наблюдаю за тем, как он сдирает с себя футболку, края которой почему то окрашены красным цветом и напоминают белые гребешки волн. Я делаю рваный вдох и обвожу взглядом его плечи на которых бурлит мелкими пузырями кожа и в глазах отчего—то становится мутно.
– Тимочка! – кричит Василиса и словно повторяя действия Тимофея падает рядом с ним на колени, помогает стащит футболку. Парень пытается то ли оттолкнуть ее, то ли наоборот просить о помощи я не слышу, только вижу раскрывающийся в немой мольбе рот, – прости, прости! – тараторит девушка цепляясь за руки Тимофея, и я зачем то обращаю внимание на стеклянную колбу из лаборантской, которую девушка задела и та звеня покатилась прочь по полу.
Толпа пришла в движения и я словно повинуясь общей панике тоже отошла от этой парочки чуть дальше. Твою мать, почему я не могу пошевелиться? Почему Василиса сейчас рядом с Тимофеем, а не я? Мой взгляд снова возвращается к ребятам и … черт, зачем я только сдвинулась со своего места? Теперь я понимала почему так корчится Тимофей. На его спине и места живого не осталась сплошная открытая рана все продолжала пузыриться. Меня замутило. Тошнота подкатила к горлу слишком неожиданно. Я согнулась пополам и только благодаря, скорее всего тому, что не хрена не ела за целый день меня не вывернуло на изнанку.
– Скорую, вызывайте срочно скорую, – где—то позади окружившей рябят толпы, слышен женский голос и мне от этого становится чуточку легче. Значит скоро приедет помощь.
– Тварь, – я не успеваю сориентироваться и понять кому предназначены эти слов, когда меня кто—то жестко хватает за шиворот и отбрасывает в сторону. Я словно тюфяк отлетаю под ноги к стоящим в полукруге подросткам и сфокусировав взгляд наконец-то вижу обидчика. Это все та же Василиса, только вот голос ее изменился, превратившись в хриплый скрежещущий по нервам бас именно из—за этого я ее не узнала. Взгляд полон ненависти и безумия. Я только и успела что сесть на пятую точку и попятиться назад между ног ребят от наступающей на меня фурии, когда она одним рывком, схватив за ворот, подняла меня на ноги, мне по-настоящему стало страшно за свою жизнь.
– Это во всем ты виновата, ты, – брызжет она слюной прямо мне в лицо, а взглядом готова сжечь заживо, – это все тебе должно было достать, но не Тиме, – она замахивается свободной рукой и хлесткий удар наотмашь обжигает мне кожу на скуле.
– Ты, чокнутая! – взвизгнула я. – Отпусти сейчас же, – срывающимся на высокие ноты голосом прошу Василису и при этом прикладываю не мало усилий, чтобы вырваться из ее рук.
– Нет, – шипит она, – ты крыса бездомная, ненавижу.
Девушка отпускает воротник толстовки и тут же не давая мне ни секунды, чтобы прийти в себя вцепляется в волосы двумя руками начинает бить ногами. Я в полном недоумении и шоке, на несколько минут потерялась в пространстве. Но это мои проблемы и моя ошибка, потому как Василиса не останавливалась не на миг. Удар один за одним сыпались по тем частям тела до которых могла добраться девушка.
– Василиса, ты что творишь, отпусти быстро, – строгий мужской голос вклинился во всеобщей хаос звуков, вокруг нас.
– Отвали, – хрипит Василиса.
– Петр Александрович, вы что стоите помогите разнять их! – кричит мужчина в сторону и я уже чувствую, как Василису, начинают оттягивать от меня. Это все прекрасно, что подоспела подмога, но вот именно сейчас мне казалось, что девушка не просто сжала в кулак волосы, но и ногтями пытается содрать кожу с головы.
– Больно, отпусти, – хватаю я ее за запястья теперь могу себе это позволить, потому что ноги Василисы видимо кто—то держит, удары прекратились сыпаться беспорядочно. Я вжимаю ногти в самые чувствительные места на запястьях и давлю что есть силы.
– Василиса немедленно прекрати весь этот цирк, – голос женский незнакомый раздается у меня над головой, – ты совсем с головой не дружишь.
Прошла целая минута и наконец—то я свободна, отталкиваю девушку от себя и не удерживаясь на ногах снова падаю на попу. Смотрю ошарашенным взглядом на Василису, которую держат три взрослых человека, но она при это не оставляет попытки вырваться из их тисков и смотрит на меня звериным взглядом. Паника толкает меня на необдуманный шаг. Бросаю украдкой взгляд в ту сторону, где лежал Тимофей, но его окружили люди и из—за их спин мне ничего не видно, но возможно это и к лучшему не уверена, что я смогла бы снова пережить это. Пячусь назад и ноги передо мной расступаются, я переворачиваюсь и встаю на ноги выбегаю из столовой в коридор.
– Есения, стоять! – слышу в спину голос, но меня подстегивает к побегу взгляд Василисы и разъеденная спина Тимофея, мне нужно в туалет, срочно.
Перед глазами мелькают коридорные лампочки. Я бегу так быстро, что уже через несколько минут начинаю задыхаться. Как то странно все это, я вроде даже до лестничного пролета не добралась, а уже так устала. Бум—бум—бум. Я останавливаюсь и сморю вперед, коридор становится невообразимо длинным и темным и лампочки, они все продолжают бежать. Бум—бум—бум. Дышать, надо не забывать дышать. Добраться бы до туалета и умыться, просто смыть с себя это гребаный вечер. Я продолжаю идти, только вот ноги отчего—то заплетаются между собой и лампочки – эти чертовы лампочки так быстро мелькают перед глазами.
