— Ну, слава Единому! — вздохнула я. — А то я так устала…
Алек наградил меня таким взглядом, что дальше я предпочла молчать. Кислый привычно хмыкнул. А Эвер просто подхватил инвентарь, дабы вернуть завхозу.
— Теперь можно и по домам, — решила я немножко разрядить обстановку.
— Я провожу, — тут же не то предложил, не то безапелляционно заявил, одногруппник.
Помня причины его повышенного интереса, я покладисто кивнула.
— Идем тогда быстрей. Что-то мне кажется, магистру уже доложили о нашей невинной шалости. А посему получать буду… — представила масштабы головомойки, покосилась на Алека и добавила. — Огребём хоть вместе.
— Нет уж. Спасибо. Ты уж сама как-нибудь, — тут же пошёл в отказ Алек.
— Эх ты… Я ж за тобой — хоть в склеп, хоть в морг. А ты… — давила я на малодушного рыцаря, решившего, что дева никак не стоит того, чтобы испытывать на себе гнев дракона. — Он меня сожрёт… — продолжала я, решив если не оттоптать ему совесть, то хоть воззвать к человеколюбию.
— Кэт, мне кажется, что тобой магистр Волен либо подавится, либо отравится, — то ли обидел, то ли успокоил меня недонекромант.
— Ты настоящий друг, — проворчала я и поморщилась. — Я этого не забуду.
— Угрожаешь? — хмыкнул Алек.
— Что ты? Обещаю, — и уже на подходе к воротам Академии спросила. — А предыдущие первокурсники что воровали, не в курсе?
Алек расплылся в совсем не свойственной ему улыбке.
— Фикус из холла.
Я прыснула. То-то он мне таким потрепанным показался при первом посещении Академии. Оказывается, он тут жертва. Но что-то мне подсказывает, что теперь внимание следующих наборов студентов переключится на нечто поэффектней.
* * *
До особнячка магистра я ковыляла с энтузиазмом дохлой рыбы. В общем, Алек шёл, я плелась позади. Он останавливался, меня относило назад на пару шагов, а потому он не выдержал, цапнул меня за руку и потащил вперёд. Шаг его был размашист, быстр. И это говорило о том, что некоторым уже порядком надоело со мной нянчиться.
Шли мы молча. Каждый думал о чём-то своем. Не знаю, что за тараканы сейчас пировали в голове Алека, потому как выглядел он как воин перед решающим боем. Мои справляли по мне поминки. С размахом, нужно сказать. С причитаниями и подвываниями в стиле: «На кого ж ты нас оставляешь, горемычны-ы-ых..?!»
В общем, виделись мне впереди пытки калёным железом и всё такое. Так что к воротам особняка Волена я подошла уже готовая к тому, что буду защищаться фактами, аргументами, кулаками и зубами. Может, даже тем красивеньким золочёным канделябром, что стоял в столовой исключительно для красоты.
— Всё. До понедельника! — с облегчением и чувством выполненного долга сказал Алек, буквально затолкав меня в калитку.
— Угу… — попрощалась я, махнув рукой, не глядя на одногруппника.
Шаг. Ещё шаг.
Тук-тук. Входная дверь открылась, предоставив на моё обозрение Эда с его вечно бесстрастной физиономией.
— Магистр ожидает вас в библиотеке, госпожа Кэтрина, — бесцветно сказал он.
— Убивать будет? — на всякий случай спросила я, в принципе, не рассчитывая на ответ.
— Не думаю, — всё же сказал герр. И едва слышно, так, что я даже подумала, что ослышалась, добавил. — Если сама его не доведёшь.
Дом Волена резко показался мне каким-то страшным, зловещим и полным опасностей. Казалось, в каждой тени скрываются самые ужасные чудовища, только и ждущие того, чтобы напасть и меня, маленькую и беззащитную, и если не сожрать, то хоть понадкусывать. А посему к страшному и ужасному некроманту я чуть не бежала. Он хоть зло известное. И в библиотеку не вошла, а ворвалась.
Магистр ждал меня, разглядывая что-то сверхинтересное за окном. Ну, наверное, ждал. Потому как по спине я ещё определять не научилась. Как и степень его недовольства.
На столике возле дивана стояло два высоких бокала, источая запах недавно выпитого из них вина. На тарелке лежала пара конфет, одна из которых была погрызена. То есть надкушена. А в воздухе висел цветочный сладковатый запах. Приторный настолько, что по вонючести мог посоревноваться с бесовой затхлой тряпкой.
Внутри что-то неприятно заворочалось. Укололо так, что по телу прокатилась волна неоправданной злости.
— И как это понимать, Кэтрина? — спросил, не оборачиваясь, магистр.
«Как понимать вот это?!» — захотелось выкрикнуть в ответ, но разум вовремя клюнул меня в язык и я смолчала. Так и стояла, силясь подавить приступ злости. Неправильной, неоправданной. Но от того не менее живой. Удушающей. Она, как ядовитая змея, сворачивалась кольцами вокруг шеи, сжимала горло, травила кровь и вызывала паралич и холод в пальцах.
— Я разочарован в тебе, — не дождавшись ответа, бросил через плечо магистр.
Так холодно. Так бесцветно. Так раздражающе спокойно.
— Наверное, я поспешил, обращаясь за помощью к тебе.
И тут меня накрыло.
Словно плотная завеса упала на библиотеку. Воздух стал тяжёлым и вязким. Казалось, сделай шаг и увязнешь в нём, как в жидком меду. И в то же время исчезли краски. Остались только чёрный — и серый всех, даже немыслимых, оттенков, вплоть до грязно-белого. А злость… злость росла, туманила разум до головокружения и призывала действовать. Убивать. Его. Её, ту, что погрызла чёртову шоколадную конфету. Эда, что впустил её в этот дом. Алека, за то, что ушёл и оставил меня одну. Всех. Стереть весь этот чёртов мир в порошок. Сровнять с землей.
Ноги подкосились, я оперлась о спинку стула, и она тут же рассыпалась пылью трухлявого дерева, чуть не свалив меня с ног. Так. Именно так должно быть. Тлен должен коснуться всего. Стереть в пыль.
— Кэт! — словно удар плетью, хлестнул голос Абрахама. — Возьми себя в руки! Сейчас же!
Повернулся, наконец. Заметил меня? И почему-то от этого взгляда зелёных глаз, так похожих на изумруды наивысшей пробы, стало невыносимо больно. Только они не потеряли красок. Всё так же оставались насыщенно-зелёными. Столько страха в них было, столько беспокойства, что впору утонуть в них. И я отвернулась, снова наткнувшись взглядом на чёртовы бокалы и огрызок конфеты. Снова накрыла эта приторная вонь женских притираний. И снова накрыло волной ярости.
— Что б ты сдох! — выкрикнула я, не в силах справиться со змеей, обвившейся вокруг шеи.
Голос показался глухим, хриплым, едва слышным. Но от того не менее злым.
Магия рванула в его сторону таким потоком, что я покачнулась. Едва удержалась на ослабших ногах. И рассыпалась искрами, разбившись о казалось бы тонкую плёнку, что накрыла полусферой магистра некроманта.
— Тварь! — выкрикнула я. — Ублюдок бешеной суки!
И все слова тонули в чёртовом меду, запутывались в липкой паутине чёрных теней. Казалось, не достигали его. И это злило ещё больше.
