– Тебе не нравится? – удивился здоровяк.
– Симпатичная, – не стал отрицать Горизонт.
– Нет, красивая, – продолжил настаивать на своем Туша. – Намного лучше, чем на газетных фотографиях. Теперь я понимаю, почему Помпилио на ней женился.
Они сидели за столиком на открытой веранде прилепленного к зданию вокзала трактира. Не самого дорогого из тех, что распахивали свои двери в сферопорту, но и не в дешевой тошниловке для третьего класса, расположенной позади здания. Сидели уже два часа, внимательно разглядывая подъезжающих к вокзалу пассажиров, и наконец дождались.
– Что теперь? – осведомился Горизонт.
– Полетим на Тинигерию, – пожал могучими плечами Иона и пошутил: – Думал, ты знаешь.
– На том же пассере, что и она?
Ответом стало молчание, поэтому Кома перестал следить за Кирой, тем более что адигена вошла в здание, и повернулся к приятелю. И с удивлением увидел, что Туша раскрыл газету и углубился в чтение.
– Ты слышал вопрос?
– Смотри, до чего интересно: из Пустоты не вышел очередной грузовик, – сообщил здоровяк. – На этот раз – бахорский, с грузом медицинских и алхимических специй.
– И что? – не понял Горизонт.
– С грузом очень дорогих специй и наркотических веществ, – уточнил Иона. – Алхимическими специями называют наркотики.
– И что?
– Цеппели стали слишком часто оставаться в Пустоте.
– И что? – в третий раз спросил Кома.
– Тебе вообще ничего не интересно? – осведомился Туша. – Плевать на все, кроме контракта?
Иногда Иона делался невыносимым: специально не отвечал на вопросы приятеля, демонстративно затягивая время, в надежде вывести Кому из себя. Иногда получалось, иногда – нет. Сегодня Горизонт не хотел сдаваться и спокойно продолжил:
– Как мы доберемся до Тинигерии?
– Некоторые ученые говорят, что создаваемые астрингами переходы становятся опасными, будто Пустота научилась их ломать, а значит, мы можем снова потерять связь с другими планетами.
– Тебе действительно это интересно?
– А тебе нет?
– Это не имеет отношения к нашему контракту.
– Имеет, – неожиданно возразил Туша.
– Как? – растерялся Горизонт.
– Имеет самое прямое отношение…
– Перестань вести себя как скучающий рантье, и скажи, когда мы отправляемся на Тинигерию! – взорвался Кома. – И как твоя газета связана с нашим контрактом!
Довольный Туша широко улыбнулся, разглядывая пунцового от гнева приятеля, после чего свернул газету и бросил ее на столик.
– Сначала я собирался лететь на грузовике «Подъемный Фрол», на нем есть двухместная пассажирская каюта, которую капитан не прочь предложить попутчикам, но, прочитав газету, передумал.
– Почему?
– Потому что Пустота действительно стала злой, но только к грузовикам, – обронил Иона.
Несколько секунд Горизонт смотрел приятелю в глаза, а затем сообразил:
– Думаешь, пираты придумали нечто новенькое?
– Вполне возможно.
– Но как?
– Плевать, – рассмеялся Туша. – Я не знаю «как», я лишь догадываюсь, что дело нечисто, и на грузовике не полечу. Наш цеппель уходит через час.
– Тот же цеппель, на котором летит Кира? – уточнил Кома.
– Кира вылетает через три часа на «Колеснице Эппа».
– То есть на Тинигерии у нас будет всего пара часов на подготовку?
– Больше, – качнул головой здоровяк. – Во-первых, «Колесница» полетит намного медленнее…
– Чем что? – нетерпеливо уточнил Кома, но ответа не получил.
– …потому что богатые пассажиры не любят торопиться и предпочитают наслаждаться полетом. Во-вторых, они будут стоять на Верзи намного дольше, чем мы.
– На чем мы полетим? Если не ответишь, я тебя пристрелю!
– Вон на той скотовозке. – Иона кивнул на прижатый к земле цеппель, на который уже началась погрузка. – Называется «Курьер 11».
Некоторое время Горизонт внимательно разглядывал обшарпанный пассер, после чего повернулся к приятелю, явно намереваясь задать вопрос, но Туша опередил Кому с ответом:
– Каюта второго класса, дружище, не сидячие места третьего.
– Ну хоть на этом спасибо.
– Обращайся. – Иона помолчал. – Вылетаем через час и будем на Тинигерии на день раньше Киры.
– Давай выпьем по кружке приличного пива, – предложил Горизонт. – Судя по внешнему виду «Курьера», в дороге нам придется хлебать жуткое пойло.
* * *
Разумеется, Филарет Лях по прозвищу Рубака прекрасно знал, где находится база Огнедела, однако никогда не появлялся в колонии спорки. Во-первых, потому что не любил нечистых, во-вторых, потому что нечистые не любили его, в-третьих, этого не хотел Ричард, в-четвертых, потому что далеко. Тем не менее встречаться им приходилось, и если переговоры нельзя было устроить на другой планете, Мааздук и Лях прилетали к приметным Желтым скалам, гордо возвышающимся над бескрайними мегатагеновыми лесами и являющимися началом Большого Унурского хребта, делящего континент на две неравные половины. Цеппели подошли к одной из скал, возле которой давным-давно соорудили причальные перевязи, сбросили «корзины грешников» с наземными командами, затем спустили им якоря, за которые гигантские корабли притянули к земле.
Сначала разобрались с добычей: Рубака отчитался перед Ричардом о доходах, и его люди передали на «Орлан» ящики с оговоренным количеством золота. Лишь после этого капитаны отошли в сторону, чтобы обсудить текущие дела.
– «Фартовый грешник» выглядит более потрепанным, чем раньше, – с ехидной улыбкой заметил Огне-дел. – Когда я видел его в прошлый раз.
– Мне пришлось возвращаться в Гейтсбург и чинить рули, – хмуро ответил Рубака. – Сказал, что подвергся нападению пиратов.
– Какая ирония! – не сдержался Мааздук.
– Ты должен был меня предупредить!
– Мне кажется, я предельно точно описал «Амуш», – чуть холоднее, но все еще с улыбкой, произнес Ричард. – Или вместо него на Фарху заглянул лингийский доминатор?
– Нет, не доминатор… – протянул Филарет.
– Или в вооружении «Амуша» появились пушки?
– Не появились.
– Тогда как получилось, что тебе пришлось чинить рули и рассказывать местным унизительную историю о нападении пиратов?
– Они оказались крутыми, – угрюмо признал Рубака. – Круче меня.
Признание потребовало от Ляха колоссального мужества, поэтому Ричард не стал смеяться, хотя очень этого хотел, а со вздохом спросил:
– Я предупреждал, что Помпилио служит лучший капитан Бреннана?
