– В Герметиконе десятки планет, – обронила женщина после короткой паузы.
– Теперь вы знаете, что я вкладываю в понятие «могущественный враг», – буркнул Ричард.
– С твоей стороны было неосмотрительно ссориться с таким человеком.
– Это старая история.
– В таком случае твой враг не очень могущественен.
– История старая, но гоняться за мной он стал не так давно, – уточнил Мааздук. – До недавнего времени наши пути не пересекались.
– Это многое меняет и многое объясняет, – кивнула ведьма. – Но твой враг могущественен.
– Я с ним справлюсь.
– Тебе нужна помощь?
– Не помешает, – кивнул Ричард и неожиданно для себя хихикнул.
Травки сделали свое дело, придав разговору немного игривости, однако никто из собеседников не заострил на этом обстоятельстве внимание.
– Вам бояться нечего: мой враг не сможет развязать войну со всеми спорки, – продолжил Мааздук.
– Он беспощаден только к твоим друзьям.
– Почему вы так решили?
– Герметикон стал мал для тебя, – объяснила ведьма. – Значит, никто не хочет тебе помогать. Значит, твои друзья мертвы.
Отрицать очевидное не имело смысла. Ричард поморщился, поскольку горькие слова ведьмы пробили броню веселеньких травок, и угрюмо ответил:
– Герметикон стал труслив.
– Можно сказать и так, – не стала спорить женщина. И пошевелилась, плотнее закутываясь в плащ.
В этой части Ямны стояло лето, однако с озера тянуло сыростью, и ведьма, похоже, мерзла. Будь Ричард в порядке, он бы тоже озяб, ведь на нем была только рубашка с короткими рукавами, легкие цепарские штаны и летние ботинки, однако травки его не только расслабили, но и сделали нечувствительным к холоду.
– Вы мне поможете?
– Я еще не решила.
– Сколько придется ждать?
То ли благодаря наркотикам, то ли из-за того, что он подошел к последней черте и больше нечего стало бояться, голос Ричарда прозвучал настолько спокойно, что привел ведьму в замешательство. Правда, всего на мгновение. Затем она опомнилась и небрежно произнесла:
– Мы рассмотрели одну часть вопроса, узнали цену, которую придется заплатить.
– И какова она? – растерялся Мааздук.
– Возможная ссора с очень могущественным человеком, – объяснила женщина. – Теперь поговорим о том, что я получу взамен?
– Я готов на все, – хмуро ответил мужчина.
– Этого недостаточно.
– Я готов абсолютно на все, – уточнил Ричард. – И поверьте, если уж я сказал: абсолютно на все, значит, вы сможете мне поручить любое задание.
– Но сможешь ли ты его выполнить? – мягко заметила ведьма.
– Проверьте, – развел руками Ричард. – Придумайте невыполнимое испытание, что-нибудь настолько сложное, что считается самоубийственным. Или настолько грязное, что от него отказываются даже самые подлые обитатели Омута… Поручите мне что-нибудь омерзительное, что-нибудь низкое… Проверьте меня!
– Ты так сильно хочешь жить?
– А вы не хотите?
Ведьма промолчала.
И Ричард поздравил себя с тем, что сравнял счет. Однако радость его была недолгой.
– Этого недостаточно, – обронила ведьма. – Я не могу тебя испытать, потому что не было случая, чтобы мой приказ не исполнился. Даже самый грязный из них.
Прохладный ветерок разогнал проникший в голову туман, мужчина стал мыслить яснее.
– То есть верный помощник вам не нужен?
– Ты никогда не станешь вернее спорки, – легко ответила женщина. – Ты не умрешь за меня, как погибают они.
Вот и все.
Последняя надежда на спасение рухнула, или вот-вот рухнет. Его не убьют, конечно же, отпустят, чтобы посмотреть, как долго он сумеет бежать от своего могущественного врага. Или сдадут, предложив его могущественному врагу крепкую дружбу.
Женщина молчала, продолжая смотреть на озеро, по всему выходило, что ему следует подняться и уйти, и тогда Мааздук решился выложить на стол свой главный и последний козырь:
– У меня есть еще один товар на продажу.
– Я слушаю, – негромко и, кажется, без особого интереса проронила ведьма.
– Я знаю тайну, которая перевернет Герметикон.
– Отыскал координаты материнской планеты?
– Придумал новый способ войны, – ответил Ричард, не обратив внимания на иронию, с которой был задан вопрос. – Никакой мистики, только наука. Способ нуждается в доработке и в проведении испытаний, но я уверен, что вместе мы справимся.
– Твоя тайна стоит прощения? – вдруг спросила ведьма, наконец-то посмотрев на собеседника.
– Стоит, – уверенно ответил Мааздук. – Но мы с моим врагом не договоримся ни за что, потому что не захотим. А остальной Герметикон согласится на любые наши условия.
Долго, почти две минуты, женщина молчала, напряженно обдумывая предложение, после чего кивнула, показав, что последняя ставка себя оправдала, и сказала:
– В таком случае самое время познакомиться. Назови свое имя.
– Ричард Мааздук.
– Я хочу, чтобы ты назвал свое настоящее имя, – равнодушно повторила приказ ведьма. – Ты сам.
– У меня их было так много, что я давно сбился со счета, – спокойно ответил Ричард. – Всякий раз, когда я поднимался из пепла, меня звали иначе, и лишь псевдоним всегда оставался со мной. Он стал моим настоящим именем.
– Назови его.
Мааздук помолчал и жестко произнес:
– Огнедел.
Глава 2,
в которой Кира дарит жителям Даген Тура незабываемое зрелище, Дорофеев демонстрирует старый трюк, а Помпилио производит впечатление
Для быстрого подъема на борт на всех цеппелях предусматривалась ненавидимая экипажем «корзина грешника», которую можно было опускать на сто, а то и сто пятьдесят метров, что было очень кстати, учитывая высоту мегатагенов и отсутствие в бесконечном лесу полян. Во всяком случае поблизости. Капитан цеппеля выбрал место, где крона была не самой густой, и закрепился временными якорями за толстые ветви, надежно пришвартовав цеппель к гигантским деревьям, в результате корабль твердо стоял на месте и подъем получился непривычно спокойным.
Но при этом – привычно медленным.
На такой высоте лебедку ставят на минимальную скорость, поэтому, поднимаясь, Помпилио успел убедиться, что был прав, издалека определив цеппель как торговый, прочитал название: «Белый парнатур», и порт приписки: Ауэрона, Ямна. Тот факт, что название и порт приписки не скрыли, мог означать и то, что на борту его ожидают друзья, и то, что живым с «Парнатура» его отпускать не собираются.
