— Хамим. Дерзим. Выпендриваемся, — я пожала плечами. Да. Именно это и делаем, потому как, что делать, не знаем. — А, между прочим, я здесь Повелитель. Можно сказать, Бог!
Однако!!! Дяденька, оказывается, псих. Если оно дяденька.
— Да ещё и с манией величия, — озвучила я диагноз, по случайности подглянутый у Милки в учебнике. — Не-е-е. Нам с тобой точно разговаривать не о чём. Навешаешь мне тут…
Тень обиделась. Наверное. Подняла руку, как и у всех приличных магов, похожую на куриную лапку, и щёлкнула пальцами с длинными, тонкими (ну точно как у курицы), чёрными когтями.
Чёрное озеро словно только того и ждало. Всё произошло так быстро, что я даже не уверена, что было именно так. Тьма у ног Абрахама поднялась, вытянулась в толстую чёрную змею высотой почти до потолка и всей мощью обрушилась на голову некроманта.
Стало так тихо.
Наверное, если бы моё сердце сейчас не остановилось, то точно было бы слышно, как оно стучит.
Э, не, магистр Волен! Не может быть. Только не ты, и только не сейчас. Ты же магистр тёмной магии и спец по кровавым ритуалам. Некромант со стажем. И вообще, ты мне только нравиться начал. Даже мысли нехорошие появились на твой счёт. А ты — помирать.
Тьма стекала медленно, постепенно открывая на обозрение лежащего на каменном полу бледного и… О Единый! Сделай так, чтобы это он так немного сознание потерял. Иначе замучу его призрак призывами. Будет знать, экспериментатор чёртов!!
Всё это я думала, пока, наплевав на крики Эда, пронеслась мимо шарахнувшейся от меня, как от кадила чёрт, тени. И только опустившись на колени возле некроманта и увидев, что на шее заметно и сильно пульсирует вена, успокоилась. Чёрт, чуть сама к праотцам не отправилась. Доведут до инфаркта.
— Ты не посмеешь, Абрахам Волен, оставить меня тут разгребать то, что ты набедокурил, — выдохнула я, поднимаясь на ноги и цепляя беспокойно копошащихся мелких чёрных змей. Они оказали дамочками послушными и тут же обвились вокруг рук. — А ты…
— Маленькая Кэт! Меня всегда восхищала твоя дурацкая смелость, граничащая с глупостью… — сказала тень. — Неужели ты ещё не поняла, что это всего лишь отголосок МОЕЙ силы.
И я опомниться не успела, как это НЕЧТО взмахнуло руками, и меня захлестнула чёрная волна.
Кажется, Кэт, ты снова вляпалась…
Глава 14
* * *
В небольшой спальне царил полумрак.
Воняло въевшимся в мебель табачным дымом, какой-то остропряной травой, восковыми свечами и кровью. Этот приторно-сладкий запах был особенно отчётлив.
Единственное окно закрывали не очень новые, но плотные шторы, и невозможно было понять, ни какое время суток, ни какая пора года. Словно эта комната была маленьким, изолированным от всего остального мира, островом. По стенам танцевали оранжевые блики от нервно дрожащих лепестков пламени, истерично цепляющихся за чёрные фитили обгоревших свечей.
Я знала, что это за комната. Помнила её. Вопрос только, какого апостола я здесь оказалась? Или, может, это сон, видение, ещё какая блажь. А может, я уже того… и будет мне Абрахам цветочки на поросшую травкой могилку носить. Хотя от него дождёшься… кажется мне, что всё же нет. Это чудище мне представление решило устроить. Надеюсь, по крайней мере.
Как бы там ни было, а всё здесь мне было знакомо. Этот покосившийся, опирающийся на стену, словно болезненный старик, шкаф, который в былое время, наверное, был похож на бравого адмирала на быстроходном корабле, готового грудью прокладывать себе путь среди свирепых волн. А сейчас от его внушительной красоты остались только отголоски. Покоробившееся дерево, облезлый лак, трухлые ножки, словно болячки, любовно взращиваемые холодным, сырым морским ветром, превратили его в жалкое зрелище.
Помнила это кресло с жуткого, пусть будет — горчичного цвета обивкой, в котором сейчас сидел странного вида мужчина. Болезненно худой, с желтоватой кожей, впалыми щеками и седыми короткими волосами, с колючим острым взглядом чёрных глаз. Холёные руки с длинными пальцами, унизанными перстнями, переворачивали страницы книжки, совершенно не обращая внимания на происходящее в комнате. Не припомню, чтобы в Квартале Семи Висельников такие ходили по гостям. Да ещё и в дом Сонеи Удачливой. Точнее, одну из её квартир, на втором этаже дома аптекаря Ривера. Обычно мать не привечала гостей там, где жили её дети. Да и не помнила я такого.
Зато Ривера я помнила даже лучше, чем собственную мать.
Эдакий среднего роста, возраста и телосложения человек. Немного седоватый и бесконечно отзывчивый. Особенно хорошо он отзывался на звон монет почему-то.
Каждый житель Квартала Висельников хоть раз в своей жизни бывал в аптеке Ривера. Впрочем, оно и не удивительно. Тут же целители толпами ходят, чтобы лечить по доброте душевной городскую нищету… ладно, шутки шутками, а аптекарь и правда был самым востребованным и уважаемым человеком в Квартале.
Надрывный крик разорвал тишину. И только сейчас в полумраке помещения я увидела, как корчится на простынях в родовых муках женщина. Моя мать.
Сейчас она была моложе, чем призрак, оставшийся в подвале Абрахама Волена. Не так чтобы очень. Но заметно.
Мокрые волосы прилипли ко лбу и шее. Промокшая насквозь от пота рубашка любовно облепила тело. Костяшки пальцев, комкающих простыню, побелели. Потрескались сухие искусанные губы и налились кровью белки глаз. Я подошла ближе, встала почти у самой кровати, но никто меня не заметил, не обратил внимания на мою незабвенную персону.
— Мам?! — позвала я, надеясь (или страшась) всё же, что та откликнется на мой голос.
Но нет. Меня действительно никто не видел и не слышал.
Её крик превратился в вой, и она обессилено упала на постель.
Между её согнутых в коленях ног возилась женщина лет сорока и не самого опрятного вида. Косынка на её голове съехала набок, но, кажется, она этого даже не заметила, сосредоточившись на том, чтобы помочь роженице.
Очередная схватка. Крик, от которого мне стало совсем дурно. Мужчина, сидящий в кресле, вытащил из внутреннего нагрудного кармана трубку, набил табаком и щёлкнул пальцами. По комнате поплыл едкий горький запах дорогого табака. Маг… Но мне было как-то не до него.
Что бы ни произошло в моей жизни, ни за что не буду рожать. Это ж кем нужно быть, чтобы по собственной воле так мучится? Кошмар.
— Ничего не выйдет, — сказала повитуха, поднимаясь на ноги и вытирая руки о передник. — Ребенок лежит неправильно. И я не могу достать до него, чтобы поправить его положение. Нужен маг-целитель или и она, и ребёнок до утра отправятся за Грань.
Мужчина оторвался от чтения, выдохнул клуб сизого дыма и задумчиво посмотрел на повитуху, после на роженицу, видимо, что-то решая. Встал и, бросив книгу туда, где секундой раньше сидел, сказал:
— Так даже лучше. Когда всё закончится, похороните их по-человечески.
